«Уголовные дела возбуждены против бывшего генерального секретаря Коммунистической партии Чехословакии Милоша Якеша, экс-председателя правительства ЧССР Любомира Штроугала и бывшего чехословацкого министра внутренних дел Вратислава Вайнара».
Дела возбуждены Управлением документации и расследования преступлений коммунизма, входящим в полицию Чехии. Бывшим руководителям ЧССР вменяют бездействие в ситуации с применением пограничниками огнестрельного оружия на границах во время пребывания обвиняемых у власти в 70–80-х годах прошлого века. Как заявил Лелек, с 1976 года до ноября 1989 года при попытке перехода госграницы ЧССР погибли девять граждан и были ранены не менее семи.
Почему отчет ведется только с 1976 года? Потому что, как заявили в полиции, именно тогда Чехословакия присоединилась к международному пакту о гражданских и политических правах, согласно которому граждане должны были иметь право свободно покидать свою страну. Видимо, имеется в виду Хельсинский акт 1975 года. Но так как в ЧССР действовал разрешительный порядок выезда, пограничникам было предписано открывать огонь по нарушителям или спускать на них собак. А Якеш, Штроугал и Вайнар «не приняли мер, которые бы воспрепятствовали применению огнестрельного оружия на границах ЧССР», заявил Лелек.
Возбуждение дел удивило даже президента Чехии. Пресс-секретарь главы государства заявил, что это решение приурочено к 30-й годовщине Бархатной революции и речь идет не о «торжестве справедливости, а о политическом жесте».
Действительно, в этом ноябре Чехия отмечала 30-летие событий, приведших к падению коммунистической власти. 17-го ноября 1989 года начались студенческие демонстрации, а уже 24 ноября отправили в отставку реального руководителя страны: президиум ЦК КПЧ снял Милоша Якеша с поста генсека. Вскоре ушло правительство, а 10 декабря сложил полномочия и президент Густав Гусак – бывший генсек, руководивший страной в 1969–1987 годах. К власти пришел драматург и диссидент Вацлав Гавел. Сейчас уже нет в живых ни Гусака, ни Гавела, но жив Якеш.
Бывшему генсеку 97 лет. А Любомиру Штроугалу, которого еще в 1989-м Якеш подозревал в стремлении сместить его, 95. Самый молодой – это бывший глава МВД Вайнар, ему 89.
Какое вообще отношение они имеют к тому, что им инкриминируется – вопросов пока очень много. Якеш был первым лицом менее двух лет, в 1987–1989 годах – каким образом он отвечает за происходившее до этого? А Штроугал был премьер-министром в 1970–1988 годах – и что, ему теперь отдуваться за Гусака, который был реальным главой страны в этот период? Но главное даже не это: каким образом можно сейчас судить людей за то, что они не боролись с законами собственной страны в 70–80-е годы?
Конечно, учитывая, что весь коммунистический режим с 1948 по 1989 год признан в нынешней Чехии преступным, ничего удивительного в таком отношении к бывшим руководителям нет. Но все же до этого никого из коммунистических руководителей в тюрьму просто так не сажали. А тут явно есть желание устроить показательный процесс. Причем подобная же попытка была предпринята в 2002 году против Милоша Якеша и бывшего в 60-е годы премьером Йозефа Ленарта.
Тогда их обвиняли в государственной измене, то есть в том, что в августе 1968 года они хотели сформировать «рабоче-крестьянское правительство» и призвать советские войска на территорию Чехословакии. Но тогда Якеша и Ленарта оправдали: не нашли в их действиях нарушения тогдашних законов ЧССР, да и с письмо в Москву с просьбой о вводе войск они не подписывали. Тогда Якеш назвал обвинения «местью за социализм» и сравнил себя с жертвами репрессий.
Сейчас шансов посадить Якеша и остальных тоже нет. Им просто потреплют нервы и напомнят обществу о том, какие плохие были коммунистические правители.
Однако подобные дела возникают не просто так – в Европе есть запрос на уравнивание коммунизма с фашизмом.
И сам факт суда спустя 30 лет должен вызывать именно такие ассоциации: ведь если ловят бывших охранников концлагерей, то почему нельзя судить бывшего руководителя страны, то есть главу «преступного режима»?
На самом деле это очень ущербная и опасная для самой Чехии логика. Объявив 40 лет своей истории ужасной ошибкой, выставляя себя жертвой русской экспансии и изображая своих тогдашних руководителей как жалких и преступных личностей, чешские борцы с коммунистическим прошлым, мягко говоря, упрощают. В Чехословакии, как и в остальных странах Восточной Европы, ставших после Второй мировой странами социалистического лагеря, были сильные позиции у левых, социалистов и коммунистов. Советский Союз не насаждал там коммунистов как картошку. Местные левые, воспряв духом, сами шли к власти, естественно, используя при этом поддержку Москвы. Внешнее влияние на внутриполитическую борьбу никто не отменял. И то, что в Варшаве и Праге в итоге оказались у власти чисто коммунистические правительства, так же естественно, как и то, что в Париже и Риме коммунисты, имевшие после войны огромную популярность, к власти так и не пришли. Американцы и русские хотели иметь в сферах своего влияния идеологически близкие себе силы.
После 1989 года Чехословакия, как и вся Восточная Европа, поменяла свою ориентацию, войдя в НАТО и ЕС. Но постепенно восточноевропейцы стали понимать, что им нужны и Запад, и Россия. И президент Чехии Земан, как и премьер-министр Венгрии Орбан, говорят об этом открыто. Если же постоянно играть на теме «проклятого коммунистического прошлого» и пытаться разбираться со своими бывшими руководителями, ничего хорошего от этого не будет. И не только потому, что Москва будет воспринимать это как косвенное разжигание неприязни к общему прошлому. Но и потому, что к стране, в которой так обращаются со своими бывшими лидерами, никто не будет относиться как к серьезной и устойчивой.
Да, отношение к бывшим является тестом на вменяемость власти и народа. Речь не идет о кровавых тиранах и убийцах, но таких очень и очень мало. Если посмотреть на современный мир, то мы увидим, что самое распространенное преступление, вменяемое бывшим правителям, это казнокрадство. Вот только люди, ограбившие казну, как правило, тут же после потери власти в ходе выборов или переворота убегают из страны, опасаясь возмездия и суда. Если правитель остается у себя дома – это верный признак того, что он был честен со своим народом. Тем более если мы говорим о лидерах соцстран: у того же Якеша или Штроугала нет ничего нажитого нечестным путем.
Как правило, попытки отыграться на бывших случаются сразу же после прихода к власти новых правителей, если они пришли на волне реального недовольства старой властью. Основных целей при этом две: или удовлетворить народный гнев, или предотвратить реванш свергнутого правителя. Или обе этих причины вместе.
Если бы свергнутого Чаушеску не расстреляли в декабре 1989-го после переворота и опереточного суда, румыны выбрали бы его президентом уже к концу 90-х.
Если бы он, конечно, дожил до этого времени. Почти всех вождей соцстран после 1991 года пытались посадить в тюрьму, но никого не посадили. Хотя мало кто и прожил долго. Густав Гусак умер уже в ноябре 1991-го. Эрих Хоннекер, отсидев в 1992-м полгода в берлинской тюрьме под следствием, был освобожден, чтобы вскоре умереть в чилийской эмиграции. Тодора Живкова упекли под домашний арест, но умер он свободным человеком.
Постоянно пытались привлечь к ответственности Войцеха Ярузельского. Но генерал, возглавлявший Польшу и ее компартию в 80-е, дожил до 2014 года и даже приезжал в Москву на парад Победы.
Месть бывшим руководителям соцстран в 90-е выглядела как стремление новых властей показать, как тяжело им править после таких «извергов», в нулевые – как желание показать себя борцами с «коммунистическим реваншем», то есть с усилением позиций левых партий, а сейчас и вовсе смотрится дико.
Не будем напоминать, как относятся к бывшим президентам в США – это и так все знают. В Италии или Франции бывших правителей порой пытаются посадить, но там это, как правило, является элементом политической борьбы и связано с желанием не дать им вернуться к власти. Отыгрываться на давно уже ушедшем из политики бывшем лидере глупо и странно: Милош Якеш – не Сильвио Берлускони.
Пример правильного отношения к бывшим показывает Китай – 93-летний Цзян Цзэминь и 76-летний Ху Цзинтао в прошлом месяце на параде по случаю 70-летия КНР стояли на главной трибуне Тяньаньмэнь рядом с нынешним лидером Си Цзиньпином. В Китае даже делят новейшую историю по периодам работы руководителей – четвертого поколения, пятого. С бывшими советуются, и даже к тем, кто был отодвинут от власти (как, например, наследник Мао Хуа Гофэн) или снят за ошибки, проявляют уважение и почтение. Это нужно не этим людям, а самим китайцам, которые не просто ценят преемственность, но и не хотят ничего выкидывать из своего прошлого.Кстати, в то время, когда Милош Якеш был генсеком ЦК КПЧ, Китай возглавлял Цзян Цзэминь. А когда Любомир Штроугал был главой правительства ЧССР, его советским коллегой был Николай Рыжков. На днях Николаю Ивановичу в Кремле Владимир Путин вручил Героя Труда: 90-летний политик сейчас представляет в Совете Федерации Белгородскую область.
