Он подчеркнул, что есть примеры, когда принятые решения приходилось пересматривать только потому, что их суть, смысл, пользу гражданам вообще не объясняли, а если люди спрашивали об этом, то практически ответов не получали. Речь идёт прежде всего о реформе системы обращения с отходами.

Путин подчеркнул, что общение и постоянный контакт с гражданами и общественными объединениями "обязаны быть в основе наших действий и интересы людей в любой ситуации должны неукоснительно соблюдаться".

Если говорить о той же экономике, промышленности, то национальные проекты в этом плане содержат огромный ресурс.

В частности, отечественная промышленность даст возможность создания новых рабочих мест, что, безусловно, подтолкнёт и экономику.

Дискредитируют?
При этом, констатировал российский лидер, несмотря на данные поручения прошлого года, время фактически было упущено.

"Из-за того что достаточно долго, никуда не торопясь, я бы сказал, фактически год упущен - в ближайшее время нужно принять все нормативные изменения, а в первом квартале будущего года запустить процедуру контроля и мониторинга закупок оборудования в рамках нацпроектов, чтобы было видно - кто, где, что, каким образом приобретает", - объяснил глава государства.

При всех сбоях системы и недоработках чиновникам следует активнее вовлекаться в работу. При этом, пояснил Путин, снижать заявленные цели по выполнению нацпроектов не стоит - это чревато "сползанием вниз".

Любые попытки "подогнать показатели, чтобы работать так, как частенько мы работали, здесь не нужны, вредны и недопустимы", заметил он и призвал чиновников не дискредитировать саму идею госпрограммы.

Чтобы избежать проблем и недоработок в дальнейшем, федеральным властям нужно быть в постоянном контакте с региональными и муниципальными властями, "содействовать им в решении задач, приходить на помощь в трудных, нестандартных ситуациях".

"Необходимо каждодневное заинтересованное сотрудничество, полноценное партнёрство и готовность работать по-новому, более эффективно всем вместе", - подчеркнул Путин и добавил, что качественные изменения работы органов власти и внедрение современных подходов на всех уровнях управления должны стать важнейшим сквозным итогом реализации нацпроектов.

Что именно обсуждалось на вечернем секретном заседании украинского кабмина, станет ясно уже в ближайшие дни, а может и часы. Однако на днях Юрий Витренко допустил, что Россия может отказаться от транзита газа, когда Киев уже отзовет иски против «Газпрома».

«Если мы откажемся от новых исков, а мы должны это сделать, если транзит останется, а потом транзита не будет, и получается, что мы отказались от исков без всякого смысла, это очень большой риск», — заявил он в интервью телеканалу Hromadske.

Чтобы избежать рисков, Киев, по его словам, работает над системой договоров и рассчитывает на поддержку европейских партнёров.

Эти опасения разделяет и глава Минэнерго Украины Алексей Оржель. Правда, заранее предусмотрительно возлагает вину за возможный отказ от подписания контракта на российскую сторону.

«Газпром очень непростая и непредсказуемая сторона переговоров. … Может ли вторая сторона «спрыгнуть» в последний момент? Так. Готовы ли мы к этому? Так. Но если это произойдет, то все имиджевые потери понесет «Газпром», — написал он в статье для «Экономической правды».

Добавляя красок потенциальной вине «Газпрома», чиновник обещает «панические кадры замерзающих европейских городов», которые покажет телевидение. Возникает ощущение, что Киев готовит себе оправдательную почву в глазах и украинского общества, и европейских партнёров.

Юрист-международник, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Института государственной службы и управления РАНХиГС Кира Сазонова констатирует, что украинские партнеры сегодня не особо договороспособны.

— Все стремительно меняется, как в калейдоскопе. Даже то, что «нормандский формат» декларировал одни договоренности, а офис Зеленского выложил на своем официальном сайте другой тест коммюнике, который потом исправлял, конечно, вызывает определенные вопросы.

Что касается газа, то меня настораживает тот факт, что вся эта история рассматривается с позиции выигрыша одной из сторон, хотя торговые отношения всегда строятся на принципе взаимовыгодности. В украинском информационном пространстве много дискуссий относительно того, кто же выиграл. Для газового контракта это в принципе недопустимая история.

Очень важный момент, связанный с решением (Стокгольмского — ред.) арбитража. Речь о том, что мы должны выплатить 3 миллиарда, причем не газом, а деньгами. Но проблема в том, что начальная сумма претензий составляла более 12 миллиардов. Соответственно, если сейчас украинская сторона подписывает соглашение, что они отказываются от всех претензий, то эти 9 миллиардов, пусть и виртуальные, просто растворяются в воздухе. Это всех на Украине очень заботит и эту упущенную выгоду очень хотелось бы получить.

Кроме того, подсчитали, что при тех объемах, которые были оговорены на встрече на высшем уровне, украинская сторона недополучает примерно 5 миллиардов. Для многих это тоже стало критичным аспектом, хотя рыночные цены меняются, и геополитические обстоятельства тоже.

Для нас это все проблематично, потому что если договоренности достигнуты, то мы исходим из того, что все будут их придерживаться. До окончания (существующего — ред.) контракта осталось меньше недели и надо подписывать новый. Но атмосфера напряженности никого не покидает, потому что предварительные договоренности есть, а окончательного подписания нет. И все боятся каких-то новых вводных, которые могут поставить под угрозу всю эту контрактную историю.

«СП»: — Украина уже приготовилась обвинять в возможном срыве Россию. Зачем Киеву такие вбросы?

— Они делаются по любым поводам. Это попытка во всем видеть позиции «выигрывшего» и «проигравшего». Речь о том, что Украина должна всех победить. Это странно звучит с позиции здравого смысла и объективной логики. Пока контракт окончательно не будет подписан, эта истерия будет нагнетаться.

«СП»: — Каковы шансы на подписание?

— С нашей позицией все четко и понятно — мы пошли на компромисс с украинской властью, потому что переживаем не столько за Украину, сколько за Европу, за наших европейских партнёров, которые нас воспринимают как раз, как договороспособных и выполняющих свои контрактные обязательства. Мы заинтересованы в подписании на тех условиях, что были оговорены. Но на Украине многим еще какие-то бонусы хочется получить сверх оговоренного. Поэтому, возможно, появятся какие-то новые вводные, которые будут менять само основание контракта. Это плохая перспектива, потому что времени на согласование осталось совсем немного.

«СП»: — Если контракт все-таки подпишут, есть ли гарантия, что Украина в нарушение договорённостей не пойдет в суды?

— Это сейчас зависит от точности формулировок, которые будут в Соглашении. Насколько корректно будет прописан отказ от претензий и их полное обнуление. Это связано и с походом в международные суды, и украинское антимонопольное законодательство. То есть с отказом от виртуальных денег и попыткой удовлетвориться живыми тремя миллиардами долларов.

«СП»: — Но в Киеве есть традиция не придерживаться контрактных обязательств по разным причинам. Это и ситуация с суверенным долгом, и со Стокгольмским арбитражем.

— Если сейчас отказ от претензий будет формально зафиксирован, то можно рассчитывать на лучшее. Но в случае очень незначительного, неподробного индексирования всех обстоятельств (многое зависит от мастерства юристов) ситуация может быть непредсказуема. И вообще, современная украинская власть не особо предсказуема, может все что угодно случиться. Турбулентность очень сильна.

Президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов полагает, что контракт все-таки будет подписан, но вопрос в том, на каких условиях.

— Предварительные условия на прошлой неделе согласованы и более-менее понятны. Украинская сторона начинает несколько менять свою позицию по двум причинам. Во-первых, санкции по «Северному потоку-2», которые на самом деле не сильно повлияют на ввод проекта.

Второе, давление внутреннее. Из всех позиций хуже всего украинскими радикалами воспринялись две — отказ от претензий суда и прямые поставки газа. Против поставок, как раньше, выступил (Петр — ред.) Порошенко. Плюс ко всему здесь есть конкретные финансовые интересы. Дело в том, что на реверсе компании-посредники зарабатывают до 500 млн. в год. К этому бизнесу имеют непосредственное отношение несколько человек, включая, например, экс-премьера Арсения Яценюка, по некоторым данным, (главу компании «Нафтогаз Украины» Андрея — ред.) Коболева. Поэтому интерес к реверсу серьезный, не говоря уже о больших финансовых возможностях. Раскачивают позицию по прямым поставкам люди, которые понимают, сколько они могут потерять.

Кроме того, есть вопрос объемов. Ранее говорилось, что общий объем прямых поставок может составить от миллиарда (кубометров — ред.). Это достаточно много, и в этом случае угроза реверсу будет довольно серьезной с точки зрения экономической составляющей. Особенно с учетом того, что эти компании и так понесли убытки из-за цен на голубое топливо. Соответственно, у этой позиции конкретные заказчики и конкретные интересы.

«СП»: — В последние дни Киев озвучивал некоторые требования, которые не предусмотрены Соглашением. Это может помешать подписанию контракта?

— Все зависит от позиции президента Зеленского — насколько он готов отстаивать свои договоренности. Эти договоренности были согласованы с Европейским союзом, ЕС после 1 января не нужны проблемы с поставками.

Есть несколько позиций, которые отдельные группы на Украине хотели бы изъять. Но Соглашение имеет комплексный характер, любое изымание сразу приведет к пересмотру ряда других позиций. Например, отказ от финансовых претензий сразу обнулит все договоренности, потому что разрешение судебной составляющей — одна их базовых позиций. Это нулевая позиция, с которой начались переговоры.

Я уже не говорю о том, что никто не будет поставлять газ на Украину без гарантии того, что этот газ не будет уходить, например, в качестве погашения долга. Кроме того, в Соглашении шла речь о том, что нельзя будет использовать целый ряд других позиций. Эти решения могут торпедировать договоренности, которые есть.

«СП»: - Но Киев уже предусмотрительно заговорил о рисках срыва контракта, в чем будет виновата Россия. Как это может быть воспринято на Западе?

— Предварительные договоренности известны. Европейские коллеги плюс-минус их понимают и знают. И попытка отступить от договоренностей — это нарушение позиции. Европейский союз прекрасно понимает, что договоренности есть и их торпедировать нельзя. Но в ЕС есть разные игроки. Например, Польша, которая заинтересована в срыве украинского транзита: если не будет транзита, уйдет реверс, значит, Украине придется массово закупаться с внешнего рынка. Откуда будет закупаться? В том числе с направления Польши. Это первое.

Второе: это расширяет возможности для, например, американского газа. Сейчас стоимость на голубое топливо в ЕС одна из самых низких за последние годы, американский СПГ достаточно дорогостоящий для этого рынка. С этой точки зрения, попытка сорвать переговорный процесс, получить серьезное увеличение цены на голубое топливо и повышение конкурентоспособности американских поставок (особенно на фоне торпедирования «Северного потока-2», во всяком случае, попытки его отсрочить на несколько месяцев) понятна. У этой позиции есть определенные заказчики.

Кроме того, надо понимать, что энергетический коллапс может ударить по целому ряду стран Восточной Европы, которые находятся за Украиной — Словакия, страны Центральной и Южной Европы. И это будет большой проблемой.

Но я немножко отвлёкся, давайте возвращаться к нашему времени. В 90-е, когда границы открылись, многие из немцев почувствовали, как их гложет «тоска по родине», да и вообще, вроде как, там сытнее и теплее и в массовом порядке начали покидать насиженные места, на что имели полное право и все основания.

Прошло 25 лет.

Статистики по миграции в/из Германии не так много, но есть цифры совсем недавних годов. Давайте вместе попробуем разобраться в них:

Вроде как, всё красиво. Судя по всему, Германия — страна привлекательная для жизни, поэтому граждане других государств в массовом порядке переезжают сюда на пмж. Ну а что там с россиянами?

Не смотря на то, что примерно половина «не прижилась» и вернулась на Родину (это ответ многим комментаторам, у которых на всё заготовлен шаблон «так почему же все уезжают на запад и никто не возвращается?»), сальдо примерно + 13 000 в пользу Германии. Но вся красивая картина разбивается вот об эти цифры:

Получается, что самих немцев жизнь в их стране перестала устраивать. Так кто же тогда те самые, указанные в первой таблице, почти полтора миллиона? А это сирийцы, афганцы, турки, румыны и болгары (именно из этих стран зафиксирован самый большой приток мигрантов). В заметке «Германия “наизнанку” или как живёт средний бюргер» мы рассказывали, что жизнь в этом государстве вовсе не так сказочна, как многие себе представляют.

Мой знакомый немец рассказывал, что налоги с не таких уж и больших заработков достигают порой 53%. Вот ещё любопытная заметка по теме: «Церковный налог в Германии или Почему так много немцев — атеистов?» В официальной же статистике озвучиваются цифры без учёта этих отчислений. Добавьте к этому засилье беженцев, которые устанавливают на улицах свои порядки и при этом пользуются неприкосновенностью у полиции.

Кроме того, не всем нравится, что детей учат половому воспитанию с пяти (!) лет, выдавая на уроках в качестве учебного пособия муляжи половых органов. Вступление в Евросоюз и кризис 2008 года не способствовал развитию экономики, разорились многие фермерские хозяйства. А теперь вот и санкции (Германия экспортировала в Россию немало сельскохозяйственной продукции).

Так вот и получилось, что, оказывается, у нас не так то и плохо! Если руки растут откуда надо, то пожалуйста, дефицита земли не наблюдается — стоит только закатать рукава и начать работать… Именно так рассуждает большинство немцев, переезжающих на пмж в Россию. И, в большинстве случаев, они не прогадывают.