Подслушав разговоры двух инженеров с пятого этажа, наша феечка оживила кастрюли и сковородки – они сами следили теперь за силой огня в печи, сами досаливали и перчили еду и сами подавали её на стол. Сладости феечка обходила стороной смолоду, но покушать любила. Редкие гости, забредавшие на огонек в удаленный домик, восхищались и порядком, и кулинарным талантом хозяйки. И её чудесами, конечно же.
Вместо вечерних светильников по дому кружились веселые звездочки, если они сталкивались, получался комнатный салют. Вместо кресел по углам сидели плюшевые медведи – они ласково обнимали гостя и подставляли лапы, чтобы ему было удобней расположиться и отдохнуть. Удивительная шарманка знала сто сорок две песенки – от куплетов до кадрили – и играла их поочередно. А кровать по ночам раскачивалась словно колыбелька, баюкая хозяйку.
Будь сама феечка хоть немного поласковей и подобрее к соседям, её, конечно же, полюбили бы. Но она держалась замкнуто, беседы особенно не поддерживала, балы и увеселения не посещала. Ей чудилось, что от неё невыносимо несет тяжелым запахом мусоропровода, что платья испачканы или порваны, к туфелькам прилип сор, а на прическу капнула птичка. Игривые бальные разговоры вгоняли её в краску, дружеские советы и милые шутки ужасно злили – ей казалось, что над ней все смеются. А в маленьком милом домике она чувствовала себя в безопасности, словно улитка в раковине. Вышивала подушки, вязала носки и шали, заваривала цветочные чаи в синем чайнике (он не только умел летать, но и насвистывал носиком песню про Августина). И если б не необходимость чистить мусоропровод, наша феечка была бы совершенно счастлива.
Однажды зимним вечером она сидела у заледенелого оконца, слушала шарманку и вышивала крестиком. Вдруг в дверь кто-то постучал.
– Войдите, – сказала удивленная феечка. Она не ждала гостей.
Дверь тихонько приоткрылась. Цепочка маленьких грязных следов потянулась в кухню и исчезла за мусорным ведром. Феечка решила, что кто-то пошутил над ней, протерла пол и легла спать пораньше. Но полночи проворочалась в постели, вздрагивая от каждого шороха.
Наутро обнаружилось, что кто-то изгрыз любимый феечкин плод авокадо, накидал на пол шкурок и крошек и разбил чашку. «Наверное, крыса, – подумала феечка. – Скорее всего, она голодна». Она поставила на пол миску с кашей, налила блюдечко молока, надела свое самое ненарядное платьице и отправилась на работу.
Вернувшись, феечка ахнула. На полу были все её любимые чашки, все запасы нежнейшей овсянки, манны небесной и радужной чечевицы. Кто-то потоптался по кухне грязными лапами, оставил отпечатки на шкафчиках и столах, высморкался в занавеску и наделал много такого, о чем в сказках даже не пишут.
Кое-как прибрав безобразие, наша феечка побежала за помощью. Она уговорила двух принцев устроить засаду на кухне и два дня подряд честно кормила их вкусными вещами, крутила ручку шарманки и пыталась поддерживать беседу. Все было тихо, мирно и чисто.
Один принц сбежал на третий день, второй на четвертый. Оба, не сговариваясь, назвали феечку паникершей и фантазеркой. «Если тебе хотелось поговорить, душенька, – добавил второй, – можно было бы пригласить меня на танец или отправить записку; ты милая, и я рад поболтать, но по-честному!»
Закрыв дверь за гостями, феечка села на плюшевого медведя и горестно шмыгнула носом. Её считали обманщицей – а ведь она говорила правду!
– Конечно, правду! – раздался вдруг неприятный голос.
Феечка подняла голову и увидела незнакомого небритого дядьку в мятом, мешковатом костюме, испачканном яичным желтком и соусом. Пахло от него пылью, гнилью и дрянью.
– Я, красотуля моя, Дядькотоп. Ты меня впустила в дом, сама, по доброй воле. Помнишь?
– Угу, – согласилась феечка.
– Теперь я буду здесь жить. А ты станешь кормить меня, поить и развлекать.
– Как же так? – ахнула феечка. – Не хочу и не буду…
– Поздно, – ухмыльнулся незваный гость. – На нас, Дядькотопов, ваши глупые правила не распространяются. Есть хочу!
Феечка вздрогнула от отвращения – таким мерзким показался ей гость. Но делать нечего – и вправду сама впустила. Она поспешила на кухню и, засучив рукава платьица, принялась стряпать. Кастрюльку супа, сковороду котлеток, целую миску салата, торт с голубикой – Дядькотоп сожрал все. Потом рыгнул, испортил воздух, вытер губы вышитой салфеткой с тумбочки и прямо в грязных ботинках завалился на феечкину кровать, оборвав балдахин. И захрапел с присвистом.
Закрывшись на кухне, феечка придвинула к дверям кухонный стол, завернулась в скатерть и долго плакала. А потом уснула, надеясь – вдруг страшный дядька ей приснился и поутру он исчезнет.
К сожалению, Дядькотоп не исчез. Поутру он начал скрестись в дверь кухни, громогласно требуя завтрака. Феечка испугалась – вдруг соседи увидят, какой противный жилец у неё поселился, и вообще перестанут с ней разговаривать, а то и прогонят прочь с крыши. Она срочно наколдовала завтрак (готовить у неё уже не оставалось сил) и открыла дверь. Дядькотоп вырос и стал куда толще.
– Пока ты возилась, лентяйка, я уже чутка подкрепился. Давай свой завтрак, да поскорей, а то и тебя съем!
Удивленная феечка заглянула в комнату. Все цветы – даже колючие розы – оказались изжеваны и изгрызены, из плюшевых медведей клочьями лезла вата, а от сахарного ангела, сохранившегося с прошлой зимы, осталась лишь сиротливая веревочка. Ужас охватил феечку – от её уютного, безопасного гнездышка ничего не осталось.
– Хорошая жратва, – раздался все тот же голос. – Умничка, послушная красотуля!
– Угу, – согласилась феечка.
– Давай мы с тобой поиграем, раз ты такая паинька, – ухмыльнулся Дядькотоп.
Он достал из кармана симпатичный пестрый мячик и кинул феечке. Она кое-как поймала и бросила назад. Довольный Дядькотоп захлопал в ладоши и снова кинул мяч. И феечка снова поймала. И ещё раз. И ещё. Она даже осмелилась улыбнуться – может, гость и не такой гадкий, может, с ним выйдет как-то договориться, научить убирать за собой и не есть розы. Или ему однажды надоест гостить… Пестрый мячик больно стукнул её по лбу, феечка вскрикнула от неожиданности.
– Такая игра мне больше нравится, – расхохотался Дядькотоп. – А теперь вот так! И вот так! А ну стой, глупая посудина!
Сбить мячом вазочки и картины получилось легко, а вот фарфоровый чайник заложил пару мертвых петель по комнате и сумел выскользнуть через трубу. Дядькотоп страшно разозлился, он бранился, плевался и топал ногами. А потом громко чихнул и опять завалился спать. Он стал таким большим, что кровать под ним прогибалась и жалобно поскрипывала. И таким вонючим, что последняя чудом уцелевшая фиалка пожелтела и начала вянуть.
Что же делать? Феечка огляделась вокруг и поняла, что её дом стал похож на ненавистный мусоропровод, не хватало только грохочущей крышки. Может, сбежать? Но куда она пойдет, кто ей поможет и кому она, такая несчастная, будет нужна? Может… нет, конечно же нет, какая глупость! И тут феечка вспомнила про волшебную палочку. Пора применить её по назначению!
Тихо-тихо махая крылышками, наша феечка подлетела к спящему Дядькотопу и взмахнула рукой. В кого бы его превратить? В гадкую свеклу? В головастика? В чернохвостого таракана? Или просто послать по неизвестному адресу – пусть летит и никогда больше не возвращай-ай-ай…
Конечно же Дядькотоп проснулся. И пребольно ухватил феечку за крылышки.
– Попалась, которая кусалась!
– Я не кусалась, – пискнула феечка.
– Но собиралась же, маленькая мерзкая лгунишка! За это ты заслуживаешь наказания, и я тебя накажу.
Крепко придерживая съежившуюся от ужаса феечку, Дядькотоп потопал на кухню. Зажег огонь на плите, налил масла на сковородку.
– Вообще-то я не ем жареных фей, – пробормотал он и посыпал феечку солью. – Но для тебя, хулиганка, сделаю исключение.
Раз! Феечка очутилась в масляной сковороде. Два! Захлопнулась крышка. Три! Сковородка прыгнула под потолок и начала шустро летать по кухне, уворачиваясь от свирепого Дядькотопа.
– Ах, ты ещё и сбежать норовишь? Ужо тебе!
Дядькотоп погрозил сковороде кулаком и отправился в комнату – поискать, чем бы достать упрямую утварь из-под потолка.
Перепачканная, перепуганная феечка вылезла наружу. И вдруг к ней подлетел синий чайник:
– Хозяйка-хозяйка! Я тебя защищу! И сковородка! И кастрюли, и поварешки, и все-все в доме. Но победить Дядькотопа можешь только ты сама.
– А что я должна сделать? – удивилась феечка.
– Не знаю, – сказал чайник и щелкнул крышкой. – Поберегись!
Всклокоченный и свирепый вооруженный карнизом Дядькотоп воздвигся в проходе.
– Поиграли и будет! Иди-ка сюда, моя деточка, я тебя сейчас за ужином скушаю.
– Но ведь сейчас обед, – пискнула феечка.
– Значит, за обедом!
Храбрый чайник попытался облить Дядькотопа полынным чаем, но был стукнут об стенку и громко треснул. Сковородка бросилась на перехват – и упала в раковину.
– Попалась…
– Нет, – сказала феечка и размахнулась. Ей под руки попалась удобная поварешка.
«Бом-м! – загудела голова Дядькотопа. – Бум-м! Бам-м!»
– Стоять, паршивка! – рявкнул незваный гость. – Я сейчас как выскочу! Как выпрыгну! И все-все соседи вокруг узнают, какая ты замарашка и дурочка, как легко тебя обидеть, ничтожную, глупую, грязную, никому-никому не нужную…
У феечки задрожали крылышки. Она ведь и правда считала себя никчемной замарашкой. Может, все к лучшему – сейчас Дядькотоп её съест, в домике поселится другая феечка, умнее и красивее, и мусоропровод убирать тоже будет она.
Ручная звездочка промелькнула мимо феечки и стукнула Дядькотопа прямо в живот. Незваный гость отмахнулся – и ухватился за ремень, ловя спадающие штаны. Он худеет!!! Кажется, получилось…
– Пошел вон, – пискнула феечка, набрала воздуху в легкие и закричала изо всех сил: – Пошел! Вон! Вон пошел! Это мой дом! И мой чайник! И мой бардак! И моя, слышишь ты, Дядькотопище, моя крыша! Я – бом-м! Тебя – бум-м! Не боюсь – бам-м! Бам-м! Бам-м!
Поварешка быстро погнулась, но феечка схватила кастрюлю. И, охаживая незваного гостя по чему ни попадя, погнала его прочь из домика. Дядькотоп уменьшался на глазах. Феечка чуть не испугалась, что гость станет крохой, забьется в щель и его потом не достанешь, но тут на шум наконец-то сбежались другие обитатели крыши. И быстро разобрались, в чем дело.
Кошка Мама одним прыжком настигла незваного гостя и ухватила его когтями – не брать же в рот такую дрянь. Хозяйка Лавки ухватила Дядькотопа пинцетом, засунула в аптечный пузырек и покрепче запечатала крышку. Перевоспитать пакостника она, конечно, перевоспитает... когда-нибудь.
Наша феечка огляделась вокруг и мучительно покраснела. Сбылся самый худший её кошмар – она стояла посреди гомонящей толпы расхристанная, растрепанная, неумытая, перемазанная маслом по уши. И в доме у неё царил невероятный хаос, пахло гарью, носками и прокисшим борщом. Что может быть хуже? Ах…
Феечка потупила глаза – и грязные тряпки на ней превратились в чудное платье по самой последней моде. Вместо тапок на ногах появились хрустальные туфельки, вместо лохматой гривы – изысканная прическа, а масло и вовсе пропало. Феечка большого гербария хлопотала вокруг нашей феечки, высматривая, что бы ещё поправить, а остальные феечки разлетелись по дому, махая туда-сюда волшебными палочками. Грязь моментально исчезла, рваные занавески и сломанный балдахин починились сами собой, фарфоровый чайник воскрес и уже кипел, распространяя божественный аромат чая с чабрецом и душицей.
Принцы окружили нашу феечку, наперебой восхищаясь её храбростью и доблестью, умом и находчивостью. Один из двух принцев, который когда-то назвал её фантазеркой, встал на одно колено и прилюдно извинился, пообещав, что три года подряд будет ежедневно писать сонеты в честь феечки му… мужества и отваги. А мусоропровод по решению совета крыши подвергнут волшебной настройке – она теперь будет лишь обновлять заклинания.
Феечка не успевала всех благодарить, она улыбалась и махала ручкой. А потом попросила: можно мне отдохнуть?
– Конечно! – загомонили феечки. – Завтра в твою честь дадим замечательный бал – будь готова!
Когда дверь закрылась за последним гостем, феечка села на плюшевого медведя и в последний раз за этот день расплакалась – на этот раз от счастья. А потом поспешила на кухню – выпить чаю из любимого чайника, сделать блинчики и намазать их медом – самый лучший на свете ужин. Она ощущала себя очень сильной и ловкой, уверенной в себе и бесстрашн... ой, кто стучит?
За дверью оказался второй из принцев, который назвал её обманщицей.
– Мне стыдно, – сказал он. – Я позволил, чтобы тебя обидели, и оставил одну в беде. Вот, возьми – и никто больше тебя не тронет.
Принц протянул феечке корзинку. Она откинула краешек покрывала – и не захлопала в ладоши только потому, что внутри спал толстый мохнатый щенок с белым пятном на грудке.
– Он скоро вырастет, – сказал принц. – И защитит тебя от любых врагов. И я тоже защищу. Ты согласна?
Феечка посмотрела принцу в лицо и помотала головой:
– Спасибо, я сама справлюсь. Но чайник уже кипит. Хочешь?
Они долго пили чай и болтали обо всем на свете. Потом феечка закрыла за гостем дверь, накормила проснувшегося щенка, поиграла с ним и погладила. Надо будет придумать крылышки и для собаки… но об этом можно подумать завтра.
Феечка обошла всю квартиру, сказала чайнику и сковородке «Спокойной ночи». Поставила корзинку рядом с постелью, задернула балдахин, подвесила под потолок звездочку и завернулась в большущее теплое одеяло. Где-то за окнами заухала сердитая сова, лязгнула дверь, взвыл мотоцикл на улице. Перепуганный щенок заскулил, феечка спела ему колыбельную. А потом спокойно уснула – она теперь ничего не боялась.
…Больше всего на свете пугает – страх…
