Она всегда и везде разная…
Но всегда и везде – истинно, абсолютно и потрясающе женственная и безоговорочно - ТАЛАНТЛИВАЯ!

ОТРЫВКИ ИЗ ИНТЕРВЬЮ МАРИНЫ НЕЁЛОВОЙ:

- Вы стремились в детстве к лидерству? Или вам, может быть, было комфортней ощущать себя наблюдателем?
«Смотря что вы имеете в виду под словом «лидерство». Быть первой в классе по математике, по химии?».

- Ну, например.
«Считала, что если быть, то первой или не быть вообще. Это плохое качество. Потому что если на физкультуре я не могла бежать быстрее всех, значит, не бежала вообще. Это неправильно».

- Ну хорошо, а если тройка по химии — это была катастрофа?
«Тройка по математике или химии — счастье, потому что меня это вообще не интересовало, я была счастлива, если меня не оставляли на осень. У меня были другие приоритеты. Я хотела скорее закончить школу, получить аттестат и поступить в театральный институт. Я на уроках сидела и видела себя на сцене: занавес открывается, занавес закрывается, свет зажегся, аплодисменты».

- А почему вы хотели быть актрисой?
"Я хотела быть балериной. Первое же посещение Мариинки произвело на меня такое сильное впечатление, что это было сродни ожогу. Я смотрела балет «Щелкунчик», мне было около пяти лет. Это стало почти наваждением — балет. Но здоровье у меня было хрупкое, я всё время болела, да еще Ленинград с его пронизывающими ветрами… Поэтому с балетом не получилось. А в первом классе я выиграла стихотворный конкурс. Сначала классный, потом школьный, потом районный, потом городской. Читала стихи: «Мы с Тамарой ходим парой, санитары мы с Тамарой». Так я прошла на всесоюзный конкурс. И должна была ехать на Кубу. Но на Кубу я не поехала — мама отвезла меня на Волгу к бабушке. И поэтому эта моя карьера чтеца закончилась не начавшись. Но автоматически, в результате этой победы «несусветной», меня определили в кружок художественного слова. Там начался второй этап моей «карьеры».

- То есть у вас появилось такое стойкое увлечение?
"Это не увлечение, это была страсть. Кружок был по понедельникам, средам и пятницам — и это были мои любимые дни недели. Школа летела мимо".

- Скажите, вы росли в тепличных условиях или достаточно самостоятельно?
"Наверное, я была самостоятельной. Потому что эта жизнь, театрально-художественная, занимала меня целиком — я сама ходила в театры, в кружок со второго класса. Моя жизнь была совершенно сосредоточена на этом. Даже я бы сказала, в этом была какая-то упертость: я точно знала, что мечтаю только о сцене. И не представляла, что могу не поступить в институт. Потому что если та-а-акая любовь, ну как же я не поступлю? В кружке я была примой, играла первые роли — надо сказать, на массовку я не соглашалась".

- У вас вообще, я так понимаю, никогда и не было массовки.
"Почему? Когда я пришла в «Современник», я играла и главные роли, и в массовках. Например, я бегала в «Балалайкин и Кº». Тогда был период, когда еще не имело значения, какие роли ты играешь. Сейчас это уже исключено".

- Наверное, вы легко поступили в театральный институт.
"Совсем не легко. Я поступила кандидатом".

- Вот как?! Это парадокс, вы же были первой в кружке!
"В кружке я была первой, но никто об этом не знал в институте. Ничего не было во мне такого, что могло привлечь какое-то внимание, хотя бы первичное. Никакой красоты у меня не было: какой-то хвостик задрипанный на голове, тощая, патологически стеснительная. Спасла только моя страсть нечеловеческая и понимание того, что если я не сделаю что-то несусветное, то не поступлю. Я читала материал, который не соответствовал моей внешности. Комиссия предполагала, что я сейчас буду чирикать, запою что-нибудь тихое. Но я страшным голосом, как иерихонская труба, заорала и таким образом удивила их, потому что они увидели это странное несочетание. Я понимала, что на фоне тех людей, которые поступали в театральный институт — девочек прекрасных, мальчиков высоких, статных, — я не вписываюсь в эту картинку".

- А что значит вас взяли кандидатом?
"Это означало, что если я первый семестр по мастерству не сдам на пятерку, то меня отчисляют. И что у меня не будет индивидуальных занятий с мастером".

- Что вы испытывали, когда вот такая ситуация произошла? Вы были в шоке, мир рушился?
"Я была так счастлива, что поступила, что меня не оскорбило, на каких условиях это произошло".

- Ваши родители как-то повлияли на решение стать актрисой?
«Мои родители к театру отношения не имели, и мой выбор был им непонятен. Они полагали, что это детский каприз: все девочки хотят быть артистками, все мальчики - летчиками. Я даже не говорила им, что поступаю в театральное».

- В чем для Вас актерское счастье?
«Вот во всем этом. Во всех этих муках. В этом распинании себя, в этой Голгофе, в этом огне, в этой тошноте перед выходом на сцену. В том. что принято называть вдохновением, которое даруется только на секунду и которое покрывает все твои муки. В этих аплодисментах, которые ты хочешь всегда слышать, в этом понимании тебя зрительным залом, в том, что ты его победил, или в том, что ты его убедил, а он испытал это Нечто. Человеческая жизнь не рассчитана на такое количество потрясений, которые испытываем мы, выходя на сцену. Но потребность это испытать приводит людей в театр».

- Как бы вам хотелось, чтобы о вас говорили: "Неелова - актриса, которая..." Которая - что?
«Я об этом не думаю. Я вообще перестала читать критику. Она ничего мне не дает. Режиссер и актер всегда знают лучше, осуществили они задачу, которую перед собой ставили, или нет. И самый строгий критик все равно не скажет мне то, что я сама могу сказать себе. До такой степени жесткости человек со стороны вряд ли сможет дойти, поскольку он не знает досконально, чего я хотела и что у меня не получилось.
Сейчас критики занимаются спорами друг с другом, забыв и о спектакле, и о зрителях. Мне кажется, что критика часто бывает априорна: человек еще не смотрел спектакль, но уже знает, что он по этому поводу подумает. Но раньше, когда я читала статьи критиков, поражалась тому, какая богатая у них фантазия. Они порой так увлеченно описывают сцены или образы, которых в спектакле просто нет!».

- Но потом они поняли, что их дочь сделала правильный выбор? Когда стали показывать фильмы с вашим участием, когда вы начали успешно выступать на сцене?
«Когда люди не имеют никакого отношения к этой профессии, они смотрят на твои успехи все равно со стороны...
Профессия такова, что ты должен каждой ролью доказывать, что ты имеешь право выходить на сцену».

- Вы себе это доказываете?
«В первую очередь себе. Я думаю, что только в кино и в театре может существовать такой сюрреалистический мир. И это сочетание несочетаемого и есть театр, его острота. И потому порой на сцене возникает чувство, что ты словно приподнимаешься, и тебе кажется, что ты можешь все - даже летать.
Ты проживаешь целую жизнь в течение трех часов. И ты понимаешь, что состоишь уже из множества-множества прожитых жизней, и возникает ощущение, что свою жизнь ты растягиваешь до бесконечности. Тебе начинает казаться, что твоя жизнь бесконечна. Эта театральная жизнь настолько сконцентрирована, что и реальную жизнь ты невольно начинаешь провоцировать и заставлять двигаться в другом ритме. Потому что там ты за три часа проживаешь все - от рождения до смерти».

- В таком случае близкие должны быть готовы к таким "провокациям".
«Они вынуждены быть к этому готовыми. Я думаю, что с артистами жить очень тяжело. Хотя потом со сцены ты шагаешь сюда и существуешь как нормальный человек. Как сказал Тарковский, когда его спросили, что за люди артисты: "А кто вам сказал, что это люди?"
И правда, это ведь противоестественно: лежать на диване, быть больной и знать, что через два часа ты пойдешь на сцену, невзирая на твое душевное и физическое состояние, и это неизбежно, и хочешь ты этого или не хочешь, но на эти три часа ты все равно перестанешь быть собой. Это не высокие слова, просто такова специфика нашей профессии.
Я думаю, в каждом человеке заложены все составляющие человеческой природы. Но жизнь дает развиться только некоторым свойствам характера. А задача актера - достать в нужный момент и умножить необходимое качество. Просто нужно обладать фантазией и не бояться знать, что в тебе есть все.
Ты используешь на сцене все драматические и трагические ситуации своей жизни. Каждую секунду в тебе работает механизм, который фиксирует все, что происходит с тобой и с твоими близкими. И в моменты каких-то кульминаций ты порой думаешь:
"Если бы я играла, я бы никогда не придумала такого неожиданного проявления".