А в нашей профессии абсолютные величины так редки!" Ей целовал руку сам Александр Вертинский, и, говорят, в диву советского кино были тайно влюблены режиссер Григорий Козинцев и актер Виталий Соломин. Сияющие глаза Татьяны Пилецкой свели с ума миллионы мужчин. Она проснулась знаменитой в пятидесятые, после картины «Разные судьбы». Блеснула в «Княжне Мери», «Невесте», «Зеленой карете», «Сильве» и еще 30 фильмах: Пилецкая получала письма мешками и не могла пройти по улице сквозь толпу поклонников. А потом роман с кино резко оборвался.Сейчас ей уже за семьдесят, она все так же живет в Петербурге, ходит на каблуках, держит балетную осанку и сводит мужчин с ума. Звезда ушедшей эпохи не потеряла интереса к жизни, хотя ее съемки прервались больше чем на 20 лет. Многие киногероини Татьяны Пилецкой если и не женщины-вамп, то эгоистки и коварные обольстительницы. Слава богу, были приятные исключения. Про такие ее роли можно сказать: играла себя в предлагаемых обстоятельствах. Потому что Татьяна Пилецкая в жизни человек добрый, милый. А еще она прекрасная рассказчица. - Как в вашу жизнь пришло кино, вы ведь балерина по образованию? - После хореографического училища я попала в Театр музыкальной комедии, там-то и познакомилась с актером Анатолием Королькевичем, который отнес мои фото на «Ленфильм». В первом фильме «Солистка балета» я себе не понравилась, но все равно сводила всех своих подруг в кинотеатр раз пять. А потом был «Пирогов». Планировался крошечный эпизод с моим участием, связанный с верховой ездой. Помню, как с одной актрисой ездила в Кавголово на конноспортивную базу и как после первой же тренировки (40 километров туда и обратно) не могла самостоятельно двигаться. Григорий Козинцев искал в тот момент актрису на роль Даши Севастопольской. И вдруг он спросил меня: «У вас балетное образование. А разговаривать можете?» Я кивнула. Репетировать со мной он поручил своим ученикам - Ростоцкому, Катаняну, Дорману, Рязанову. Пробы прошли благополучно - меня утвердили. Это было первым знакомством с самой атмосферой создания фильмов. Я часами наблюдала работу всемирно известного режиссера, присутствовала на записи музыки к фильму Дмитрием Шостаковичем, видела, как создают свои образы Скоробогатов, Черкасов, Дикий, Лебзак... - Правда, что после «Разных судеб» вам письма приходили мешками? - Они у меня до сих пор лежат. Выбросить рука не поднимается. Люди со всего Союза писали. Один даже объяснился в любви алгебраической формулой. Но реальных кавалеров у меня было немного. Наверное, вид такой имела неприступный, что ко мне просто боялись подойти. После «Разных судеб» я, как говорят, проснулась знаменитой. Фильм гремел, но мою героиню ругали за коварство, а режиссера Леонида Лукова - за мелкотемье. - Не страшно было таким отрицательным образом себе амплуа испортить? - Тогда я об этом не думала, а в итоге так и получилось. Я настолько естественно выглядела на экране в роли стервы, что потом много кинопроб пролетело мимо. «У нее глаза злые:» - говорили режиссеры. Но постепенно это забылось. Меня взяли на «Олеко Дундича» и на «Невесту» Чехова. А затем я почувствовала, что все пошло на спад. - Вот вы сказали: «Все пошло на спад». То есть в какой-то момент ощутили свою ненужность? - Кинематограф забирает все, что лежит на поверхности: внешность, темперамент, нервы, сердце. И ничего не дает взамен, кроме популярности. У меня настал такой момент: почувствовала, что пуста. И однажды в Доме кино ко мне подошел директор Театра Ленинского комсомола (ныне «Балтийский дом». - Авт.) и спросил, не хочу ли я попробовать себя на сцене. В 1963 году я вышла в спектакле, где нужно было играть сразу четыре роли. Это был невероятный риск! Я ходила потом без голоса, но в итоге меня приняли в труппу и предложили Роксану в «Сирано де Бержераке». С тех пор с этим театром я не расстаюсь. (К слову, когда-то на гастролях меня поставили в массовку танцевать вальс, и я чуть со стыда не сгорела: ведь в кинотеатрах в тот момент шла картина со мной в главной роли.) - До этого меня приглашали в кино своеобразно. То нужно было сыграть девяностолетнюю старуху, то мелькнуть в кадре, поедая мороженое... А тут позвонили и предложили роль Марты Изольдовны - «дамы из прошлого». У нее тяжелая судьба. Была в концлагерях, все ее родственники погибли. Живет моя героиня в огромной коммунальной квартире и на всех соседей смотрит с высоты своих лет, слегка иронично. Мне понравился образ. И я согласилась. Это было прошлым летом. С пробами получилось интересно: в первый же день я сломала правую руку. На следующую пробу пришла в гипсе и, зная кинематограф, совершенно не обольщалась по поводу себя. Спокойно уехала в отпуск на дачу. И вдруг звонок ассистента: вы не могли бы завтра прийти на «Ленфильм»? Оказалось, что режиссер картины Сергей Басин живет в Америке, он специально прилетел, чтобы с нами познакомиться. - В Петербурге вы в последнее время очень востребованы в сериалах... - Да, но все это немного не то, что хотелось бы. Мечтаю сыграть женщину в возрасте, с интересной судьбой. Я ведь начинала не с эпизодов, а с главных ролей. И хотя в моей жизни сейчас больше не кино, а театра, все равно соглашаюсь даже на маленькие роли. Потому что кинематограф - заноза, которая сидит в сердце. - До сих пор не отпускает? - Конечно. Все-таки я 15 лет отдала кино. Раньше снимали масштабно, одни декорации чего стоили! Для картины «Княжна Мери» был целый особняк на «Ленфильме» выстроен. А сейчас найдут обычную квартиру, камеру поставят - и снимают. Раз, два, и готово! А молодые актеры иногда просто раздражают. Уж слишком быстро они делаются звездами! Вспоминаю пятидесятые-шестидесятые. Нас любили так, что по улице ходить было невозможно! Но чтобы я когда-то подумала о себе: «Звезда», - такого не было. Во времена всеобщего дефицита стояла в общей очереди и никогда не пользовалась привилегиями. - О ваших звездных поклонниках ходят легенды. Якобы в вас влюбился сам Вертинский. Что из слухов правда, а что выдумка? - Были очень теплые отношения с Козинцевым. Хоть на премьеру «Пирогова» я так и не попала. Вышла замуж и уехала «по месту службы» первого супруга. А когда у меня родилась Наташа и я вернулась к маме в Ленинград, то позвонила Григорию Михайловичу, поздравила его с успехом. А он предложил свою детскую коляску: его сын уже вырос. На Петроградскую я добралась с дочкой на руках поздно вечером. Козинцев вынес коляску, куда мы и положили Наташеньку. А Вертинского первый раз я увидела на концерте в Театре эстрады, где тогда работала. То, как он пел, как его принимал зал, просто потрясло... Спустя какое-то время я пошла на его концерт - теперь уже в Капелле - вместе с маминой подругой. В антракте Вера Николаевна предложила мне заглянуть к нему за кулисы. А он спросил: «И чем же вы, голубушка, занимаетесь?» Я сказала, что снимаюсь в кино. «Да-да, - улыбнулся, - с такой внешностью, конечно, вам надо сниматься». Мне показалось, я понравилась ему. После концерта Вертинский стал расспрашивать, где я училась, что читаю, кто мои родители... И как-то получилось, что с той поры всякий раз, когда Вертинский приезжал в Ленинград, я ходила на концерты как его добрая знакомая. Он всегда был очень вежлив, мил. А однажды пригласил в ресторан. Пришла домой и говорю: «Мама, я ела жюльен! Представляешь?!» - Говорят, Вертинский сразу определил ваши дворянские корни. Они и вправду есть? - Мои предки - Урлаубы, немцы. В войну об этом молчали. И когда я получала паспорт, пришлось изменить отчество Людвиговна, ведь мой папа был арестован. Папа меня понял и не обиделся, хотя вернулся через 15 лет. А пять лет назад я пошла в «Большой дом» на Литейном и получила папину реабилитацию. Я нашла своих родственников в Москве и Германии. Мы общаемся. Пару лет тому назад я была у них в гостях в Гамбурге. И подарила свою книгу «Серебряные нити». Волновалась ужасно - языка не знаю, но мы поняли друг друга. Я даже немецкий язык учить начала, чтобы с ними объясниться. Прапрапрабабушкой актрисы была знаменитая Луиза Графемус-Кессених, женщина — офицер, участница войны с Наполеоном 1812—1815 гг., прусский уланский вахмистр. Она родилась в Германии в 1786 году. Вышла замуж за прусского офицера по фамилии Гафемус и родила двух детей. Муж погиб во время войны с Наполеоном. Но ещё до его гибели Луиза, скрыв свой пол, вступила в корпус генерала Блюхера, который в составе прусской армии воевал против французов. Она сражалась храбро, несколько раз была ранена. Лишилась правой руки и в чине уланского вахмистра вышла на инвалидный пенсион. В тогдашних газетах её называли «второй Дуровой». Переехав в Петербург, Луиза вышла замуж за печатника Иоганна Кессениха, рожала и воспитывала детей. А в 40-х годах XIX века она стала владелицей знаменитого ещё со времен Петра Первого «Красного кабачка», трактира на десятой версте Петергофской дороги. Известно, что в нём провела бессонную ночь накануне прихода к власти будущей императрицы Екатерины II — это поведала актриса в интервью. Первый муж актрисы, Пилецкий — моряк, капитан 1-го ранга. С ним актриса уезжала на Север, там родилась их дочь Наталья. Вместе они прожили 15 лет.
