Шалунишка!   

Ирину Отиеву забыли, как будто она умерла

Звезда отечественного джаза Ирина Отиева отметила 55-летний юбилей большим концертом в Москве. Праздничное настроение звезде подпортили участники программы «Голос», исполнившие в недавнем выпуске сразу две ее песни.

– Выпуск, который меня так возмутил, был самым слабым, – заявила артистка. – Может, они замахнулись на очень сложные песни. В этой программе конкурсанты пели мои композиции «Карточный домик» и «Сто часов счастья». Я разочарована! Одна известная певица после выхода этой программы мне написала: «Петь после тебя «Карточный домик» и «Сто часов счастья» – это нужно быть самоубийцей». Ведь когда человек поет, он должен понимать, о чем поет. Это надо пережить.

Виктор Резников многих пробовал на эту песню, но остановился на мне. Он мне сказал: «Ты единственная, кто понял, о чем эта песня». Это непростое произведение по своей музыкальной текстуре и сложное по философскому настрою. Я этого крика изнутри в «Голосе» не услышала. А уж о второй своей песне, которую тоже там исполнили, даже говорить не хочу. Однажды Орбелян мне сказал: «Я даже никогда не думал, что можно так своеобразно преподнести эту песню». Песни, которые я считаю родными, были спеты плохо.

Вообще, в целом этот этап конкурса вялый со стороны и конкурсантов, и членов жюри, которые не смогли правильно подобрать репертуар. Есть песни, которые я со своим опытом не берусь петь никогда. Так что и от «Голоса» я жду потрясений, но не разочарований.

Сразу после выхода программы Отиеву атаковали разгневанные поклонники. Они просят, чтобы Ирина запретила в дальнейшем участникам «Голоса» исполнять свои хиты.

– Все в шоке, не только я, – продолжает Отиева. – Такие песни должны петь люди с интеллектом. Человек, обладающий умом, всегда красиво исполнит. Даже самую дурацкую песню.

Но больше всего Отиевой обидно то, что ни члены жюри, ни ведущие так и не вспомнили о первой исполнительнице всенародно любимых шлягеров. В программе, где постоянно звучат ее песни, об Ирине забыли сказать и ведущие, и члены жюри, и сами конкурсанты.

– Очень обидно, ведь я первый исполнитель, – вздыхает Ирина Адольфовна. – Но это не первый раз. Недавно была программа, посвященная композитору Крылатову. Я пела в пяти его фильмах – и ни одного слова! Будто я умерла.

Кстати, недавно в интернете действительно был такой слух, но я-то жива! Выступаю, преподаю – ученики меня любят. И я их обожаю.

По поводу членов жюри в «Голосе» у Ирины тоже есть свое мнение.

– Больше всех мне нравится Агутин: он ведет себя интеллигентно, не позволяет себе лишнего. Когда поют конкурсанты, нельзя ржать во весь голос, как это делают другие члены жюри. В этот момент исполнитель может подумать, что жюри смеется над ним. Такого хамства – смеяться во время выступления конкурсантов – я бы не смогла позволить себе никогда в жизни. Градский сидит на своем месте, он молодец, все четко знает. Хотя тоже делает ошибки. Я однажды не удержалась и написала ему эсэмэску: «Саша, ты ошибся». Он мне ответил: «Ты права, ошибся». Билан понимает, что иной раз ему лучше промолчать, чем что-то сказать. Умничка! А вот что касается Пелагеи, то она, на мой взгляд, занимает не свое место. Абсолютно! Ни нужных навыков, ни педагогического опыта – ничего нет! На этом месте должен сидеть другой человек, более опытный музыкант. Не исключаю, что таким человеком вполне могла быть я. Но вряд ли меня удостоят такой чести.

Собеседник
05.12.2013

Как вам второй сезон?

Хороший, удачный и сильнее первого. Это же конкурс для профессионалов, а в чем прикол тогда? Это не «Фабрика звезд», здесь не учат петь. Здесь уже в первом туре отбирают только тех, кто умеет петь. А умеют петь кто? У кого есть опыт.

Когда на слепом туре выбирали людей, было проще? Представляли себе, кого сведете в пары?

Нет, не представлял. У меня нет принципа: костяк взял, а дальше на выброс. Это нехорошо, на мой взгляд. Я всех набрал абсолютно осмысленно. Потом ведь очень тяжело расставаться, но ничего не поделаешь. Я очень много трачу времени на тренинги психологические, чтобы они понимали, что мы делаем концерт, мы делаем шоу. Главное, быть частью чего-то очень хорошего. Это важнее, чем быть самым лучшим у себя дома, в четырех стенах. Что даже один-два раза выступить с лучшими — это уже очень здорово.

Вот есть певица Нюша, которая выиграла «СТС зажигает суперзвезду». Не сгинула на корпоративах и вроде даже поет. Но поет на 10 процентов от возможностей — она же ведь и блюз умеет, и вообще. А что будет дальше, по-вашему, с участниками «Голоса»?

Блюз, джаз, соул, фанк, р'н'б и очень сильные, мощные голоса — это для нас то же самое, что спортивное соревнование. Это воспринимается только в рамках конкурса. Вот пока идет конкурс, очень важно, кто лучше споет Уитни Хьюстон. И все, кто любит шансон, кто любит русский рок, кто любит русскую поп-музыку, во время этой Олимпиады, чемпионата России по голосу, собираются — им интересно, им нравится. Но как только заканчивается конкурс, никому Уитни Хьюстон больше не нужна.

Это очень странно. У нас довольно много иностранной музыки.

Так я про это говорил. Им можно, нашим нельзя. Simply Red приезжают и собирают Олимпийский. Simply Red. Мелодично, но сложно. Но довольно просто для меня. Для меня это элементарно. Я могу это делать просто вот так. (Щёлкает пальцами). Но мне нельзя это делать. Не надо, спасибо, чувак, для этого есть Simply Red.

А в чём причина?

Этот вопрос, на который я не могу ответить. Я только знаю, что это так. И при этом постоянно говорят: у нас так не могут. А как же мы это сможем, если вы, слушатели, нам этого делать не даете, вы не хотите от нас это слышать? Радио у нас этого не берет. Мы-то хотим делать что-то посложнее — пусть те же три аккорда, но по-другому взятые, нажатые в другом ритме, сделанные в другой гармонии. Но вы хотите слушать то, к чему привыкли. Как мы можем стать звездами, не делая то, к чему вы привыкли? Мы не можем. С нашим умом и талантом сидеть дома и кричать «Я непризнанный гений!» мы отказываемся, ребят. И если вы хотите это слушать, значит, мы используем наши приемы, которые мы знаем, более или менее так перемежая их с вашими, но не унижаясь сильно, что бы вам было понятно.

Вот ты, скажем, инженер. Тебя спросят: ты хороший инженер? А ты такой в ответ: мол, меня просто пока не поняли, поэтому я ничего не построил. Как? Значит, ты плохой инженер. Чем больше ты получаешь, тем лучше ты делаешь свою работу. Поэтому приходится ее делать таким образом.

Это замкнутый круг. Что касается культурных приобретений, то все постепенно, по чуть-чуть: вот эта песня шлягернула, а вот эта нет. На эту ты ничего не потратил, которая шлягернула, она просто выстрелила, а на эту ты потратил восемьдесят тысяч долларов на клип. Ее две недели показывали и все. Зато она в моей жизни есть. Вот такая у меня работа, и есть те пять процентов слушателей, которые обратили внимание на это, — им стало не так грустно, тем, которые понимают. Все-таки есть у нас что-то такое, что-то святое ещё. Есть у артиста, понимаешь. Я обязан баловать этих людей, неокупаемых, хотя мне это стоит денег. Но я окупаю это какими-то другими вещами. Вот и всё. Песней про шофёра, например.