«Я могу сказать уверенно, что с января мы получим транзит газа с учетом украинских интересов. Сначала обсуждался один год, потом три, а сейчас потенциально смотрят на больший срок», — подчеркнул он.
Как понимать такие разные позиции?
— Ну, во-первых, менеджеры «Нафтогаза» периодически меняются ролями «доброго» и «злого» полицейского, — отмечает ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.
— Вот говорят о достижении каких-то предварительных договоренностей, но в реальности мы никаких прорывов не видим. Там вопрос стоит так: либо мы взаимно отказываемся от претензий и подписываем контракты на транзит и поставку газа, либо ничего не подписываем. Главная проблема в этом, вопрос о сроке действия транзитного договора — уже второй. Позиция «Нафтогаза» стандартна — они не хотят отказываться от выплат по решению Стокгольмского арбитража, поэтому никаких прорывов мы тут не видим, с мертвой точки ничего не сдвинулось, так что шансы договориться, возможно, действительно близки к нулю.
«СП»: — Ранее Коболев говорил, что если контракт не успеют подписать до конца года, то переговоры по транзиту могут перенести на весну. А чего не на лето? Кто тут вообще больше торопится, кому контракт нужнее?
— Я думаю, для «Газпрома» есть смысл подписать контракт, как раз так, чтобы можно было заниматься транзитом в первом квартале 2020-го года, потому что там как раз отопительный сезон, и для надежности снабжения Европы нужен украинский транзит. После марта, думаю «Газпрому» уже не нужно будет ничего подписывать, наоборот — контракт на транзит для него был бы обременительным. Другой вариант. Мы говорим, что прерывать транзит не собираемся, но это действует в рамках договоренностей с европейцами, и это будет работать, если Украина согласится подписать контракт с 1 января. Если этого сделано не будет, есть большие сомнения, что какие-либо объемы вообще будут транспортироваться через Украину.
«СП»: — А санкции США против «Северного потока-2» могут как-то повлиять?
— Санкции США, полагаю, на подписание договора никак не повлияют потому, что к тому моменту, как они заработают, газопровод уже будет построен. Эти санкции — способ для всех сторон сохранить лицо. С одной стороны, они введут санкции против трубы, которую долго называли «угрозой», с другой — не испортят отношений с европейцами.
«СП»: — Замглавы МИД России Александр Панкин по итогам встречи министров иностранных дел стран Организации черноморского экономического сотрудничества в Афинах заявил, что «Газпром» в любом случае выполнит свои контрактные обязательства перед европейскими потребителями. Даже если не будет контракта?
— «Газпром» действительно подготовился к негативному сценарию отсутствия транзита через Украину — закачал исторически самые большие объемы в ПХГ в самой Европе. Если не будет транзита — он будет извлекать газ оттуда и передавать клиентам, исполнив все свои контрактные обязательства. Проблема может возникнуть, если в Европе будет суровая зима, и возникнут дополнительны потребности в газе, а «Газпром» всегда себя позиционировал как абсолютно надежного поставщика. То есть, сколько ни закажи дополнительного объема — он всегда его поставит. Если не будет транзита, контрактные обязательства «Газпром» выполнит на сто процентов, а вот насчет доппоставок — большой вопрос.
«СП»: — Министр энергетики Украины Алексей Оржель еще недавно был настроен оптимистично. На сколько лет, по-вашему, будет подписан контракт — если будет?
— Министр энергетики Украины оптимистично на все смотрит. Я думаю, президент и правительство этой страны как раз готовы к компромиссам, проблема в том, что на компромиссы не готов «Нафтогаз» — они не хотят отказываться от претензий по Стокгольмскому арбитражу, а российская сторона увязывает эти вопросы. Поэтому оставить «Нафтогаз» за скобками и договариваться только с украинским правительством не получится. А Оржель тут озвучивает лишь те варианты, которые обсуждаются в рамках межправительственных переговоров, на этом уровне понимание как раз есть.
— Мне сложно комментировать разночтения в заявлениях Коболева и Витренко, — говорит эксперт по вопросам энергетики, сопредседатель «Фонда энергетических стратегий» Дмитрий Марунич.
— Могу лишь сказать, что Витренко уже два года отвечает за переговоры с Россией, он присутствовал на всех раундах переговоров, в отличие, от Коболева, которого на последних консультациях не было. Так что я в данном вопросе больше склонен доверять позиции Витренко.
То, что стороны сблизили позиции по всему кругу обсуждаемых вопросов — это очевидно. Другое дело, что, по всей видимости, прогресс достигнут в вопросе компенсации Россией трех миллиардов долларов по решению Стокгольмского арбитража. По имеющейся информации, такая компенсация будет осуществлена «Газпромом» — либо газом, либо в качестве непротивления попыткам взыскать активы «Газпрома» в Евросоюзе. Западные юристы на деньги «Нафтогаза» за последнее время уже весьма продвинулись в этом вопросе. Скорее всего, «Газпром» разместит средства на счетах одного из европейских банков, а «Нафтогаз» их попросту арестует.
Это не означает, что стороны достигнут компромисса во второй части переговорного процесса — о транзитном договоре. Неопределенной остается ставка транзита, объем и срок. Насколько мне известно, речь идет о среднесрочном договоре на 3 или чуть более лет с объемами, которые нужны «Газпрому» — порядка 30−40 млрд. кубов. «Нафтогаз» это не устраивает или же устраивает при том, что ставка транзита будет крайне высокой, что уже не устраивает «Газпром». Видимо, эта недоговоренность и позволяет Коболеву говорить о низкой вероятности подписания договора.
При этом есть информация, позволяющая говорить о том, что может быть найдено некое компромиссное решение, например, о том, что на незначительный период продлевается действующий контракт — до момента подписания нового контракта между «Газпромом» и новым оператором украинской ГТС.
«СП»: — Американские санкции против «Северного потока-2» действительно могут повлиять на заключение контракта?
— Сложно прогнозировать, ибо тут есть разночтения. В самом документе написано, что с момента подписания до момента ввода санкций должно пройти 60 суток. Однако инициатор санкций Тед Круз сейчас говорит о том, что санкции вступают в силу незамедлительно с момента подписания документа президентом США. Если угрозы американского сенатора небеспочвенны, то все это действительно может повлиять на подписание транзитного контракта.
Я не думаю, что это ускорит его. «Газпром» может дать «задний ход», и позволить развернуться кризису в Европе, который неизбежен в случае прерывания поставок. Это может быть таким «ответом Чемберлену» на американские санкции.
Логики в расчетах «Нафтогаза» на то, что введут санкции, и «Газпром» побежит подписывать контракт, я не вижу. США в любом случае угрожают «Газпрому», неважно, успеют ли они своим санкциями сместить срок ввода в эксплуатацию «Северного потока-2». Свернуть проект они не смогут, но то, что будут продолжать вставлять палки в колеса — это очевидно.
«СП»: — Каким, по-вашему, будет в итоге контракт, и кому выгоднее торопиться с его подписанием?
— Сложно сказать. Вообще-то «Нафтогазу» просто нужен контракт. Вернее, не «Нафтогазу, а Киеву — обратите внимание, не «Нафтогаз» будет его подписывать, а новый оператор ГТС. «Нафтогаз» не должен и не может его пописывать, согласно украинскому законодательству. Киеву нужен контракт прежде всего. Поэтому время тут работает скорее на «Газпром», у него шире пространство для маневра.
