Слава ученого шагала впереди Ибн Сины. В Хорезме он вошел в число приближенных шаха Али ибн-Мамуна. Просвещенный правитель собрал у себя целое созвездие выдающихся мудрецов, проводивших время в диспутах и беседах. Он не нагружал Ибн Сину придворными обязанностями, но положил хорошее жалованье. Здесь, в покое и уважении, были написаны первые тома «Канона врачебной науки» - книги, которая стала незаменимой для врачей всего арабского Востока и средневековой Европы. Вплоть до XVII века «Канон» был самой издаваемой книгой в Европе после Библии.

Ибн Сина составил полный каталог известных болезней. Он первым среди медиков проанализировал не только симптомы, но и возможные причины недуга, разделив их на внешние, предшествующие и связующие. Великий врач подробно описал диагностику, ход болезней, возможные осложнения и способы лечения. Дал инструкции по кровопусканию, проколу живота при водянке, удалению катаракты, геморроидальных шишек и камней из мочевого пузыря, проведению акушерских операций, использованию рвотных, слабительных и мочегонных средств.
Открытием Ибн Сины стала диагностика по пульсу. Современники рассказывали, что он, лишь посчитав пульс, мог определить, чем именно страдает пациент. Это позволило врачу лечить обитательниц гаремов – по Шариату мужчина не смел прикасаться к чужой жене. Другой гениальной догадкой стала идея о заразности оспы, чумы, и других инфекционных болезней.

Рецепты Авиценны все еще актуальны. Некоторые препараты и методы лечения устарели – например, кровь ежа, рвотные зелья или шпанские мушки. Но массаж «по Канону» несомненно полезен и не все лекарства Авиценны стоит сбрасывать со счетов.

…Если поить больного фенхелем с холодной водой, это помогает от тошноты и воспаления желудка.

Корень солодки мягчит легочную трубку и очищает ее; она полезна для легких и для горла и прочищает голос.

Листья подорожника препятствуют кровотечению, они способствуют заживлению застарелых и свежих язв…

Эти и многие другие травы, описанные в «Каноне», до сих пор продаются в аптеках, Ибн Сина не ошибался.

Лекарство от любви

Придворный врач шаха лечил всех – и знатных жителей Хорезма и бедняков в общественной больнице. О нем ходили легенды.
Брат эмира Исфахана вообразил себя коровой, отказывался принимать пищу и просил, чтобы его зарезали. Ибн Сина велел, чтобы больному сказали, будто придет мясник, и связали его. Он явился во дворец с большим ножом, осмотрел «корову» и сказал: она слишком худа, откормите и тогда я ее зарежу. «Корова» обрадовался и начал есть. В пищу слуги подмешивали лекарства, прописанные Ибн Синой. И больной вскоре поправился.
Дочь бухарского купца страдала упадком сил, обмороками и меланхолией. Ибн Сина, навестив больную, подсчитал ее пульс. После, держа руку на запястье девушки, он попросил слугу сперва перечислить улицы города, затем дома на той улице, при упоминании которой сердце больной забилось чаще, затем мужские имена. И сообщил удивленным родителям, что недуг девушки – любовь, следует выдать ее замуж за любимого. После свадьбы больная выздоровела.
Одна наложница решила опорочить великого врача. Ибн Сина осматривал женщин через занавеси, считая пульс по веревке, привязанной к руке. Наложница привязала веревку к лапе кошки и выставила конец наружу. Ибн Сина немного подумал и поставил диагноз: больная только что родила пятерых котят и очень истощена. Поите ее молоком и силы восстановятся.

Из Хорезма Ибн Сине пришлось бежать. Султан Махмуд Газневи пожелал видеть великого врача у себя при дворе. Султан был жестоким тираном, головы визирей летели одна за другой и Ибн Сина не захотел служить ему.
Много лет великий врач подвизался в Хамадане при дворе эмира Шамс Ад-Даула. Он не только лечил правителя от желудочных колик, но и давал советы. Эмир даже назначил Ибн Сину главным визирем, но вскоре сместил и собрался казнить. 40 дней Ибн Сина прятался у друзей, но эмир вновь заболел и простил врача. После смерти Шамс Ад-Даулы, его сын заключил Ибн Сину в темницу. Побег удался чудом.

Остаток жизни Ибн Сина провел в Исфахане при дворе эмира Али ад-Даулы. Современники называли врача Вождь мудрецов (Шейх Аль-Раис) и Гордость страны (Шараф-ул-Мулк). Он продолжал практиковать, работал над учеными трудами, писал стихи, боролся с эпидемиями чумы и холеры. И как придворный врач сопровождал эмира и его войско во время походов.
Ибн Сина был уже не молод и страдал болезнью кишок. Неопытный врач составил для него лекарство и превысил дозу слабительного в пять раз. Ибн Сина скончался от кишечного кровотечения. Перед смертью он отпустил своих рабов и повелел раздать имущество беднякам.

Современники поговаривали, что Ибн Сина изобрел средство для достижения бессмертия. Лишь ошибка ученика, уронившего сосуд с последним из сорока снадобий, помешала воскрешению. Спустя тысячу лет можно не сомневаться – Ибн Сина бессмертен. Заслуги великого врача огромны, его труды навсегда останутся в истории медицины!

Они были страшно измотаны. Они боролись с грязью, с бюрократией и с самой смертью. Вокруг умирали люди. И характер у обоих был не очень, мягко говоря. Суровая, властная, непоколебимая Флоренс, которая отказалась от личного счастья - ну кто женится на медсестре? Тогда это была позорная профессия. И маленький доктор Бэрри, визгливый и сварливый, этакий злобный карлик. Он и на дуэлях дрался, и начальству перечил… Только с пациентами эти двое были добры и участливы. Вот доктор и расскандалился с медсестрой. Они много чего друг другу наговорили в ярости. И Флоренс записала потом, мол, свет не видывал такой грубой скотины, как доктор Бэрри.

Вы только представьте их в этом жутком госпитале, где стонут и хрипят умирающие. Измотанных, измученных бессонницей, почти отчаявшихся. Им противостояло безразличие чиновников и сама Смерть. Вот они стоят и орут друг на друга, от усталости и безысходности. Не на раненых же орать…

Флоренс не знала, что «грубая скотина» - это никакой не мужчина. Это маленькая худенькая дама Маргарет-Энн, которая когда-то притворилась мужчиной, чтобы получить медицинское образование и стать врачом. Женщины не имели права быть врачами в те времена. И эта крошечная решительная Маргарет обматывалась каждое утро полотенцами, чтобы скрыть изгибы фигуры. Надевала башмачки на высокой подошве, чтобы казаться выше, и военную форму. И решительно шла лечить и спасать. Она стала доктором Бэрри. И спасла много жизней. Она провела первую в Африке операцию кесарева сечения, спасла и мать, и ребёнка. И вот - служила военным врачом, дослужившись до должности главного инспектора госпиталей.

Они кричали друг на друга, две измотанные, уставшие и нервные подвижницы, две женщины девятнадцатого века, которые пожертвовали всем ради спасения больных. Флоренс так и прожила одна всю жизнь, в условиях - ну, сами представляете теперь условия. А ведь была из обеспеченной семьи! А доктор Бэрри ещё и скрывал свою тайну, разоблачение было бы катастрофой. У него был только чернокожий помощник, которому он доверял. И пудель Псише - это по-гречески «душа». Доктор очень любил свою собачку.

Вот так все было на самом деле. Две великие женщины разругались, доктор и медсестра. Не из-за личной неприязни, а из-за санитарии, гигиены, ухода за пациентами, из-за невероятных нагрузок и ответственности, которую продолжали нести… Им удалось добиться чистоты, смены белья, организовать питание больных и дисциплину персонала. Но они так и не поняли друг друга, хотя потом высоко оценили деловые качества.

А тайну доктора Бэрри узнали только после его или её смерти, когда тело готовили к погребению. Ему или ей это уже было все равно. Он сделал все, что мог на Земле, прожив жизнь без любви, без семьи и в страхе разоблачения. Но справился с задачей. Выполнил свою миссию. Как и «дама со свечой» Флоренс Найтингейл. Доктор и медсестра справились. Так жаль, что они не узнали друг друга получше. Разве только потом, когда встретились в другом мире, где нет ни тайн, ни секретов, ни мужчин, ни женщин, ни полотенец. Где есть только «псише» - душа. А души узнают друг друга мгновенно...

Анна Кирьянова