Вызвавший противоречивые мнения телефонный разговор Трампа с президентом Украины Владимиром Зеленским состоялся в июле, а в сентябре несколько американских СМИ сообщили, что президент США пытался надавить на Зеленского для начала расследования против сына Байдена.Американист, политолог Дмитрий Дробницкий в эфире радио Sputnik рассказал о том, как регламентируется в США процедура импичмента президента.
"Начать процедуру импичмента гораздо легче, чем ее успешно завершить. История США не знает ни одной удачной процедуры импичмента, а всего их было две: в XIX веке ‒ в отношении президента Эндрю Джонсона, и в конце ХХ века ‒ в отношении Билла Клинтона. Часто путают, говоря о начале процедуры импичмента против Ричарда Никсона, но это не так ‒ Никсон ушел в отставку до начала процедуры", ‒ отметил Дмитрий Дробницкий.
Сама процедура устроена таким образом, что добиться ее успешного завершения практически нереально, считает он.
"Начинается процедура импичмента так: по решению комитета по регламенту принимается постановление о том, что один из профильных комитетов начинает слушания, а по их завершении голосует о целесообразности вынесения вопроса об импичменте на рассмотрение палаты представителей. Там, чтобы продолжить процедуру, нужно простое большинство голосов. И это ‒ самая несложная часть. Дальше дело отправляется в сенат, а там уже проходит не просто слушание, а фактически настоящий суд, который проходит под председательством главного судьи Верховного суда, а сенаторы выступают в роли присяжных. В результате всей этой процедуры для осуждения президента ‒ и последующего автоматического отстранения от должности ‒ нужно набрать две трети голосов сенаторов. И это ‒ фактически непреодолимое препятствие вне зависимости от соотношения сил в верхней палате, тем более ‒ при нынешнем составе сената", ‒ сказал Дмитрий Дробницкий.
Он предположил, каковы истинные цели инициаторов процедуры.
"Никто, в том числе и те, кто выступили за начало процедуры импичмента, думаю, почти наверняка не рассчитывают добиться успеха. Более того, все это выглядит еще и как жест отчаяния, как будто выиграть выборы в 2020 году никто из них даже не надеется. А вот половить рыбку в мутной воде рассчитывают ‒ в ходе достаточно длительной процедуры, которая сейчас начинается, можно будет устроить массу "сливов" в прессу, поговорить о том, какой Трамп плохой и так далее", ‒ заключил Дмитрий Дробницкий.
С января 2019 года большинство в палате представителей конгресса США ‒ у демократов, а в сенате – у республиканцев. Следующие выборы в конгресс пройдут одновременно с президентскими в ноябре 2020 года.

В российских же реалиях стоит упомянуть в первую очередь о том, что президент Джефферсон и император Александр I состояли в теплой дружеской переписке, благо имели общего врага – Британию, и господин президент был уверен, что двум странам самой судьбой предназначено оставаться союзниками.

«Россия является самой искренне дружески расположенной к нам страной из всех стран мира. Ее услуги пригодятся нам и впредь, и нам надо искать прежде всего ее расположения...

Желательно, чтобы такие чувства разделяла вся нация», – утверждал, в частности он.

Как показала практика, отец-основатель жестоко ошибся, но вернемся в Госдеп, который при президенте Джефферсоне оставался суперминистерством и пробыл в таком качестве 60 лет, пока США не отхватили у Мексики огромный кусок земли (подробнее об этой агрессии читайте здесь), которому потребовалась особая забота. Так из Госдепа выделился департамент внутренних дел, позволив госсекретарю сосредоточиться на внешней политике и не заниматься сонмом других задач, включая перепись населения. Однако название структуры решили не менять.Общепринятый перевод этого самого названия на русский язык, кстати говоря, некорректен. Буквально это что-то вроде «департамент по положению дел» и уж точно без слова «государственный». Зато привычное для нашего уха имя как бы подчеркивает главенствующий статус Госдепартамента среди всех министерств (которых, кстати, всего 15, а роль премьера исполняет президент лично).

В иные времена Госдепартамент отвечал даже за внешнюю разведку. Теперь это, конечно, не так, и все же эта структура не является полной копией МИД РФ как по формальным причинам, так и по тем, которые напрямую связаны с полномочиями.

Госсекретарь четвертый в порядке «престолонаследия» в случае, если президент умер или отстранен от должности – после вице-президента, спикера нижней палаты парламента и временного председателя верхней (постоянным является вице-президент). Но самоощущение у госсекретарей повыше будет – памятен, например, скандал, когда после покушения на Рейгана госсекретарь Хейг вдруг заявил нации, что «контролирует ситуацию в стране» при живом и здоровом вице-президенте.

Впрочем, именно госсекретарю и президент, и его вице- должны подавать бумаги о своей отставке, поскольку он ответственен за хранение большой государственной печати. Это самое близкое к главе государства невыборное должностное лицо, возглавляемая которым структура, помимо координации дипломатов, занимается аналитикой и экспертизой всех внешнеполитических проблем.

Поэтому даже ректор специального ведомственного вуза для подготовки дипломатов – Института зарубежной службы – назначается непосредственно госсекретарем и служит в ранге его заместителя.

У Госдепартамента колоссальный годовой бюджет, сопоставимый с четырьмя годовыми бюджетами Санкт-Петербурга даже сейчас, когда Трамп урезал финансирование почти на треть. На него уходит порядка 1% всех доходов страны, и кем-то подсчитано, что каждый американец платит за это суперведомство что-то около 30 рублей в сутки. Он курирует всю международную деятельность всех ведомств, бюро и агентств США, а начиная с 2005 года – руководит «стабилизационными миссиями правительства за рубежом», в том числе с использованием вооруженных сил.

В его непосредственном распоряжении находится целая армия госслужащих – около 70 тысяч, то есть раз в семь больше, чем у МИД РФ (но без учета того, что их функции дублируются не в полной мере). У Госдепартамента есть даже собственная спецслужба – эдакая особая ФСО и собственное авиакрыло на 230 самолетов. В основном оно занято развозом дипломатов, но задействовано и в том, для чего задумывалось и создавалось – в операциях по борьбе с международным наркотрафиком.

Управление всем этим хозяйством базируется в здании, которое прежде так и называлось – Главное здание, а теперь переименовано в честь Гарри Трумэна. Снаружи оно выглядит как богатый московский НИИ, а с некоторых ракурсов может показаться безликим и мрачноватым.   В общем, в американской политической культуре госсекретарь – это очень важный человек, элита элиты. Как минимум пятеро госсекретарей становились впоследствии президентами, правда, включая наиболее ненавидимых историками Джеймса Бьюкенена и Мартина Ван Бюрена (а от президентства Хиллари Клинтон американскую нацию, будем считать, тот самый Господь уберег, о котором на долларах написано). 
Этот пост занимали как своего рода гении (например, Генри Киссинджер), так и некомпетентные политиканы вроде упомянутого выше Александра Хейга, который был настолько «ястребом», что

предложил сделать по Европе «предупредительный ядерный выстрел».

Но и те и другие с тех пор, как США отказались от политики изоляционизма и стали претендовать на роль мирового жандарма, направляли и будут направлять колоссальные средства в разнообразные «фонды борьбы за демократию» и схожие с ними структуры по всему миру. Потому что базовый вопрос обеспечения национальной безопасности в Америке рассматривается совсем иначе, чем у нас.

Россия, пережившая несколько захватнических войн, старается тесно контактировать с соседями и через это пытается контролировать страны у своих непосредственных границ, вне зависимости от характера их режимов.

Не так за океаном: в США мыслят глобально и рассматривают как безопасные для себя те режимы, которые соответствуют их собственной (американец бы написал «демократической» или даже «лучшей в мире») модели управления. Так что те, которые не соответствуют, нужно периодически подшатывать и менять.

Отсюда мессианская поза, которую занимает Вашингтон по отношению к остальному миру. Отсюда его агрессивная внешняя политика и дипломаты, поражающие своей наглостью по части вмешательства во внутренние дела суверенных стран.

Отсюда все то, за что мы Госдеп и не любим.