Однако членство Турции в НАТО усложняло воплощение этих планов. В итоге администрация американского лидера решила оставить Турцию без истребителей F-35. Хотя сам Трамп вновь пожаловался на встрече на такое решение, сказав сенаторам, что хочет оставить возможность продажи самолетов Анкаре.

Напомним, о заключении Россией и Турцией контракта стоимостью 2,5 млрд долларов на поставку С-400 стало известно в сентябре 2017 года. Анкара получит полковой комплект (два дивизиона) и некоторые технологии производства. Первые поставки начались 12 июля. Для скорости задействовали самолеты Ан-124 «Руслан», всего понадобилось 30 рейсов.

Тем временем минобороны Турции сообщило в четверг о завершении первого этапа поставки российских зенитных систем. «В рамках нее было осуществлено 30 рейсов самолетов. Ожидается, что поставки второй партии будут также осуществлены в Анкару», – заявили в ведомстве. Остальную часть отправят по согласованному графику. В самой Турции говорили, что С-400 встанут на боевое дежурство к началу 2020 года.

Факт завершения первого этапа подтвердили чуть позже и в нашей Федеральной службе по военно-техническому сотрудничеству. Выступая по этому поводу гендиректор компании «Рособоронэкспорт» Александр Михеев заявил, что С-400 «Триумф» может встраиваться в системы ПВО других стран без потери функциональности. Он напомнил, что продолжаются переговоры о лицензионном производстве компонентов С-400 на территории самой Турции.

«Поставки С-400 укрепили не только систему ПВО Турции, но и стратегическое партнерство наших стран. У нас есть полное взаимное доверие. «Рособоронэкспорт» планирует максимально расширить контакты с турецкой стороной по реализации взаимовыгодных проектов, в том числе в области вертолетостроения, боевой авиации и средств ПВО», – перечислил Михеев.

Ранее министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу пригрозил Вашингтону «определенными шагами по теме авиабазы Инджирлик» в ответ на санкции. Впрочем, по словам министра, Анкара все еще рассчитывает, что власти США воздержатся от применения к Турции закона «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (Countering America’s Adversaries Through Sanctions Act, CAATSA).

Также в четверг Владимир Путин отменил сразу несколько санкций, введенных против Турции. Они стали ответом на атаку турецких ВВС на российский Су-24 в Сирии в ноябре 2015 года. Россия, в частности, с 1 января 2016 года ввела эмбарго на поставки ряда продуктов, например, помидоров. Отношения стран улучшились лишь после того, как летом 2016 года президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган извинился перед Путиным за сбитый самолет. После этого ограничения начали последовательно сниматься. В частности, были разморожены проекты газопровода «Турецкий поток» и АЭС «Аккую». Кроме того, было принято решение возобновить чартерные авиаперевозки и решить визовые вопросы между двумя странами.

Директор Центра анализа стратегий и технологий (АСТ) Руслан Пухов не исключил, что нынешнее решение Путина – это своего рода спасибо Москвы за покупку С-400 и за то, что Турция не поддалась американскому прессингу. «С другой стороны, Россия много раз говорила, что санкции – не наш метод, – отметил Пухов. – Это американцы пытаются свое законодательство распространить на весь земной шар, а мы поддерживаем только санкции Совбеза ООН».

Но, по сути, волна заявлений из Вашингтона, направленных против Эрдогана, против России и против самой сделки по С-400 изначально была не более, чем «словесной пеной», в попытке набить себе цену, отметил Пухов. «Я бы очень удивился, если бы американцы в конце концов не сдали бы назад», – подчеркнул он. «Собственно, когда была первая волна хайпа по поводу покупки Турцией С-400, тогдашний министр обороны США Джим Мэттис сказал: This is a sovereign decision – «Это суверенное решение». По сути: это не нашего ума дело, что покупает Турция», – напомнил Пухов.

Турки не брали на себя обязательство не покупать системы ПВО не американского производства, отметил Пухов. «А Соединенные Штаты не всесильны, – добавил эксперт. – Как в свое время сказал Путин, «попытка корчить из себя Господа Бога и решать за все народы все их проблемы», плохо заканчивается, – заметил Пухов. – Американцы попытались прочертить красную линию и заявить: «Если Турция посмеет…». Но получилось так, что они пугали: «Сейчас прольется чья-то кровь!» – но «кровь» так и не пролилась».

Военный эксперт Александр Гольц уверен, что Трамп, который мыслит как коммерсант, а не политик, пытался максимально высоко поднять ставки в давлении на Турцию, а когда прием не сработал, признал свою неправоту. «Трамп изначально не планировал принуждать Турцию отказываться от покупки С-400, а хотел напугать. С военной точки зрения закупка С-400 абсолютно не нужна Турции, равно как ей не нужны истребители F-35. Это все покупки престижа, посылка Турцией политических сигналов США, Греции и кому угодно», – сказал Гольц.

По оценке Руслана Пухова, участие в программе создания истребителей пятого поколения F-35 действительно не было так уж необходимо для Турции – учитывая хотя бы то, что никто из потенциальных оппонентов Анкары в регионе (Греция, Армения, не говоря уже об Ираке и Сирии) не обладает авиацией соответствующего уровня.

Но, судя по решимости Анкары закупить именно российские ЗРК С-400, речь все-таки шла не столько о «имиджевых жестах», сколько о реальных потребностях ПВО Турции. Как бы то ни было, в рамках НАТО закупка Турцией систем С-400 стала нарушением внутриблоковой солидарности. «Попытка наказать или напугать Турцию от покупки С-400 не срабатывает в силу специфических черт господина Эрдогана. Несомненно, что это приведет к дальнейшему похолоданию отношений Турции с ее европейскими партнерами и США», – добавил Гольц.

Помимо этого, уже очевидного вывода, можно сделать и другой. Региональные державы одна за другой начинают «не замечать» диктат США, которые угрожают санкциями, если кто-то заключит оружейный контракт не с ними, а с Россией или Китаем. Показательно, что Индонезия недавно подтвердила сроки получения Су-35, хотя в ноябре 2018 года сообщалось, что поставки могут быть сорваны из-за санкций США. Санкционная дубинка, конечно, все еще работает – например, в декабре 2018-го Филиппины заявили, что закупят американские вертолеты Black Hawk вместо более экономичных российских моделей Mи-171 – из-за введенных Вашингтоном санкций. Однако те же Филиппины, не далее как накануне заявили о получении большой партии российских противотанковых гранатометов РПГ-7В2.

Эксперты объясняют сокращение американской оружейной гегемонии несколькими причинами. Во-первых, импортеры вооружений теперь сами становятся их производителями – на этот аспект обратил внимание Руслан Пухов. «Те же Турция или Южная Корея, которые еще лет 20 назад были исключительно покупателями вооружений, сейчас сами стали экспортерами. Может, не по всему спектру продукции, но все равно по большому числу направлений». Во-вторых, как уже говорилось выше, к не американскому (и в том числе российскому) оружию проявляют интерес не только супертяжеловесы Китай и Индия, которые могут особо не опасаться американского давления, но и малые региональные державы. В этом смысле пример Турции может развеять их сомнения о том, стоит ли покупать российское вооружение или опасаться угроз со стороны США.

Однако оказалось, что Лукашенко сопротивляется идее объединения. Вполне возможно, что Лукашенко демонстрировал, что и у него есть собственные рычаги управления, когда в апреле в российской нефти, поступающей в Европу по трубопроводной системе через Белоруссию, было неожиданно обнаружено аномально высокое содержание органических хлоридов, и ее экспорт пришлось приостановить. Тогда России пришлось принять срочные меры, чтобы минимизировать финансовые потери и исправить эту неловкую ситуацию. Неслучайно давление на Лукашенко после этого несколько ослабло.

На прошлой неделе Путин взял Лукашенко с собой на Валаам, где расположен древний русский монастырь, со скрытой целью довести до его сознания, что русские, белорусы и украинцы — это, по сути, один народ. Российский президент часто высказывал это убеждение. Лукашенко, который, в отличие от Путина, обычно не делает вид, что религиозен, зажег свечу перед иконой, но к идее создания союзного государства не приблизился ни на шаг. После встречи никакого видимого прогресса отмечено не было. Лукашенко продолжает настаивать на получении от России экономических преференций, оставляя дискуссию об объединении открытой на неопределенный срок.

Третий сценарий сохранения власти Путина предполагает ослабление полномочий российского президента, усиление полномочий парламента и назначение Путина на пост наделенного властью премьер-министра по образцу большинства европейских политических систем. Ранее в этом месяце агентство Bloomberg News сообщило, что такая конституционная реформа, возможно, находится на стадии подготовки.

Однако есть признаки, что даже если парламентская реформа и будет проведена, к передаче власти от президента к премьер-министру она не приведет. Через несколько дней после публикации Bloomberg спикер парламента Вячеслав Володин, который, прежде чем занять эту должность, был в администрации Путина куратором внутренней политики, опубликовал статью с подробным описанием целесообразных изменений в конституции. Володин призвал усилить парламент — но не таким образом, чтобы Путин мог сохранить свои полномочия на другом посту.

Вместо этого Володин предложил рассмотреть вопрос об «участии Государственной Думы в формировании правительства», а не только в назначении премьер-министра. Эту идею он уже озвучивал в апреле, и это фактически ослабило бы роль премьер-министра в формировании кабинета министров и налаживании процесса консультаций между сильным президентом и усиленным парламентом. Учитывая статус владеющего информацией Володина как «своего человека» в Кремле, статья сигнализирует, что «парламентский» сценарий для Путина на самом деле не рассматривается.

И на то есть веские причины. В последние месяцы Кремль испытывает трудности в продвижении своих кандидатов на региональных выборах. В конце прошлого года на губернаторских выборах в трех регионах победили кандидаты, не утвержденные Москвой. В четвертом случае Кремлю пришлось заменить своего кандидата и вновь провести выборы после того, как из-за массовой фальсификации результатов голосования начались протесты. Принадлежность к прокремлевской партии «Единая Россия» теперь не дает преимущества, а несет на себе клеймо позора. Даже по данным социологов, близких к Кремлю, поддержка партии колеблется на уровне 35%. На выборах в Мосгордуму, намеченных на сентябрь, прокремлевские кандидаты баллотируются как независимые: в относительно либеральной столице России название партии «Единая Россия», указанное в избирательном бюллетене рядом с именем кандидата, скорее всего, приведет к поражению.

Чтобы превратить парламент в опору власти Путина, потребовалось бы возродить успехи «Единой России», что маловероятно, или перейти от голосования по партийным спискам к голосованию по одномандатным округам по большинству мест в парламенте. Но в последнем случае Кремлю пришлось бы управлять голосованием в сотнях округов в российских областях, которые становятся все более ненадежными.

Поэтому остается четвертый сценарий — вариант того, что Путин сделал в 2008 году, когда позволил надежному союзнику Дмитрию Медведеву баллотироваться в президенты, а сам занял пост премьер-министра, чтобы переждать один президентский срок, как того требует Конституция. Правда, есть разница: в 2019 году уже не столь молодому Путину, чьи позиции ослаблены невысокими экономическими показателями России и растущими проблемами с неконтролируемыми правоохранительными органами, вероятно, будет трудно настолько же доверять кому-то из своего окружения, насколько он доверял Медведеву в 2008 году.

Не исключено, что при отсутствии надежного способа более-менее законно продлить срок пребывания у власти через пять лет Путин в конечном итоге перестанет возражать против «передачи» власти в стиле Назарбаева. Если он этого не сделает, Россия может впервые с 1996 года стать свидетелем реальной политической конкуренции на самом высоком уровне. Это захватывающая перспектива — хотя бы потому, что народный протест против коррупции и несправедливости (например, растущее движение против больших свалок вблизи жилых районов) может привести к появлению новых лидеров, способных заставить старую гвардию Кремля играть по новым правилам.