Собственно, ее толком и не было. Существовало лишь психиатрическое отделение Мартыновской больницы. Оно, по словам старшего врача Д.Венского, было «не только не способно вылечивать больных, но и содержит в себе все данные для окончательного умственного убийства человека».
К этому моменту Кащенко успел и получить диплом врача, и поработать врачом-психиатром в первой в стране психиатрической больнице-колонии. Она располагалась под Тверью, в селе Бурашово. Руководил этой колонией М.П.Литвинов, один из самых передовых людей своего времени.
Пациенты жили не в палатах, а в уютных деревянных домиках, свободно расхаживали по территории, сами себя обслуживали. Словом, там было чему поучиться.

⚠«Принцип нестеснения» и «Здоровый стол»
Петр Петрович берется за дело, засучив рукава.
Объявляется курс на социализацию больных. Их уже не стараются максимально изолировать от общества, как в чеховской «Палате № 6». Напротив – всячески стремятся вывести на люди.
Сами люди с непривычки несколько напуганы, но это можно пережить.
Смирительную рубашку – вон !
Кащенко не уставал повторять: «Врач должен смотреть на смирительную рубашку как на страшилище, а на себя, если применяет ее, как на палача». Связывать больных – ни в коем случае.
Доктор называл все это «принципом нестеснения».

Уважительное и внимательное отношение, хорошее питание и минимум медикаментов. Совместное чтение книг, любительские спектакли, чаепитие с самоваром и бубликами за круглым столом. Кащенко лично руководил больничным ансамблем и хором – пришлось вспомнить уроки музыки и пения, которые Петр Петрович давал девицам-гимназисткам в ставропольской ссылке.
Шашки и шахматы. Футбол и гимнастика. Диетическое питание – этому аспекту Кащенко посвятил книгу под названием «Здоровый стол».

⚠Эксперименты в области гипноза.
Конечно, трудотерапия. Петр Петрович писал: «Работа отвлекает больного от бреда, внося в его духовный мир новые ощущения и представления, приучает к порядку и дисциплине; без работы больной большей частью валяется на постели, привыкает к лени, опускается».
Нечто подобное, только в утрированной форме, мы видели в фильме Формана «Полет над гнездом кукушки». Только тогда все эти методы еще не были формализованными и бесповоротно прокисшими, а, напротив, радовали ароматом новизны.
Кащенко был первопроходцем.

Дальше – больше.
На базе нижегородской больницы создается так называемая Ляховская колония, где пациенты трудятся на огородах, в теплицах и в мастерских. Ну и, конечно, большая работа велась за пределами этих медучреждений.
Обывателям не уставали объяснять, что пациенты – те же люди, ну а если чем-то отличаются, то незначительно. Сам Кащенко, кстати, свято в это верил. В частности, постоянно говорил, что грань между безумием и гениальностью практически неразличима.
Дошло до того, что заведующий начал подписывать договоры с местными мужиками. За определенную плату он определял пациентов в деревенские семьи. Тем в домашних условиях было гораздо комфортнее, часто болезнь отступала.
Кащенко же в свою очередь следил, чтобы необычных постояльцев не обижали, нормально кормили-поили, относились бы к ним уважительно.
При том «кормильцам», как их величал Петр Петрович, было строго-настрого запрещено называть их сумасшедшими.
Сама же эта форма получила вполне научное название
– «посемейный патронаж».
Заодно доктор проявил себя как менеджер – те полтора десятка лет, что он работал в Нижнем, местное купечество охотно раскошеливалось на «несчастненьких»

В 1904 году в Московской психиатрической больнице на бывшей даче купца Козьмы Канатчикова возникла вакансия главврача.
Претендентов было много, «Новости дня» сообщали:
«На вакантную должность главного доктора Алексеевской психиатрической больницы заявили желание конкурировать восемь лиц и в числе их из наиболее известных ныне и. о. главного доктора этой больницы г. Малышин, директор нижегородской психиатрической колонии известный психиатр П.И.Кащенко, г. Мендельсон и др»

. Выбрали Петра Петровича. Возможно, именно из-за его способности вытряхивать из толстосумов деньги на немалые больничные расходы.
Доктор самозабвенно входил в новую должность – распорядился снять решетки с окон, вдвое увеличил жалованье персоналу, открыл мастерские, организовал – куда же без этого? – театр и струнно-духовой оркестр.
Вместо грозных санитаров и санитарок появились «дядьки» и «няньки».

Но тут вдруг начались события 1905 года.
И Кащенко тряхнул своей бунтарской стариной – невзирая на почтенный возраст, встал на баррикады, создавал летучие медицинские бригады.
Затем возглавил один из многочисленных в то время нелегальных межпартийных Красных крестов.
Это было что-то наподобие сообщества хирургов из лихих девяностых, которые оперировали огнестрелы, не сдавая своих пациентов в милицию. Только Красные кресты делали это не за деньги, а по убеждению. Петр Петрович лично укрывал революционеров – и здоровых, и больных.
И это все без отрыва от основной деятельности.

Конечно, Третье отделение прекрасно знало о не совсем законных похождениях маститого врача. Но его авторитет в психиатрии и в больничном менеджменте был так высок, что Кащенко предпочитали не трогать.
По ходу дела основал первое в нашей стране Центральное статистическое бюро для учета психических больных.
Со временем его, казалось бы, невинная и в высшей степени гуманная затея обернется густой сетью советских психдиспансеров.

А ведь была еще одна психиатрическая лечебница, которую Петр Петрович, фактически, основал и которой он руководил – земская психиатрическая больница в Сиворицах, под Петербургом. Сейчас это Санкт-Петербургская государственная психиатрическая больница имени П.П.Кащенко.
Словом, на свободе Петр Петрович был значительно полезнее, чем в камере тюрьмы.

Революцию он, разумеется, принял с восторгом. Этот восторг и бунташный бэкграунд оценен был незамедлительно
. Уже после февральских событий Кащенко руководит нервно-психиатрической секцией Совета врачебных коллегий, а с 1918 года он – завподотделом нервно-психиатрической помощи Наркомздрава РСФСР.

А в 1920 году он умер.
Довольно молодым даже по тем временам – в 61 год.
Операция на желудке дала осложнения, не совместимые с жизнью
. Поэтому Кащенко, с одной стороны, не запятнал свое имя причастностью к советским психиатрическим выкрутасам
(за него это сделали благодарные последователи, назвав именем Петра Петровича бывшую Алексеевскую психбольницу),
а с другой, не стал врагом народа и не мучился в ГУЛАГовских структурах.
Похоронен был с почестями, на Новодевичьем кладбище

Алексей Митрофанов