«Иван-да-Марья» — история о том, как летом 1914 года, буквально накануне роковых событий в Сараево, молодой русский офицер Иван Косицкий обвенчался со своей возлюбленной Кирой. Вскоре он был отправлен на фронт, а его молодая супруга окончила медицинские курсы и последовала за ним в качестве сестры милосердия. Им было отмерено слишком мало времени, их семейная жизнь состояла из редких, но радостных встреч между его боями и ее операциями. Иван вскоре пал смертью храбрых, Кира отправилась сопровождать гроб с телом погибшего на родину. Когда поезд прибыл во Псков – выяснилось, что мертв не только Иван Косицкий, но и Кира – она застрелилась по пути. Супругов похоронили вместе, несмотря на то, что православная церковь всегда негативно относилась к сведению счетов с жизнью: «Наш приходской батюшка, что их венчал, не решился без разрешения духовного начальства ее отпевать, все сомневался, и были разговоры досужие — можно ли ее вместе с ним отпевать и хоронить, но военное начальство, а оно было уже тогда в городе высшей властью, сказало, что волю покойной сестры милосердия никто не может нарушить, время военное, ни к чему эти лишние пересуды и разговоры… Там, среди воинских могил, среди солдатских и офицерских погребений и их могила. Два гроба рядом, засыпанные сырою землей. В той приречной земле, что когда-то была согрета дневным солнцем на речном обрыве, они схоронены под одним холмом, отмеченным деревянным крестом, на котором были написаны их имена».

Все описанные в повести события взяты из жизни – Леонид Зуров лишь изменил имена главных героев и добавил несколько второстепенных персонажей. Образы Ивана и Киры – это Владимир Владимирович Свидзинский и его супруга Анна Александровна. Свидзинские были из Печор небольшого тихого городка на Псковщине. Волею судьбы Печоры считались до 1940 года эстонской территорией и почти не знали ужасов большевизма и сталинского террора. В Печорах часто гостил тосковавший по родному Пскову Леонид Зуров и именно там, в гостях у дальних родственников Свидзинских, он услышал поразившую его историю, которую описал в своем последнем произведении, своей лебединой песне.

Помимо «Ивана-да-Марьи» сохранилась маленькая пожелтевшая газетная вырезка времен Великой войны – заметка о Свидзинских, фотография статного офицера и хрупкая бледная девушка в форме сестры милосердия, да небольшое пояснение: «Шт. -кап. Вл. Вл. Свидзинский, убитый 16 февр. под Ст-вым во время ночного штурма, и награжденный золотым оружием и представлен к ордену св. Георгия 4 степ. Рядом – его жена Анна Александровна, сестра милосердия, энергично работавшая на передовых позициях и трагически почившая у гроба мужа-героя, на пути следования тела из Галиции на родину, в Псков».

Еще одна фотография Владимира Владимировича Свидзинского в парадной форме есть в увесистом полковом альбоме офицеров 221-го пехотного резервного Троицко-Сергиевского полка. Вот, собственно, и все, что осталось от двух загубленных войной жизней.

Отрадно, что повесть «Иван-да-Марья» вышла и в России, как отдельной книгой, так и в нескольких сборниках. Есть это произведение и в свободном электронном доступе. Оно написано прекрасным, чистым тургеневско-бунинским русским языком, тем, что все реже можно услышать от наших современников, но который продолжает жить на страницах эмигрантских произведений.