В общем, мы столкнулись с забавной ситуацией — представляющий Америку (а скорее глобальный олигархический капитал) Сорос столкнулся в прямом противостоянии с национальным олигархическим капиталом в лице Коломойского. Некоторое время борьба шла примерно на равных. Игорь Валерьевич рассчитывал получить перевес, договорившись с Россией. Сколько ему ни объясняли, что сверхдержавы с барыгами не договариваются, а он всё не верил, всё слал гонцов в первопрестольную.
Будучи некомпетентным в вопросах международной политики, он поверил таким же некомпетентным бандитам, юристам и журналистам из своего окружения, которые ему, в лучших традициях украинского понимания глобальной игры, объяснили, что за Украину сражаются Россия и США и что каждая из сторон готова всё отдать, лишь бы получить контроль над Киевом. На самом деле Россия и США ведут глобальную борьбу, в рамках которой Украина может быть инструментом воздействия на противника, может быть полем боя, а в какие-то моменты может оказаться более чем второстепенным направлением, на которое всем жаль отвлекать дефицитные ресурсы.
Поверив своим подручным, Коломойский решил, что обладает эксклюзивным товаром, который у него обязательно купят на его условиях. Поскольку же с американцами, травившими его с 2016 года, у него были свои счёты (надо сказать, что в отношении к Игорю Валерьевичу республиканцы и демократы, готовые убивать друг друга из-за расхождений практически по всем основным вопросам внутренней и внешней политики, демонстрировали редкое трогательное единство), Коломойский решил сбыть свой товар России.
При этом он подтвердил правильность тезиса о том, что история никого ничему не учит. Коломойский повторил ошибку Януковича, которую сейчас пытается повторить Лукашенко. Он хотел обменять смягчение риторики в отношении Москвы на поддержку (экономическую и политическую) его господства на Украине. То есть, Игорь Валерьевич желал быть полностью суверенным правителем-грабителем Украины, считая, что Москва удовлетворится уже тем, что он ослабит влияние американцев на украинскую политику.
Он так и не понял, что те времена, когда Россия была вынуждена платить бывшим республикам (льготными ценами на энергоносители и открытием своего рынка для их товаров), прошли. Москва действительно провела импортозамещение, поработала с логистикой (чтобы не зависеть от транзита через новые суверенные территории) и в новых условиях готова была разговаривать исключительно об условиях участия (либо неучастия) в интересующих её евразийских интеграционных проектах. От готовности участвовать и от степени участия зависела и поддержка Кремлём конкретного режима. А сохранять суверенитет и заниматься нацбилдингом после 2007-2008 годов республики могли за свой счёт. Москва больше не опасалась «ухода республик на Запад». И не собиралась их удерживать любой ценой. Наоборот, она готова была со злорадством понаблюдать, как Запад справляется с взваленной на себя обузой, постепенно понимая, что приобретённый им актив больше никому не нужен и по сути является обременением.
Ошибка в оценке намерений и приоритетов Москвы дорого стоила Коломойскому. У него не хватило собственного ресурса для вытеснения Сороса с Украины. Более того, позитивная программа Коломойского завершилась в момент избрания Зеленского президентом, формирования монопартийного большинства в Раде и назначения правительства. Дальше Коломойский планировал заниматься любимым делом — грабежом страны. Предполагалось, что Зеленский будет воспринят Путиным лучше, чем Порошенко. В результате встречи и беседы президентов как один на один, так и в нормандском формате, должны были создавать у населения Украины иллюзию внешнеполитической стабилизации. Экономическая ситуация должна была улучшиться благодаря постепенному восстановлению торговли с Россией и Донбассом, а также транзита через Украину.
Но российская карта не сыграла. Это стало окончательно ясно после поездки Зеленского в Париж. Сорос получил возможность перейти в контрнаступление. Правительство и значительная часть фракции «Слуг народа» были по объективным причинам составлены из воспитанников соросовских грантовых программ. Слишком долго структуры миллиардера (которого словно в насмешку над жертвами его алчности называют филантропом) работали на Украине. Вся активная политическая молодёжь (не только правая, но и левая) прошла через его структуры (как впрочем и формально аполитичные «общественники»). Кроме того, после февральского, 2014 года, переворота украинское политическое пространство было надёжно зачищено от любых политических и общественных сил, способных противостоять леволиберальному глобализму (базовой идеологии Сороса и американских демократов).
Когда выяснилось, что позитивной программы, способной поддержать падающий рейтинг власти, у Коломойского нет, это самое соросовское правительство предложило свою программу, заключавшуюся в безоговорочном выполнении любых требований МВФ (идеология фонда ничем не отличается от взглядов Сороса). МВФ давал мало денег и на очень жёстких условиях, но он их всё-таки давал. Без них Украина была неспособна выживать — правительству просто нечем было бы покрывать даже расходы на содержание государства.
В критический момент, когда решается вопрос о главном выгодоприобретателе от приватизации остатков украинской промышленности и продажи земли, аргументы ориентированного на Сороса правительства стали превалировать над аргументами Коломойского. Вернее у Игоря Валерьевича просто закончились аргументы.
Вот тут-то и началось самое интересное. Коломойский не из тех, кто ломается из-за первой же неудачи. Его влияние на президента сократилось, но не исчезло. Он не располагает финансовым ресурсом, хотя бы сравнимым с тем, что подконтролен Соросу, но зато он лучше всех своих конкурентов ориентируется в специфических украинских условиях, когда не действуют никакие законы, нельзя верить никаким обещаниям и даже подписанным документам. Надо постоянно опережать противника, даже если он сегодня твой союзник. Обмани, укради и убей первым, иначе обманут и убьют тебя — это закон, по которому живёт весь украинский олигархат, но эффективнее всех его применяет на практике именно Коломойский.
Для начала Игорь Валерьевич начал охоту на правительство Гончарука. Это резонный ход. Если сбить соросовское правительство, то «филантроп» утратит механизм влияния на принятие решений. Более того, сам факт того, что Сорос не сумел удержать своё правительство, резко усилил бы Коломойского, продемонстрировал бы его влиятельность. Однако, несмотря на постоянные атаки, включая серию последних скандалов с публикацией прослушек совещаний в кабинете премьера, правительство сбить не удалось. Коломойский достиг лишь частичного успеха — уволены некоторые министры, а часть ведомств разделена. Это даёт возможность ввести в Кабмин своих людей, а также предложить места союзникам. Судя по тому, что в новом составе правительства начали появляться люди Ахметова, Игорь Валерьевич пытается создать с Ринатом Леонидовичем ситуативный антисоросовский союз. Это логично. Сорос не удовлетворится уничтожением Коломойского. Он пожрёт всех украинских олигархов, включая верно служащего ему Пинчука (временный союз с которым был ещё одной ошибкой Коломойского).
Итак, Коломойский начал наступление на правительство, причём в лучших своих традициях начал платить своим союзникам правительственными постами, изымаемыми у людей Сороса. Но международный «филантроп» тоже не лыком шит. И вечером 5 февраля в офисе телеканала «1+1», а также в квартире у бывшего сотрудника телеканала Александра Низовцева СБУ провело обыски в рамках расследования уголовного дела о прослушке кабинета премьера (которое на Украине называют делом о «плёнках Гончарука»).
Характерно, что Зеленский в своё время лично потребовал от СБУ найти и наказать виновных. Теперь стопорить расследование ему будет труднее. Телеканал «1+1» принадлежит Коломойскому. Несложно догадаться, кому посылают сигнал этими обысками. В конце концов, незаконная прослушка кабинета премьера — серьёзное преступление, если будет доказана причастность людей Коломойского, им предложат сделку со следствием, в рамках которой они должны будут дать показания на своего олигарха. Игорю Валерьевичу уже некуда бежать (даже в Израиле убежище оказалось ненадёжным). Украина — его последняя гавань. Так что драться он будет не на жизнь, а на смерть.
Характерно, что когда офицеры СБУ пришли с обыском на «1+1», то, хоть на канале и признали, что бумаги, разрешавшие обыск, были у них в полном порядке, тем не менее, сотрудники канала вызвали полицию. Полиция — это Аваков. Аваков до сих пор играл в паре с Коломойским. Аваков объективно заинтересован в том, чтобы ни одна из противостоящих сторон внутриукраинского конфликта не получила абсолютное преимущество. Победителю Аваков будет только мешать. Аваков уже выступал на стороне Коломойского против СБУ, в ходе президентской избирательной кампании, когда именно его усилиями были сорваны массовые фальсификации в пользу Порошенко во втором туре.
В общем люди Коломойского явно рассчитывают на то, что Аваков их прикроет от СБУ. Однако надо иметь в виду, что, в отличие от избирательной кампании, где Аваков выступал защитником закона, который нарушала СБУ, сейчас спецслужба надёжно подстраховалась. Формально она действует в строгом соответствии с законом, выполняя к тому же прямое поручение президента. Судя по наличию ордера на обыск, СБУ опирается на поддержку Генпрокуратуры. Обосновать противодействие полиции спецслужбе будет сложно.
Надо также иметь в виду, что голосование за внесённый Зеленским законопроект о сокращении числа депутатов и некоторых других изменениях в Конституцию, поддержали лишь 197 слуг народа. То есть, Зеленский утратил контроль над фракцией и монопартийного большинства по сути не существует. Кстати, против голосовали люди Коломойского, которые могут потерять депутатские мандаты, если изменения в Конституцию будут приняты. Таким образом, президент, не контролирующий правительство и утративший контроль над парламентом ослаблен и вряд ли сможет оказать Коломойскому существенную поддержку.
Впрочем, демократы и Сорос потерпели поражение в вопросе об импичменте. Это значит, что Трамп укрепил свои внутриполитические позиции и вполне может усилить давление на Украину, требуя расследовать случаи коррупции с участием американских политиков. Если это произойдёт, позиции Сороса, втянутого во все махинации демократов, в свою очередь ослабеют.
В конечном итоге обе группировки слишком далеко зашли в противостоянии, чтобы полюбовно договориться. Если ни одной из них не удастся одержать победу политическими средствами, то останется только задействовать «последний довод» в виде открытого насилия. Но нет гарантии, что тот же Аваков вовремя остановится, а не решит, что в его интересах не ограничиваться зачисткой одной группировки, и зачистит обе. Война всех против всех с использованием любых средств набирает на Украине обороты на фоне абсолютной слабости и неадекватности центральной власти и ослабления традиционного американского влияния. Наступит ли наконец момент истины, или, пользуясь слабостью американской империи, украинским сепаратистам вновь удастся продлить агонию?
