Допустим, что большинство граждан Украины хотело бы сохранить государственность, а следовательно, создать новую систему. Зададим себе вопрос: а есть ли на Украине политические силы, которые не то что могут (это можно выяснить только эмпирически), хотя бы просто желают систему поменять? Или, может быть, такие силы в истории новейшей украинской независимости были?
Формально в стране идёт жёсткая политическая борьба. Она уже вылилась в гражданскую войну. Следовательно, в обществе есть непримиримые силы, взгляды которых на развитие украинской государственности настолько противоположны, что убийство своих сограждан не кажется слишком высокой ценой за достижение поставленной цели. Но обратимся к политикам, представляющим противостоящие лагеря. За исключением довольно небольшого круга лиц, вынужденных отправиться в политическую эмиграцию (многие из них уже вернулись, собираются вернуться или хотят вернуться, постоянно ведя переговоры о возможности своего встраивания в новую конфигурацию украинской власти) нынешняя киевская политическая элита состоит как из тех, кого Майданы свергали, так и тех, кто их на майдане «свергал». Они спокойно уживаются в одном парламенте. Они достаточно эффективно объединились против Порошенко, пытавшегося стать единственным олигархом Украины (на короткое время, в 2016-2018 годах, почти реализовавшего свою мечту) и до сих пор не отрешившегося от этой идеи. Сейчас они создали союз выходцев из Донбасса (ставших «киевлянами», поскольку свои Донецк и Луганск они предали) с одним из главных душителей «Русской весны» Игорем Валерьевичем Коломойским. Сказать, что временный союз Коломойского и Ахметова лучше временного союза Порошенко и Ахметова или Порошенко и Коломойского (последний реально существовал с мая 2014-го по март 2015 года), у меня язык не повернётся.
С другой стороны, в ДНР и ЛНР сформировалась плохая ли, хорошая ли, но новая элита, с каждым годом испытывавшая всё меньше желания даже разговаривать на тему некоего украинского единства. Эти люди сделали свой выбор в 2014 году. Возможно реальность оказалась не совсем такой или совсем не такой, на какую они рассчитывали, но именно в ДНР и ЛНР украинская система была разрушена и тяжелейшим трудом и большой кровью начала создаваться новая система. Она очень несовершенна и совершенствоваться ей ещё долго.
Даже благополучный Крым в части управленческой системы до сих пор серьёзно отличается от «материковой» России. Практически каждый из моих знакомых крымчан, с кем доводилось за эти годы разговаривать, отмечал, что чиновничество, присланное «с материка», по своим профессиональным качествам и отношению к коррупции на порядок лучше оставшегося в наследство от Украины. Среди последних тоже есть профессиональные и порядочные люди, но в целом сравнение в пользу «варягов». Это притом, что Крым — российский регион, уже пять лет полностью интегрированный в российское правовое пространство, в то время как Донбасс — непризнанные республики, продолжающие войну за независимость от Киева.
Тем не менее, при всей трагичности ситуации в Донбассе, города которого до сих пор обстреливаются украинской армией, киевская система управления в нём полностью разрушена и восстановлению не подлежит. А вновь создаваемая ориентируется на российский образец. Напомню, что Москва и Киев 20 лет развиваются в диаметрально противоположных направлениях и разошлись очень далеко. Россия сама стала центром интеграционного проекта, на равных беседующего с «коллективным Западом», а в последнее время даже заставляющего Запад в некоторых вопросах признавать его (проекта) первенство. Украина скатилась на уровень наименее благополучных стран Африки и бодро катится дальше, под мантры о пути в Европу.
«Европейский выбор» — ключевой тезис в украинской политической системе. Все без исключения политические силы, идущие на приближающиеся парламентские выборы (как и все их предшественники), заявляют своей целью «евроинтеграцию». Дискуссия идёт даже не столько о формах и методах этой «евроинтеграции», сколько о жёсткости подавления любых других концепций государственного развития Украины. Даже обвиняя США и ЕС в предательстве, даже указывая на грабительский характер соглашения об ассоциации, даже подчёркивая, что Украина, выполняя все требования Запада, ничего не получает взамен, кроме ухудшения своего политического положения и экономического состояния, ни одна политическая сила не ставит своей целью изменение вектора развития. В лучшем случае предлагается возвращение к временам «многовекторного» благоденствия, разрушенного двумя Майданами. Идея совершенно нереализуемая в нынешних условиях, прежде всего потому, что у Украины больше нет той ресурсной базы, которая в 90-е годы (и в начале нулевых) обеспечивала материальный фундамент политики многовекторности.
Итак, украинские политики, может быть и не созвездие талантов, но не полные идиоты. Большинство из них отдаёт себе отчёт, что Запад воспользовался Украиной в своих интересах и, разорив её до нитки, выбросил на геополитическую помойку. Понимают они и то, что просто сохранить украинскую государственность, хотя бы в таком полудохлом состоянии, в котором она находится сейчас, можно только при поддержке России.
Причём Россию ещё надо уговорить эту поддержку оказать, поскольку сегодня Украина для неё далеко не главный внешнеполитический приоритет, а рассуждения о братстве (ради которого надо отдать страждущим и жаждущим последнюю рубаху) непопулярны в массах российского народа, поскольку «братья» десятилетиями, несмотря на уговоры и бескорыстную помощь, пытались проводить за российский счёт антироссийский курс и на этом дополнительно зарабатывать. Понятно, что нельзя предъявлять претензии всем гражданам Украины, среди которых есть люди, жертвовавшие и жертвующие всем, ради восстановления единства с Россией. Но отношение к государству всегда экстраполируется и на граждан этого государства. Такова особенность народного восприятия. В конце концов на той же Украине проживает масса этнических русских, выходцев из России, ненавидящих российские государство и народ.
Итак, украинские политики понимают, что мизерный шанс на спасение заключается в восстановлении союзных отношений с Россией. Должны понимать и то, насколько сложно этот шанс реализовать. Тем не менее они с завидным упорством пытаются и дальше декларировать свои евроинтеграционные устремления, над которыми уже даже смеяться перестали. В Европе после очередной украинской эскапады (призванной продемонстрировать «европейскость» дичающей нации) только тяжело вздыхают.
Что же не так в украинской системе? Что надо «поправить в консерватории», чтобы она заработала?
Система эта была создана узкой прослойкой высшей бюрократии и полубандитского крупного (по тем временам) бизнеса начала 90-х годов в своих собственных интересах. Интерес же этот состоял в личном обогащении за счёт доставшейся украинскому государству бывшей общенародной собственности. То есть, у системы было всего две задачи. Первая и главная, с которой система справлялась безупречно — распределение между бенефициарами системы (так называемыми олигархами) имеющегося в наличии ресурса. Вторая, важность которой поначалу недооценивалась, так как доставшееся от УССР наследство казалось вечным, привлечение из-за пределов системы нового ресурса, подлежащего дележу.
Под эти задачи (в основном под первую) формировалась украинская бюрократия, создавались лидеры общественного мнения, на неё работали СМИ и политические партии. Ошибочно считать, что США создали русофобскую украинскую элиту своими усилиями и на свои деньги. Они немного помогли и очень хорошо воспользовались ситуацией. Но главную работу проделали украинские олигархи, причём проделали качественно (не за страх, а за совесть).
Почему они пошли этим путём?
На более поздних этапах существенную роль играл страх перед более мощным и эффективным российским бизнесом и перед сильным российским государством, успешно превратившим своих олигархов в просто богатых людей и государственных менеджеров. На самом раннем этапе, определяющей была необходимость обоснования целесообразности создания независимого украинского государства. Но на деле главным (может не всеми и не всегда осознаваемым) был расчёт на то, что «победивший в Холодной войне» Запад будет вслед за развалом СССР уничтожать и Россию. Кстати, восточноевропейские лимитрофы и все, кроме Белоруссии, европейские республики СССР (ставшие независимыми государствами) усиленно подталкивали Запад к такому решению. Поскольку Запад представлялся непреодолимо сильным (некоторым и сегодня представляется таковым) украинскому олигархату казалось разумным примкнуть к будущим победителям и получить свою долю от дележа трофеев после победы над Россией. Таким образом решалась вторая задача системы — обеспечение внешнего источника новых ресурсов. Если уж украинская ресурсная база казалась им неисчерпаемой, то даже сотой доли российских богатств, по их мнению, должно было хватить навсегда.
Именно поэтому они долго и терпеливо выносили все невзгоды и соглашались нести огромные потери. Казалось, ещё чуть-чуть, Запад дожмёт Россию и трофеи с лихвой покроют все издержки. Вспомните, как в 2014-2016 годах не только политическая элита, но и изрядная доля украинской общественности со дня на день ожидали капитуляции России под гнётом санкций, «майдана» в Москве, бегства Путина, возвращения Крыма, выплаты репараций, контрибуций, присоединения Кубани, Воронежа, Курска, Белгорода и т.д. Это ведь были не шутки. Они действительно так думали. Это результат почти тридцатилетней трансляции лидерами мнений и СМИ олигархического представления о судьбе России в массы украинского населения.
Итак, на Украине почти три десятилетия последовательно создавалась система, способная выжить сама и обеспечить выживание своих бенефициаров только за счёт разграбления советского наследия, рассчитывающая ещё до его исчерпания получить дополнительный приток ресурсов из разгромленной Западом в интересах Украины России. Система включала в себя соответствующим образом воспитанный и озадаченный государственный аппарат, СМИ, и так называемые ячейки гражданского общества, в виде лидеров мнений и разного рода «неправительственных организаций». Так как ресурсы системы исчерпывались быстрее, чем в начале её существования украинский олигархат мог себе представить, необходимость в «российских трофеях» становилась всё насущнее, а следовательно росла и агрессивность украинской системы в отношении России. Поскольку же на уровень подавления всего русского система начала выходить лет на двадцать раньше, чем изначально планировалось, в тот момент, когда понадобилась её антироссийская мобилизация значительная часть общества всё ещё оставалась в разной степени русофильской. Отсюда необходимость в вооружённом перевороте и нацистской диктатуре, побочным следствием которых стала гражданская война.
В рамках этой системы не было и нет политиков, неподконтрольных украинскому олигархату. Излишне самостоятельных выдавливали либо из политики, либо из жизни. Олигархат может позволить стать президентом олигарху, а может назначить на эту должность шута олигарха — но он не может изменить задачи системы: делёж имеющихся ресурсов и привлечение максимального количества новых извне системы. Источником этих потенциальных внешних ресурсов, необходимых для выживания системы и олигархата как такового была и остаётся Россия. Больше их взять негде, никто не даст. При этом России не нужна ни украинская политическая система, ни создавший её олигархат. Это коренное и неразрешимое противоречие. Украинский олигархат не может получить от России то, что ему нужно, по доброй воле. Следовательно, какие бы умильные рожицы ни корчили отдельные олигархи, как бы они ни пытались понравиться Кремлю, цель их будет оставаться неизменной — разрушение России и делёж «трофеев». Это так же естественно, как для лягушки квакать. Мы же за это на лягушку не обижаемся.
Украинский олигархат полностью контролирует государственный аппарат, силовые структуры, СМИ, негосударственные организации и лидеров мнений. В рамках действующей системы ни одна партия, ни один (самый талантливый) человек не может на пушечный выстрел приблизиться к власти, если он не контролируется кем-то из олигархов. Все их псевдоидеологические отличия обусловлены частными межолигархическими противоречиями, которые и определяют украинскую внутриполитическую повестку. Поэтому, за кого бы украинские избиратели ни голосовали, они голосуют за один из вариантов продолжения предшествующей политики. Их голоса (и то редко) влияют лишь на соотношение сил между различными олигархическими группировками. В противном случае им бы никто не позволил голосовать.
Ну а выбирать между Порошенко, Коломойским, Ахметовым и Пинчуком или решать, чья обслуга будет есть с серебра, а чья с фарфора, у меня нет никакого желания. Зато наивных украинских избирателей ждёт бесконечный сериал очарований очередным «молодым, честным, незамаранным» и его политической силой, а затем всё более острого разочарования. И так будет продолжаться до тех пор, пока система не рухнет.
Её не может сломать народное восстание. В стране нет системных антиолигархических политических сил, способных организовать массы. Её невозможно сломать извне, поскольку любой благотворитель, решивший спасти украинцев от самих себя, столкнётся с абсолютно неприемлемым уровнем издержек. Страна может расползтись по швам на олигархические вотчины, склонные к дальнейшему дроблению по мере исчерпания ресурса. Ещё её могли уничтожить Минские соглашения, в рамках которых систему принуждали интегрировать в себя созданную в Донбассе антисистему, но в этом плане украинский олигархат оказался достаточно проницательным, чтобы раз и навсегда заблокировать выполнение «Минска».
Ещё олигархи боятся массового отказа населения от участия в выборах. Поэтому их СМИ распространяют легенды про «украденный голос». Поэтому они создают на смену дискредитированным всё новые и новые политические проекты. Лишь бы народ ходил голосовать. Участие в выборах означает неутраченную надежду населения на перемены к лучшему в рамках системы. Если же народ отказывается принимать участие в олигархическом шоу, значит, он больше не верит в возможность что-то изменить — и системе угрожает опасность если не бунта, то тотального саботажа.
Так что ждите, скоро у украинских избирателей будет новый «любимец публики» (уже готово несколько кандидатов на замену Зеленскому), а затем ещё и ещё один.
