Слушая рассуждения американских военных, нам, наверное, должно быть обидно, что нас рассматривают в качестве достойного противника только в войне, которая, не факт, что вообще когда-либо случится. В то время, как в мирном противостоянии они в нас соперника не видят. Впрочем, если война все же случится, она будет ядерной, и тогда ни о каком долгосрочном противостоянии не может быть и речи, так как не кому и не с кем будет противостоять.

Интересно, какие выводы американцы из всего этого делают, если, конечно, делают? На какие меры они готовы пойти для нейтрализации угроз? И почему они постоянно говорят об этом? Просто ради того, чтобы в очередной раз напомнить соотечественникам и зависимым странам, в каком направлении им следует двигаться? Или данное заявление это месседж, на который стоит обратить особое внимание?

— К тому, что США считают какие-то страны угрозами, в том числе и традиционно Россию, нужно относиться спокойно, — считает политический аналитик Фонда развития институтов гражданского общества «Народная Дипломатия» Евгений Валяев.

— В таком противостоянии состоит суть американской внешней политики как минимум за последние почти 100 лет. Начиная со времен, когда сформировалась концепция экспансии США на мировой арене, перед страной регулярно формулируются внешние вызовы, а конкретные страны определяются как угрозы и конкуренты. В конце 19 века, например, такими конкурентами являлись Великобритания, Германия и Испания, с кем американцы в то время вели противостояние в Центральной Америке и Карибском регионе. То есть статус «конкурента США» совсем не означает, что с такими странами американцы обязательно должны вести войну на уничтожение.

Еще в начале 20 века Теодор Рузвельт формулировал принципы американской внешней политики в виде распространения идеалов демократии и свободной торговли. На словах эта концепция не изменилась и через 100 лет, хотя сильно скорректировалось содержание этой концепции. Сегодня именно администрация Дональда Трампа показывает новые принципы внешней торговли, основанной на протекционизме и жестком лоббизме, а скорее «коммунистический» Китай отстаивает принципы свободной торговли в мире. Мир перевернулся? Отнюдь. Но никто не будет спокойно мириться с тем, что твоя страна перестает быть мировым гегемоном. Как и Великобритания в конце 19 века с большим трудом осознавала, что Соединенные штаты становятся сильнейшим мировым игроком. Тогда же германский император Вильгельм II говорил о необходимости объединения европейских держав пере лицом вызова, который США и Япония могли бы бросить тогда по отдельности или сообща. А Россия в то время была как раз более традиционным и понятным для европейцев партнером.

Мы видим, как политика и идеология становятся инструментами для ведения мировой торговли. Ситуация с «Северным потоком-2» — яркий пример такой ситуации, когда американцы лоббируют свои торговые интересы в регионе с помощью политических и идеологических концепций, что Россия является конкурентом и угрозой не только для США, но и для всей Европы. Но такая концепция в отношении России совсем не означает, что она будет жить завтра или послезавтра. Это может быстро измениться. Не зря глава Пентагона Марк Эспер подчеркивает, что именно Китай в долгосрочной перспективе является для США угрозой более ощутимой, чем военный потенциал России.

«СП»: — Почему они считают Китай большей угрозой? Экономика Китая страшнее русских ракет?

— Торговля и борьба за рынки для американцев всегда будут являться более первичным делом, чем «экзистенциальная угроза», исходящая от России. И в этом стоит искать плюсы для России, ведь ни европейские лидеры, ни любая администрация Вашингтона не захотят, чтобы Москва и Пекин в долгосрочной перспективе действовали сообща. Рано или поздно, но Западу нужно будет искать подходы к китайской торговой и мировой экспансии. Великобритания, вполне вероятно, будет ставить на сотрудничество в регионе с Индией, а Америка стремится выстраивать работу в Азиатско-Тихоокеанском регионе, работая там с другими сильными игроками. Европа же географически вынуждена будет работать с Москвой и это видно по реализации совместных проектов. Это проходит со скрипом, но в будущем, особенно с учетом усиления европейской военной автономности, Россия и Европа будут находить все больше понимания друг с другом не только в сфере торговли, но и в сфере безопасности.

«СП»: — А как России относиться к противостоянию Китая и США?

— России выгодно, чтобы Пекин как можно скорее вышел на первые роли как главный конкурент Вашингтону и Европейскому Союзу. Москве в такой ситуации выгодно выстраивать отношения со всеми сторонами этого противостоянии, получая для себя в таком положении выгоду и от сотрудничества с Китаем, и от сотрудничества с Западом. Также не стоит забывать, что в США очень сильное военно-промышленные лобби, а Дональд Трамп, как и любой другой американский президент, учитывает их интересы. Поэтому не стоит ожидать, что американский военный бюджет будет сокращаться. Но для обоснования раздутого военного бюджета перед страной должны быть вполне осязаемые военные угрозы.

Россия со своей ядерной мощью, непредсказуемые КНДР и Иран, набирающий могущество Китай — все эти истории будут оставаться в американских медиа, эти образы будут эксплуатировать их политики и военно-промышленные лоббисты. К этому нужно, с одной стороны, относиться с должным уровнем спокойствия, но, с другой стороны, нужно работать над формированием своего имиджа, который бы противостоял тем образам, которые рисуют американцы.

— Настоящей экзистенциальной угрозой для США является разгул либерализма в самих США, — уверен политолог-американист Владимир Можегов.

— Либерализм — это религия энтропии и разрушения. Там, где он побеждает, он уничтожает все, начиная от семьи и нации до государства. Сегодняшний приход Трампа — это защитная реакция американского государства от полного его уничтожения либерализмом (прежде всего, — демократической партией). Вот на это, конечно, американцам стоит обратить внимание. Эспер же, как глава Пентагона, говорит то, что он и должен говорить. Но есть надежда что и он понимает главную для страны угрозу.

«СП»: — При этом они считают, что наращивание военного потенциала делает Китай более серьезной угрозой по сравнению с Россией. Почему?

— Они считают, что Россия, как это случилось с СССР, чисто экономически не выдержит гонки вооружений. Другое дело Китай, у которого огромный экономический потенциал.

«СП»: — Выходит, Россию они рассматривают не более, чем «обезьяну с автоматом»? Нам должно быть тут обидно или нет?

— Ну, Россия, кроме того, еще и ментально более близкий «партнер», нежели Китай. Россию, считают американцы, можно загнать в новый мировой порядок, достаточно скинуть Путина. С китайцами дело другое. Китайцы тысячелетиями наращивают свой потенциал, считают себя центром вселенной и говорить с ними на языке «либеральной демократии» точно не получится.

«СП»: — Ранее в Китае заявили, что все ядерное оружие России способно десять раз уничтожить материковую часть США. Так ли это? Почему китайцев так волнует эта тема? Ранее их СМИ анализировали сроки захвата Калининграда в случае войны России с НАТО. Читают ли эти материалы в Пентагоне и прислушиваются ли?

— Китайцы считают нас стратегическими, ну, если не союзниками, то партнерами. Мы, всё-таки евразийцы. Американцы не только чужды им ментально, они представляют для них настоящую экономическую угрозу (которой мы для них не представляем). Китайцы —люди рациональные и будут поддерживать всё, что им выгодно. Российский стратегический щит им выгоден. Потому они так красноречиво о нем и говорят. Почему бы им и непонервировать американцев? И, конечно, Пентагон к таким вещам прислушивается.

«СП»: — Они постоянно говорят о том, что Россия и Китай угрозы, но с чем связано это конкретное заявление?

— Такие заявления время от времени делаются, просто чтобы расставить акценты перед какими-то важными телодвижениями или в качестве ответа на телодвижения противостоящей стороны. В данном заявлении акцент сделан на стратегическом для США понимании факта «возвращения конкуренции великих держав». Это, вообще-то позиция Трампа. Трамп выступает за традиционную формулу мира, обратную глобалистской. Мечта глобалистов — растворение всех государств и наций в едином сверх-государстве. Трамп — сторонник старой доброй конкуренции. Эспер лишь резюмирует актуальность такого расклада. Я, честно говоря, не вижу в таком резюме никакой особой опасности или обиды для нас. Ну угроза и угроза, и замечательно. Все мы должны быть друг для друга немного угрозами. Иначе окажемся в бесполом андрогинном болоте без всякого смысла, духа и разума. Угроза — это нормально.

«СП»: — На что США готовы пойти для нейтрализации этих угроз? Есть ли тут красные флажки?

— В традиционном мире всегда есть красные флажки, потому что наличествует сознание и иерархия ценностей. Вот в глобальном мире нет никаких флажков, потому что нет ни сознания, ни иерархии, а всё человеческое обращается в бесформенное желе. Вот такого мира я бы действительно опасался, а мира, в котором государства любыми разумными способами готовы защищать свои интересы — нет. В таком мире всегда есть возможность найти друг с другом общий язык. А вот на каком языке разговаривают в мире амёб? Этого я не знаю и этого (то есть, глобальной победы либерализма) я действительно опасаюсь…

По мнению ее автора, Москва оттягивала переговоры, требуя еще больших уступок. Однако, как заявил изданию бывший посол США на Украине Джон Хербст, «у цены, которую готов заплатить Зеленский, есть свои пределы». О каких пределах идет речь ведомо только послу, но на данный момент Россия требует выполнения Минских договоренностей и Формулы Штайнмайера. Предпосылки для встречи в Нормандском формате есть. Состоится ли встреча один на один?

Как считает директор украинского института глобальных стратегий Вадим Карасев, политической целесообразности в ней сейчас нет. Для Зеленского, по его мнению, в приоритете встреча в Нормандском формате, так как на ней будет решаться вопрос территориальной целостности Украины. Не видит он необходимости в личной встрече и для Москвы.

«Россия сейчас четко придерживается минского процесса и „нормандского формата“ и ей даже выгодно, чтобы встреча была в „нормандском формате“, чтобы по ее итогам не было никаких обвинений, что Россия надавила на Украину», — заявил.

В то же время член Совета по межнациональным отношениям при президенте РФ Богдан Безпалько не исключает, что такая встреча может состояться после нормандского саммита.

Насколько вероятно его проведение в ближайшее время и готов ли Киев к реальному миру? Ведущий научный сотрудник Института общественных наук (ИОН) РАНХиГС Сергей Беспалов отметил, что процесс мирного урегулирования на Украине застопорился много лет назад, а в последние месяцы пребывания у власти президента Петра Порошенко ситуация деградировала.

— Ничего хорошего не было и до того, как Зеленский окончательно у власти утвердился, то есть до проведения выборов в парламент, до начала работы новой Рады.

То, что происходит сейчас назвать прорывом или серьезным продвижением невозможно, но все-таки маленькая подвижка произошла. Впервые за долгое время прошел обмен задержанными лицами, включая журналистов, осуществлено отведение вооруженных формирований, прежде всего украинских, из трех населенных пунктов. Это не грандиозные достижения, но хоть какие-то подвижки, поэтому говорить, что процесс застопорился, было бы неправильно. В то же время ясно, что кардинально ситуация не меняется.

«СП»: — Возможна ли личная встреча Путина и Зеленского и насколько она целесообразна?

— Зеленскому нужен просто пиар-эффект. Сама его активность, активность его окружения, администрации в том, что они добиваются встречи с Путиным, даже понимая, что она вряд ли состоится в ближайшее время, это уже повод привлечь к себе внимание, сказать, что они пытаются что-то сделать для мирного урегулирования, а если не получается, то виновата Россия, потому что отказывает в такой встрече.

Все серьезные встречи такого рода должны быть тщательно подготовлены. Крайне редко бывает, чтобы непосредственно на встрече на высшем уровне принимались какие-то прорывные решения, если изначально все это не будет подготовлено советниками, помощниками и т. д. Учитывая, что в этом плане никакая серьезная работа не проведена и, насколько мне известно, не ведется сейчас, рассчитывать, что неподготовленная встреча может дать какие-то результаты, по меньшей мере, наивно.

Когда Зеленский говорит о личной встрече с Путиным, когда настаивает на целесообразности встречи в Нормандском формате — это не более чем громкие заявления, рассчитанные на пиар-эффект. Думаю, что даже не вполне компетентная администрация Зеленского не может не понимать, что даже если бы эти встречи состоялись, ничего значимого не было бы решено.

«СП»: — Судя по некоторым заявлениям, подготовка к встрече в Нормандском формате идет. Чего ждать от этой встречи?

— Периодически эти встречи проводятся. В частности, важно, что Украина, хоть и с массой оговорок, но согласилась на так называемую Формулу Штайнмайера — то же результат консультаций в рамках Нормандского формата, только не на высшем уровне, а на уровне советников и помощников глав государств нормандской четверки. Но повторю, насколько мне известно, сейчас никаких интенсивных консультаций ни на каком уровне в Нормандском формате не проводится и говорить о том, что встреча близка вряд и возможно.

Что касается надежд Киева, которые были при Порошенко и сейчас высказывает Зеленский, подводя уже новую аргументацию, что соглашения были заключены прежним президентом, а с новыми властями надо договариваться по-новому, то это, во-первых, не серьезный подход. Международные партнеры имеют дело не с конкретным Порошенко или Зеленским, а с украинским государством.

Далее, единственно возможная уступка, которая была сделана — это и была Формула Штайнмайера. Украина сейчас склонна говорить, что они чуть не подвиг совершили, согласившись ее принять. На самом деле, это изначально была уступка со стороны России и других стран Нормандского формата в пользу Украины. Формула Штайнмайера, насколько было возможно, подкорректировала последовательность выполнения пунктов Минских соглашений.

Думаю, что никаких других уступок в этом плане со стороны России не будет. И рассчитывать, что Германия и Франция вместе с Украиной будут оказывать какое-то давление на Россию, то же было бы странно. Дело в том, что Минские соглашения составлены таким образом, что важен не только набор пунктов, но может более важна последовательность их осуществления. Я практически уверен, что никаких изменений, кроме корректировок, внесённых Формулой Штайнмайера, быть не может.

Позиция России проста: нам особо некуда торопиться. Если Киев по каким-то причинам не готов сейчас осуществлять Минские соглашения, пуст дозревает. Но никакого принципиального пересмотра Соглашений не будет. Тем более не может быть речи о расширении Нормандского формата за счет других государств. К тому же разговоры о расширении всегда подразумевали подключение США. Понятно, что нынешняя администрация США совсем не горит желанием в это ввязываться. Здесь надежды администрации Зеленского опять-таки несостоятельны.

Политолог Ростислав Ищенко считает, что если процесс мирного урегулирования будет разблокирован, то теоретически личная встреча Зеленского с Путиным возможна.

— Сейчас речь идет о встрече в Нормандском формате, думаю, что Россия вряд ли будет бежать впереди паровоза. Хотела Украина этой встречи — условия она знает. Пусть будут выполнены.

Россия не против любого формата, было бы о чем говорить. А так просто встречаться с Зеленским…

«СП»: - Стоит от встречи в нормандском формате ожидать порывов?

— Пусть она сначала будет подготовлена. Украина начала что-то выполнять для этого: разведение в трех точках. Но требуется еще подготовить документ, который будет принят по итогам. Он должен прописывать обязательства Украины по дальнейшему выполнению Минских соглашений. Если все это будет подготовлена, то встреча в Нормандском формате может состояться.

Зеленский не бочка меда, просто так его облизывать никто не будет.

«СП»: — Из Киева часто звучат заявления, что их не устраивает Минский формат.

— Не устраивает — пусть заявят о выходе. Любое государство имеет право денонсировать любой договор, который его не устраивает. Но тогда у них не будет механизма мирного урегулирования с Донбассом. И, как я понимаю, если следующий договор и будет заключен, то для Украины он будет хуже. Если он будет заключен. Но это право свободной страны.

АЭС необходима Ирану для экономии. Газ и нефть являются его основными экспортными товарами, и получать электроэнергию для собственных нужд на атомной станции для него выгоднее, чем жечь востребованную продукцию. Не все знают, что сразу после завершения строительства второго энергоблока мы начнём строить третий, а всего запланировано восемь в составе двух площадок. Каждый из двух новых атомных блоков позволит Ирану экономить по 11 млн баррелей нефти в год.

Вместе с этим Иран решил выйти на рынок сжиженного природного газа. Для этого ему необходимо построить 6 небольших и 5 крупных заводов. Один крупный комплекс даже начали строить совместно с немецкой Linde, но в 2012 году немцы вновь испугались санкций и бросили своих партнёров. Сейчас Ирану удалось достичь принципиальной договорённости с Россией о помощи в возобновлении строительства комплекса и строительстве новых предприятий, благо Россия уже имеет в этом собственный опыт.

Нужно помнить, что всё это происходит при неодобрении США. Так, весной этого года Госдеп прямо предупреждал, что готов ввести санкции против всех, кто будет оказывать помощь в строительстве новых блоков иранской АЭС. К счастью, Россия — не Германия и на подобные угрозы давно не реагирует. А это, в свою очередь, приносит нам не только новые экспортные контракты, но и укрепляет авторитет как едва ли не единственного центра силы, способного проводить независимую политику на мировой арене.