"Большая семерка" боится Путина
Ирина Алкснис
Кремль не получил — во всяком случае, пока — приглашения для Владимира Путина от президента США на следующий саммит "Большой семерки". О таком намерении заявил, напомним, Дональд Трамп после окончания мероприятия в Биаррице, что поставило выразительную точку в нем.
В целом там, как мы знаем, все прошло неплохо.
Участники достигли согласия по итоговой декларации, и никто даже свою подпись под документом не отозвал — подобно тому же Трампу в прошлом году. По нынешним временам одно это уже можно считать немалым достижением, поскольку едва ли не за половиной пунктов коммюнике стоят принципиальные разногласия членов "Семерки".
Например, Запад, конечно, выступает дружно против создания Ираном ядерного оружия. Вот только нет компромисса между американцами и европейцами по поводу методов работы в связи с этим. Европа уже больше года успешно уклоняется от жесткого подхода, навязываемого Штатами, и чем дальше, тем у Вашингтона меньше шансов переломить ситуацию.
Приезд на саммит из Тегерана главы внешнеполитического ведомства Джавада Зарифа по личному приглашению Эммануэля Макрона ничего не изменил. Все остались при своих: Трамп отказался с ним встречаться, Иран не пожелал обсуждать свою ракетную программу. Разве что французское руководство может записать себе в актив серию встреч с иранским министром, но их смысл и результат совсем не ясны.
Также "Семерка" призывает к повышению эффективности ВТО и снижению регуляторных барьеров. Только происходит это на фоне повсеместного усиления протекционизма и множащихся торговых войн, инициаторами которых выступают как раз участники клуба.
Разборки Вашингтона с Пекином приняли такой размах, что от них лихорадит всю мировую экономику. Британия не может договориться об условиях развода с ЕС. Правда, США с Францией вроде достигли "предварительного соглашения" из-за предстоящего введения Парижем "налога на Google", за что Трамп пригрозил ограничить импорт французского вина. Однако вопрос, перейдет ли оно в окончательное, остается открытым, поскольку все чаще мировые лидеры руководствуются в своих действиях принципом "я вся такая внезапная, противоречивая вся".
Кроме того, в декларацию саммита попали Ливия (призыв к долгосрочному перемирию), Гонконг (призыв избегать насилия) и Украина (обещание Германии и Франции организовать встречу в нормандском формате в ближайшие недели) — в общем, привычные и пустопорожние положения за все хорошее и против всего плохого. Даже наиболее конкретная цель — "нормандская" встреча — вызывает серьезные сомнения. Вряд ли ее итогом станет нечто большее, нежели искренняя радость Владимира Зеленского от собственного участия на равных в мероприятии на высшем уровне с ключевыми мировыми лидерами.
А за рамками коммюнике осталась Россия (ставшая для Запада устойчивым предметом раздора), экологическая проблематика (любимая "игрушка" Эммануэля Макрона и объект глубокого презрения Дональда Трампа), ну и, разумеется, личные особенности мировых лидеров, которые, похоже, вознамерились посоревноваться в степени эксцентричности и масштабах публично проявляемых амбиций. И если к американскому президенту за последние пару лет все более-менее привыкли, то идущие по его стопам британский премьер и французский президент придают происходящему уже явный привкус абсурда.
Впрочем, следующий саммит обещает быть еще интереснее, поскольку он будет в США, и, можно не сомневаться, хозяин Белого дома найдет способ указать коллегам по клубу их место — как он его представляет.
Констатация кризиса формата "Большой семерки" в последнее время стала общим местом, однако за перечислением конкретных тем, раскалывающих Запад изнутри, зачастую не замечают главного: возникновение подобных проблем противоречит самой сути и природе G7.
Неофициальный форум ведущих западных государств был создан в 1975 году как символ и практическое воплощение их единства: вначале — в противостоянии СССР, затем — в виде клуба лидеров и главных бенефициаров однополярного мира. Разумеется, внутри были определенная иерархия и некоторые трения, но перед планетой G7 представала блистательной в своем могуществе и единстве партнеров, союзников и единомышленников.
Присоединение в 1997 году к клубу России ничего не изменило. За формулой G8 отчетливо читалось G7+1, где Москва стояла рядышком, но не была частью общности.
Пожалуй, ни один действующий формат международного сотрудничества — будь то "Большая двадцатка", БРИКС или ШОС — не может похвастаться тем, что в его основу заложен подобный уровень единодушия и консенсуса. Скорее наоборот: везде действует принцип сотрудничества через последовательное преодоление возникающих разногласий.
Но то, что еще недавно было важнейшим достоинством "Семерки", ныне обернулось опасной уязвимостью и сыграло с ней злую шутку. Обострение противоречий и усиление конфликтности между участниками формата превратили клуб, несколько десятилетий правивший миром, в коммунальную кухню. Наблюдать за все более громкими и многочисленными скандалами в ней по-своему интересно, но о чем-то большем говорить не приходится.
В России многие вздохнули с облегчением, узнав, что на саммите не пришли к консенсусу по приглашению Москвы на мероприятие в следующем году. В таком решении некоторые видели даже угрозу односторонних уступок российского руководства под давлением консолидированного Запада. Однако есть подозрения, что сами члены клуба боятся возвращения Москвы куда больше, поскольку Владимир Путин приобрел за последние годы прямо-таки демоническую репутацию в области усиления противоречий и провоцирования расколов в рядах антироссийского фронта.
Так что кому стоит опасаться больше, еще вопрос.
Что же касается возможного личного приглашения для Путина от Трампа, то надо напомнить: российский президент со своей стороны уже пригласил американского коллегу — на празднование Дня Победы в следующем году. Стоит для начала дождаться ответа из Овального кабинета.
