Строго говоря, ВКУ должен был быть запрещен еще летом 2015 года, когда Совет Федерации включил его в так называемый патриотический стоп-лист, прилагавшийся к Федеральному закону № 272-ФЗ от 28 декабря 2012 года. Но, видимо, руки не доходили, а сейчас дошли. Все это время отделения ВКУ спокойно функционировали в России (вице-президент по России Валерий Семененко, региональный вице-президент по России и Азии Сергей Винник, юрист из Омска).
ВКУ создали в США в 1969 году люди Андрея Мельника, то есть представители ОУН*. Мельник к этому моменту уже умер в уютном Клерво, но именно ему принадлежит идея создать антисоветскую и антироссийскую с сильным привкусом антисемитизма мировую организацию, которая объединила бы украинских эмигрантов. Высказал это все Мельник в 1959 году, но только через десять лет в Нью-Йорке прошел учредительный съезд организации, которая изначально называлась The World Congress of Free Ukrainians. Но к началу 70-х годов прошлого века ЦРУ отказалось от тактики диверсий на территории СССР и прямого прорыва границы, потому серьезной поддержки ВКУ в США не получил. Также постепенно сворачивались и структуры, связанные с прибалтийским вооруженным сопротивлением. Одиночные случаи прорыва границы на Западной Украине или вербовки советских граждан в регионе все же были, но организация масштаба ВКУ требовала совсем другой подпитки.
В результате ВКУ полным составом переехал в Канаду и сейчас штаб-квартира конгресса располагается в Торонто. При этом ВКУ считается «зонтичной организацией» – в нее как бы автономно входят местные отделения украинской диаспоры во многих странах мира.
В Канаде на данный момент проживает примерно от 270 до 280 тысяч человек, считающих себя наследниками чисто украинской идентичности. И еще около миллиона – украинцы частично, но с преобладанием украинской самоидентификации. Типа действующего министра иностранных дел Канады Христы Фриланд (украинка по матери, внучка активно сотрудничавшего с фашистами коллаборациониста Михаила Хомяка). В результате Канада стала третьей по численности страной, где проживают украинцы – после, собственно, Украины и России. Этим же был определен и выбор Зеленским Канады для одного из первых зарубежных визитов.
Дело, однако, не в количестве, а в качестве украинской диаспоры в Канаде. Она делится на две неравные и иногда конфликтующие друг с другом части.
Впервые украинская диаспора в Канаде формировалась в начале ХХ века за счет экономической эмиграции из Австро-Венгрии – из Галиции, горных районов, из Буковины и Словакии. В массе своей это были бедные крестьяне, греко-католики по вероисповеданию, хотя попадались и православные, представители субэтнических групп – русины, гуцулы, бойки, лемки. Ничего, кроме крестьянского труда, они не умели, потому целыми селами селились на неосвоенном тогда западе Канады в прериях Альберты, Саскачевана и Манитобы.Эту зону прозвали Калина-Кантри, поскольку к югу от Эдмонтона калина не росла, и украинцы там не селились. Украинцам, особенно бывшим горцам, нравилось селиться вдали от крупных населенных пунктов, потому они с энтузиазмом осваивали ранее пустые прерии, где жили замкнутыми, религиозно мотивированными общинами. В результате такой самоизоляции они практически до середины ХХ века не ассимилировались, многие даже не говорили по-английски во втором поколении.
Ситуация стала меняться после Первой мировой войны (кстати, многих украинцев, подданных Австро-Венгерской империи, во время войны отправили в Канаде в концлагеря). Продолжавшие переезжать в Канаду уже из Польши и Чехословакии украинцы предпочитали селиться в крупных городах восточной Канады. Некоторые наиболее отчаянные отправлялись в США, как отец известного американского поп-художника Энди Ворхола (Андрея Ворголы, этнически то ли русина, то ли лемка, то ли бойка – несколько этнических групп в Карпатах ведут сейчас между собой борьбу за «обладание» Энди Ворхолом).
Тем не менее до сих пор политический вес в Канаде имеют украинцы, исторически проживающие в западной части страны, а не горожане. Дело в том, что там они до сих пор живут крупными компактными общинами в сельской местности, в результате чего голосуют на выборах единообразно. Таким образом, украинские общины западной Канады на постоянной основе имеют своих представителей в парламентах (общеканадском и местных), в то время как голоса ассимилированных украинцев, живущих в крупных городах, размываются между «общеканадскими» партиями. Например, отец Христи Фриланд – Дональд Фриланд был видным деятелем «традиционной» канадской Либеральной партии. Украинцы по национальности неоднократно занимали пост мэра Эдмонтона (Уильям Гавриляк занимал эту должность аж трижды), премьер-министра провинций Саскачеван и Альберта и мэра Виннипега, не говоря уже о рядовых членах парламента. В конце концов, в первой половине 1990-х годов Роман Гнатышин был назначен британской королевой генерал-губернатором Канады.
Помимо уже упомянутой Христы Фриланд, сейчас в канадской государственной системе особо выделяется генерал-лейтенант Пол Винник – командующий вооруженными силами страны. Это главный лоббист военной помощи Киеву, тоже выходец из очень бедной семьи эмигрантов из-под Стрыя, жившей в бревенчатом домике в провинции Альберта.
Эти люди не имеют ни советского опыта, ни вообще опыта контакта с русскими. Это совершенно особая замкнутая община, имеющая специфические и порой просто фантастические представления о родине предков, и о том, как там сейчас жизнь устроена. Если послушать выходцев из этой части украино-канадской общины, то Украина – это чудесная страна с белыми ручными единорогами, гуляющими в розовых лугах, хотя их предки уезжали оттуда как раз от беспросветной нищеты и австро-венгерского гнета. Это типичная аберрация исторической памяти, обычное для таких диаспор коллективное помутнение. Портят эту идиллию только москали и ляхи. Иногда венгры и евреи, но меньше. При этом ни ляха, ни тем более москаля никто из них в глаза не видел.
Вторую крупную группу в украино-канадской общине составляют «фашистские потомки» – члены семей бывших членов ОУН и УПА*, ушедших на Запад в 1944 году вместе с немцами. Выбор именно Канады как основного маршрута бегства отчасти был связан с наличием там уже сложившейся диаспоры (замкнутость жизни сельских общин сохраняла украинский язык в быту, что облегчало для новой волны эмиграции адаптацию), которая сочувствовала «бедняжкам соотечественникам», поскольку в глубине души сохраняла исконные для Западной Украины традиции антисемитизма, русофобии и антиполонизма. Подходили они и по религиозной принадлежности. Вторым фактором массовой эмиграции оуновцев в Канаду стало попадание их в канадские и американские лагеря для военнопленных.
Именно эта группа эмигрантов и их потомков организовала и подмяла под себя ВКУ. Их интересы не всегда совпадали с интересами флегматичной сельской общины, которые до какого-то момента воспринимали ВКУ (как и его составную часть – Конгресс украинцев Канады) как в основном этнографический клуб. Но активность фашистской диаспоры была настолько громкой и настойчивой, что со временем даже выходцы из смешанных семей с родным языком английским или французским, пройдя через лагеря Союза украинской молодежи Канады (изначально безобидные скауты), становились верными бойцами против всего советского, а затем и русского с польским и еврейским. А канадское отделение ВКУ со временем подмяло под себя просто числом остальные крупные структуры типа австралийского или аргентинского отделений.
Традиционно ВКУ всегда находился в орбите деятельности англосаксонских спецслужб,
как и любая другая подобная организация, в которой в конце концов эмигрантско-реваншистская часть победила культурно-этнографическую. Их неоднократно хватали за руки – и не только КГБ в советский период. Другое дело, что такого рода структуры, как правило, организационно не самостоятельны, хотя в конечном итоге именно их пропагандистская деятельность бывает крайне важна для вербовки агентуры. В России, в том числе в Москве, были случаи, когда ВКУ организовывало мероприятия явно антироссийского характера в официально зарегистрированных помещениях с использованием ввезенной запрещенной или заведомо провокационной литературы.
Несколько лет назад отмечались и попытки вербовки среди студентов российских вузов с украинскими паспортами или украинцев по национальности. Помимо Москвы особое внимание привлекала как раз работа отделения в Сибири среди местных украинцев – потомков переселенцев еще времен Столыпина. Общий всплеск интереса к этническим корням в какое-то время отмечался не только у потомков украинских переселенцев, но и у многих других народов и диаспор, хотя украинцев Сибири вряд ли можно назвать диаспорой. Сейчас Генпрокуратура заявила, что приняла решение на «основе изучения предоставленных материалов». Предоставила материалы, скорее всего, ФСБ.
Кроме этого, деятельность ВКУ можно рассматривать и как обычный лоббистский механизм организованной крупной диаспоры. Они не всегда складываются в некий единый механизм, как ВКУ. Например, очень увлекаются лоббизмом своих интересов на Западе армяне, но им не приходит в голову создавать некую централизованную структуру, чтобы так привлекать к себе внимание. ВКУ же помимо организации шумных акций протеста «против российской агрессии» вполне способен влиять на внешнеполитическую линию отдельно взятой Канады и, с некоторой натяжкой, Австралии.
Всемирным заговором это, конечно, назвать нельзя. Но то, что ВКУ занят подрывной работой против РФ по всем направлениям (вербовка, агитация и пропаганда, распространение фейков, подготовка кадров, политический и военный лоббизм, уличное и политическое давление) – это несомненно.
