– Хорошо двигаешься, – раздался вдруг голос за спиной Демона.
– Ты… ты можешь видеть меня, Человек? – удивленно проревел Демон.
– Утихни, нечисть, – сморщился от слишком громкого голоса мужчина. – Каждый день тебя здесь вижу. Ты знаешь, что вашим тут, в церкви, делать нечего?
– Это кого ты здесь нечистью назвал?! – Демон, неожиданно разъярившись, потерял остатки человеческого облика. Сейчас перед Священником стояло огромное ящероподобное существо, из ноздрей которого валил черный дым, а из пасти вырывались языки синего пламени.
– Тебя и назвал, – вздохнул Священник. – И заканчивай этот цирк, всю плитку мне сейчас когтями своими поцарапаешь.
– Бойся меня, жалкий человечишка! – ревел Демон. – Я спалю тебя и твою мерзкую церквушку!
– И тогда тебе негде будет слушать орган. Который, кстати, сгорит к чертям вместе с моей «мерзкой церквушкой». Как тебе такой расклад? – Священник улыбнулся самым краешком рта.
Демон смешался. На лице его было начертано недоумение и нежелание проигрывать.
Выдохнув еще одно облачко смрадного дыма, он снова обрел свой получеловеческий облик.
– Я… я смилуюсь над тобой, человек. Но знай, что Дагон – один из могущественных демонов – сжалился над тобой и подарил человечишке жизнь!
Священник еще раз тяжело вздохнул и присел на одну из скамеек, небрежно подвинув увесистый том Библии.
– Знал бы ты, Дагон, как все это, – он махнул рукой в сторону инструмента, – мне надоело.
– Хочешь продать душу? Так это я запросто могу обустроить. Один звонок – и ты с пятью десятками молоденьких девственниц валяешься на теплом пустынном пляже! Подумай, Священник.
Голос Демона стал тихим, вкрадчивым. Он почти шептал, склонившись над ухом мужчины.
– Затихни, ящерица огнедышащая, – пренебрежительно отмахнувшись, твердо произнес Священник. – Или вылетишь отсюда сию же секунду.
– Ну, как знаешь. Надумаешь – маякни.
Дагон достал из внутреннего кармана пачку сигарет. Засунув одну в рот, Демон зашарил по карманам в поисках зажигалки.
– Огоньком не угостишь? – наконец сдавшись и прекратив хаотичные похлопывания, спросил Дагон.
– Конечно. Вон стоят свечи, прикуривай.
– Что?! – Демон приоткрыл рот, отчего сигарета выпала изо рта, рассыпав табак по белоснежной плитке. – Ты предлагаешь мне прикурить от церковной свечи?! Человек, да ты не в своем уме!
– А что такого? – мужчина пожал плечами. – Я сам так частенько делаю. Спичек не напасешься, зажигалки теряются, а свеч тут полно.
– И это я еще Демон, – пробормотал Дагон. – Слушай, а может, ты и в Бога не веришь, а, Священник?
– Отчего же? Верю, но не так, как все эти люди, ежедневно таскающиеся сюда. Без фанатизма и разбивания лба. Верю, но не считаю кощунством прикурить от свечи. Это просто кусок воска и фитиль. Почему нет?
– Хм-м-м-м.
Дагон задумчиво затянулся, прикурив-таки от ближайшей свечи, поставленной вроде как за упокой.
– Кощунство, однако, – наконец пробормотал он. – А священником почему заделался?
– Да я, собственно, и не стремился стать служителем Всевышнего. В детстве я мечтал стать музыкантом. А родители считали, что я должен стать стряпчим. После очередного конфликта я сбежал из отчего дома, осыпаемый проклятиями. Пришел в эту деревню, прибился к церкви, обучился обращаться вот с этим инструментом и вот уже несколько десятков лет живу и работаю здесь. Не особо интересная история. А вообще, раз уж ты явился, давай я сыграю тебе на этой рухляди?
Дагон задумчиво посмотрел Священнику в глаза и протянул ему свою когтистую лапу.
– Это чего это? Дружбу мне предлагаешь, нечисть? – сверкнув карими глазами, спросил мужчина.
– А ты против, человек?
– Вот уж никогда бы не отказался подружиться с Демоном, – язвительно произнес Священник, садясь за орган.
Первые рассветные лучи накрыли спящий город. В церкви, несмотря на столь ранний час, рыдал, захлебываясь звуками, орган.
Играл священник, танцевал Демон.
И Мир жил по своим правилам.
