Святой или сумасшедший

На центральном рынке города Казани дом Асгата-бабая (дедушка на татарском — прим. автора) знают все. Двухэтажный деревянный барак — почти единственный уцелевший из многочисленных здешних старых построек — расположен на улице Мартына Межлаука, ранее примыкавшей к торговым павильонам.

Барак, где живёт Асгат Галимзянов.

Пыльная дорожка, ведущая к жилью, усыпана упаковками и остатками продуктов. К бараку Асгата Галимзянова сложно подступиться — его охраняют около десятка собак. Мужчины восточной национальности, разгружающие товар рядом с домом, советуют нажать на звонок, прикреплённый на заборе — он звенит так громко, что слышно на всю округу.

Покосившаяся лестница барака.

Зайдя в заставленный досками подъезд и поднимаясь по перекошенной лестнице, думаешь: вряд ли кто-то смог бы поменять уютное жильё на такое… А Асгат Галимзянов смог. Он переехал сюда в 2010 году, когда благоустроенную двухкомнатную квартиру в элитном районе города подарил семье беженцев Акберовых из Казахстана. До этого большая семья из семи человек, включая лежачую бабушку, ютилась в коммуналке.
Недавно мигранты съехали с квартиры в приобретённое жильё. Однако даже после этого благотворитель не спешит возвращаться в свою квартиру. «Я вырос в деревне, а в четырёх стенах мне тесно», — говорит он.

Полная стена наград, дипломов и благодарственных писем.

Асгат Галимзянов занимает две комнаты второго этажа барака. В маленькой «гостиной» расположен стол, на котором потемневшая от сажи сковорода, тарелка с конфетами. Рядом, на скамье, спят клубком котята. Вся стена завешана почётными грамотами, благодарственными письмами и поздравлениями, а на полу упаковка газированной воды. Над дверью висит портрет, по утверждению Асгата Галимзянова, на нём изображён президент, хоть его черты почти не угадываются. В другой комнате на стенах картины, нарисованные воспитанниками детских домов. На полу — обрезанные валенки, именуемые у татар «ката». Такую обувь старики носят дома в холодную погоду. Здесь же рядом — обогреватель. Асгат-бабай говорит, что не мёрзнет, ведь дома газовое отопление. Но видно, что зимой старые окна продуваются всеми ветрами.

Асгат-бабай любит играть на гармони народные татарские песни.

Этого 77-летнего мужчину называют «миллионером из трущоб», чудаком и первым татарским капиталистом. Об Асгате Галимзянове написано немало книг и статей. Вероятно, многие люди относятся к нему, как к святому, некоторые считают едва ли не городским сумасшедшим. Ясно одно — таких людей на земле по пальцам пересчитать.
Асгат-бабай говорит тихим голосом, путано и часто повторяя «дорес эйткэндэ» («честно говоря» на татарском — прим. автора). У него светло-голубые глаза. Видимо, мужчина привык к вниманию, гостей всех рангов и званий принимает в домашней одежде. Лишь изредка вытаскивает из шкафа и надевает пиджак с медалями и чуть ли не единственную синюю рубашку.

Голодное детство

Фотография из личного архива

Асгат Галимзянов родился и вырос в деревне: с детства ухаживал за скотиной, ловил рыбу, косил сено, работал в колхозе. По ночам вся семья Галимзяновых лепила и выжигала кирпичи на продажу.
«С войны отец приехал без обеих ног. Были времена, когда мы по пять дней не видели ни кусочка хлеба. Мать отправляла меня за крапивой, варила из неё суп и хлеб пекла из лебеды. А сейчас люди живут, как в раю. Видишь, сколько еды, сенлем (сестрёнка на татарском — прим. автора)», — показывает Галимзянов на уложенные штабелями несколько батонов.
После окончания восьми классов Асгат отслужил в армии во Владивостоке. Вернувшись в деревню, решил отправиться в Казань на заработки: в большом городе найти работу не было проблемой.
Он работал в милиции, на химкомбинате, а в конце 70-х годов устроился возчиком на Колхозный рынок. Целыми днями он на конской упряжке развозил продукты по магазинам. Именно с этой упряжкой он и запечатлён на памятнике под кремлёвской стеной.

Ферма под землёй

«Я вдруг увидел то, что остальные не замечали — на рынке пропадали тонны пищевых отходов: арбузные и дынные корки, овощи и фрукты», — рассказывает мужчина. Тогда в голову деревенскому парню, с малых лет привыкшему ухаживать за скотом, пришла мысль завести свиней и кормить их этими отходами.
Держать скот населению было строго запрещено, поэтому Асгат сконструировал для них подземное жилище в сарае по соседству со своим конём Орликом. Поработать над подвалом пришлось немало: Асгат вырыл погреб, провёл туда воду, установил свет, придумал механизмы для подачи корма и уборки навоза. Каждый день мужчина вёз отходы с рынка в сарай и кормил ими поросят. Навоз убирал ночью, запрягая собак в сани, чтобы не было слышно стука копыт. Вставал каждый день в три утра.
Выращенный скот мужчина сдавал государству. Так Галимзянов зарабатывал в течение 12 лет, а о его ферме никто не знал шесть лет благодаря тому, что всё хозяйство мужчина держал в идеальной чистоте.

«Раньше держал по 300 голов скота, а теперь в хозяйстве два петуха и две курицы».

Меценат признаётся, что за всю жизнь у него не было ни одного отпуска. На рынке он утром развозил по магазинам продукты, а ночью охранял торговые ряды, ухаживал в сарае за своим скотом. Находил и свободное время, для того чтобы ремонтировать павильоны продавцов.

Деньги хранил в тазике под кроватью

Жил вместе с женой и сыном скромно, оставляя себе только на самое необходимое. Остальные деньги хранили в эмалированном тазике под кроватью.
Тёща Асгата часто ругала его за то, что он держит такую большую сумму дома. Тогда Галимзянов вспомнил слова отца:  «Если есть возможность — помогай людям». Тогда Асгат купил целую телегу фруктов и отправился в городской детский дом. Апельсины, груши и яблоки могли себе позволить не все семьи, а дети из детского дома получили их бесплатно.
С тех пор Асгат стал регулярно помогать и другим детским домам Татарстана, Башкирии, Чувашии, Ивановской области, Украины. Отравленный радиацией Чернобыль, землетрясение в Армении, сход лавин в Грузии, трагедия подводной лодки «Курск», захват заложников в Южной Осетии — Асгат Галимзянов помогал людям, пережившим трагедии. В родном селе он за свой счёт восстановил высохшее озеро, построил здание под детский сад, купил школьникам автобус, помог со строительством мечети.
Только по приблизительной оценке, меценат потратил на детей-сирот, пожилых и инвалидов более 600 тысяч советских рублей, передал разным учреждениям более 80 автобусов, купил и подарил нуждающимся сотни телевизоров, одежду, много еды. Эти цифры вызывают некоторое сомнение: кажется, что такие суммы простой человек заработать не может. Но услышав вопрос о деньгах, Галимзянов заметно меняется в лице и с усталостью в голосе от многократных повторений начинает пояснять: «Я купил этот заброшенный барак рядом с рынком, обустроил территорию и добился разрешения властей на увеличение поголовья скота до 300 быков. В работе мне помогали сын и брат. Каждое выращенное животное я сдавал государству и получал несколько тысяч рублей за него. Деньги с семьёй мы практически не тратили и покупали автобусы отечественного производства. Тогда они стоили не так дорого, как сейчас».
Асгат рано лишился жены Розы и сына Радика. Пожилому человеку вести хозяйство было трудно, поэтому он придумал другой способ заработка. На арендованном у города пустыре устроил асфальтированную стоянку для приезжающих на Колхозный рынок грузовых машин. Здесь же, в гаражах, желающие могли выгрузить товар и за 100 рублей в день не беспокоиться за его сохранность.

Приходят и мошенники

Таким образом Галимзянов зарабатывает по сей день. В одной комнате барака иногда останавливаются сезонные торговцы — мигранты, которые ему помогают в этом. В другой комнате обитают две курицы и два петуха, в третьей живёт собака по кличке Лада.
Асгат Галимзянов встаёт в три утра, кормит своих питомцев, готовит себе еду, смотрит телевизор, читает газеты, а потом гуляет по рынку. Уже шесть лет несколько раз в неделю его навещает Раушания — дочь одной из старушек, которой он помог.
За помощью к 77-летнему старику приходят и по сей день. «Среди них много мошенников, которые хотят выпросить у меня квартиру», — говорит он. Теперь Галимзянов боится чужих людей и старается не пускать их в дом. «Как-то раз приходили семеро людей, которые часами сидели у меня и просили отдать квартиру, — признаётся мужчина. — Думаю, они же и испортили памятник возле Кремля».

Асгат-бабай говорит, что никто из тех, кому он протянул руку помощи, к нему не приходит. Хотя заметно, что пенсионер ждёт этого и очень трепетно относится к проявлениям душевного тепла. Например, сейчас мечтает завести двух кобыл и катать на них сирот, как в былые времена.
С гордостью он показывает письма благодарности от президента и мэра, удостоверение почётного жителя города Казани. Достаёт из шкафа золотую медаль имени Льва Толстого (присуждается Международной ассоциацией детских фондов за выдающий вклад в дело защиты детства — прим. автора) и сетует, что нельзя её носить на груди. «Передайте Путину спасибо за то, что хорошо живём, — говорит он. — Как в раю, всё в изобилии: еда и одежда».
Благодарственные письма приходят Асгату Галимзянову часто. Фото Алии Шарафутдиновой
Он признаётся, что делать добро людям его научил отец.
«Его все уважали на селе, и за любую помощь он не брал денег, — говорит он. — И меня учил не трогать чужое, поддерживать немощных. Сегодня одни хвастаются богатством, другие — не могут заработать. А ведь деньги всегда на земле лежат, нужно только поднять их: разведи скот, трудись — и всё будет, — объясняет он. — А мне не надо золота, не привык я к этому».
Асгат-бабай берёт гармонь и садится в старое кресло. Играет татарские народные мелодии и задумчиво смотрит в сторону. Он считает себя счастливым человеком, поскольку «выполнил своё единственное призвание — помогать людям».
http://www.aif.ru/society/people/44567

Здравствуйте, дорогой водитель!

«Я практически никого не жду на остановках, — рассказывает Усуб Кочоян. — Люди постоянно со мной ездят, знают мое расписание и просто подходят к нужному времени». Усуб притормаживает на оживленной остановке. В салон заходит молодая девушка.
«Здравствуйте», — произносит она с улыбкой. «Здравствуйте! Вам пять рублей скидка, — отвечает Усуб, — и как постоянному пассажиру ещё пять», — улыбается водитель.
Скидку всем, кто здоровается при входе, Усуб придумал несколько лет назад. Говорит, что это не просто пожелание здоровья. Так люди, которые на какое-то время оказываются в одной маршрутке, становятся друг другу ближе, и атмосфера в салоне улучшается.

Скидки имеют и те, кто просто вежливо поздоровался при входе

«Они же радости желают, здоровья, добра. Для любого человека, если с таким принципом жить, это будет как генетический код», — уверен маршрутчик.
Сам Усуб вместе со своей семьей приехал в Волгоградскую область из Армении 20 лет назад. Пытался заняться бизнесом — не получилось. Чтобы выучить детей, вынужден был пойти работать водителем маршрутки, так и остался в этой профессии.
«Я очень люблю свою работу, — признается Усуб, — если на два дня задерживаюсь, скучаю по своим пассажирам, хочу их видеть, хочу общаться».

Волгоградец призывает всех коллег последовать его примеру.

Усуб останавливается на очередной остановке. Там привычным жестом маршрутке машет девушка азиатской внешности, она молча заходит в салон и садится на свободное место.
«Девушка, вы едете за полную стоимость, — обращается к ней Усуб. — Вы не поздоровались. Вот, если бы вы сказали «Здравствуйте», вам была бы пять рублей скидка. В следующий раз не забывайте».
«Извините, плохо гаварить па русски», — отвечает водителю пассажирка.
Социальный проездной не нужен
Со скидками Усуб Кочоян возит не только вежливых пассажиров. Есть и такие категории населения, которые и вовсе имеют право на бесплатный проезд в его маршрутке. Неизменных из них пять — это беременные женщины, студенты-отличники, солдаты, матери-героини и именники.

О гибкой финансовой политике водителя можно прочитать в объявлениях.

«Первая скидка появилась почти сразу, как начал работать, — рассказывает Усуб Кочоян. — Ко мне подошла беременная женщина и спросила, можно ли ее возить бесплатно, так как у неё сложное материальное положение. Я согласился. И так стал возить потом всех женщин с видимой беременностью бесплатно. Я очень хочу, чтобы люди поняли, что украшением земного шара является женщина. Женщина — не только источник вдохновения и искусства, она во время беременности становится святой — живого ангела носит в животе. Ей нужно поклоняться», — уверен водитель маршрутки.
Своим долгом Усуб Кочоян считает возить бесплатно также солдат российской армии, студентов и именинников: «Солдат вышел в субботу-воскресенье в увольнение, как ему приятно, если я его вожу бесплатно. Студент сдал сессию на пятерки — это наше будущее. Мы должны думать о них, создать приятные комфортные условия, чтобы они могли себя реализовать. И самое главное день рождения — это же самый лучший праздник! Человек родился — это жизнь земному шару. Как я могу не участвовать? Мы участвуем всей маршруткой, включаем песню, поем с «Днем рождения». Всех поздравляем. Повышаем энергетическую радость, и настроение поднимается не только у именинника, но и у всех пассажиров».

Толерантность — это не раздражать

— Остановите у Китай-рынка, — послышался из салона голос пассажирки с востока.
— Нихау! Волжский пьёлиа? — Усуб заговорил с пассажиркой на известном ей наречии.
— Нихау! Да, — заулыбалась девушка.
— Маш ан хау!
— Маш ан хау!
— Россия, пьёлиа?
— Да!
— С большим уважением к вам. Гудбай, — попрощался Усуб с девушкой, — я поздоровался с ней по-китайски. Сказал, что рад её видеть и спросил, красивая ли Россия страна? Она ответила «Да».

Усуб Кочоян уверен, что всем приезжим необходимо уважительно относится к традициям и истории страны, в которую они прибыли жить и работать: «Ты переходишь в новую страну, стараешься понять ее национальный генетический код, изучить её, соблюдать все существующие нормы и одновременно сохранить этнические ценности своих предков. Поэтому очень важно приобрести работу и выполнять ее так, чтобы не раздражать окружающих. Я хотел бы своим примером показать и объяснить всем уважаемым приезжим и нерусским, что вы приехали в эту страну не только зарабатывать деньги, но и оставить после себя для новых поколений современное будущее. Каждый человек должен свою семью воспитывать, чтобы в обществе они вели себя прилично и в соответствии с теми нормами, которые в этой стране существуют. Мы должны пропитаться чувством родины и просто выполнять свою работу добросовестно, и тогда никакой этнической группы не будет, — считает Усуб Кочоян».

Сам Усуб признаётся, что и ему случается слышать в свой адрес традиционное «Понаехали!», но он старается относиться к этому философски и с юмором. В любом случае, считает Усуб Кочоян, доброе отношение, приветливая улыбка и уважительное поведение делают прекраснее атмосферу не только в отдельно взятой маршрутке, но и во всем мире.
Кстати, возить хотя бы беременных женщин бесплатно взяли себе за правило уже многие маршрутчики Волгограда. Поговаривают, к этому движению «добрых маршруток» присоединились и водители в других городах России.
http://www.aif.ru/society/people/1013129

Такое невозможно сыграть. Едва мы с Марианом и двумя тяжёлыми пакетами, из которых торчат хвостики петрушки, переступаем порог буфета отделения, как на звук его голоса слетаются мамы, лежащие здесь со своими детьми. «Мариан, покорми моего ребёнка!», «Слава богу, как тебя Катя ждала!», «Мой сынуля твой пирог просит!», «Мариан, курник, пожалуйста, курник!», «Ширапчик картофельное пюре хочет…» Он ещё ничего не успел ни сказать, ни приготовить - а на их лицах уже улыбки, они спешат по палатам сообщить детям, что Мариан уже здесь, а значит, этот день очередного блока химии покатится уже легче, уже можно не так бояться предстоящей операции и, может быть, сегодня даже будет не так больно...
- Сегодня я буду готовить борщ! - возвещает мой проводник и начинает суетиться на кухне. - Испеку два вида хлеба! И сделаю самсу!
И этот пир, земная радость - так же удивительны здесь, по¬среди военных действий, как и яркие пятна детских рисунков на стенах траурно-белого коридора…

- Основная проблема онкологических деток - потеря аппетита и веса, - растолковывает Мариан Куртович. - Иногда до 100-200 граммов в день! Оголяется самый главный фронт - соб¬ственный организм, который не может больше бороться, потому что ребёнок не ест. Мама не справляется с этой задачей. Тем более что слишком велик риск, существует множество ограничений по диете, всё должно быть антибактериальным и противогрибковым. Врач не может бросить всё и побежать с кастрюлей готовить ребёнку щи. Нормативом не предусмотрена штатная единица - диетолог отделения… В результате детей, которые не едят совсем, приходится кормить через зонд или налаживать им внутривенное питание. Это настоящая катастрофа.
И здесь на сцену - импровизированную сцену буфета отделения гематологии - выходит Мариан Куртович, «лысый дядька, взявшийся из ниоткуда, с рук которого дети едят», - так он сам говорит о себе. И этот выход триумфален. Он бы по¬гладил по голове каждую маму, льнущую к его теплу, приголубил бы каждого такого же лысого, как он, ребёнка, тающего от его обаяния, - если бы не был так занят на кухне. Под шум кастрюль я выясняю, откуда он всё-таки взялся…

«Марио!»

С неоконченным высшим музыкальным образованием по классу скрипки и альта, наполовину хорват, наполовину русский, в 80-х годах он уехал из СССР вместе с отцом в Хорватию. Его музыкальные руки никому не были нужны, зато пригодились  на кухне одного из лучших ресторанов хорватского города Риека. Его взяла к себе примадонна кулинарии, миллионерша, местная легенда - итальянка, прошедшая путь от поломойки до шеф-повара роскошной гостиницы. Она звала его Марио. Он просыпался в 5 утра, чтобы приготовить ей кофе, - и они вставали к плите. За месяц у неё на кухне он узнал столько, сколько не узнал бы и в академиях. Потом его ещё поносило по свету - Греция и Австрия, Россия и Казахстан… Где-то готовил, где-то занимался бизнесом.
- Это была жесть, мотов¬ство времени, растрата энергии, целая череда упущенных возможностей, которые сейчас мне даром не нужны. Я понимаю, что всё, что когда-то было моими ориентирами, вехами, - такая на самом деле ерунда. Две-три машины, дом, две бильярдные, столовая, ресторан, стройка на 4 этажа... Для того чтобы я понял, что это чушь, всё должно было исчезнуть во время кризиса. И я остановился. Не хочу больше гоняться за призраками. К чёртовой бабушке погоню за день¬гами! Меня не торкает больше «спасибо», сказанное довольным, сытым взрослым клиентом. Я знаю, что мне нужно делать и где мне нужно быть.

Ему было 46, когда развалилась империя его прежней жизни и он приехал с семьёй в Москву. Три года назад. И вместо того чтобы пускать корни на новом месте, трястись над женой, беременной третьим ребёнком, заново поднимать бизнес, он купил памперсы, наборы для рукоделия, собрал одежду от своих двоих детей и пошёл в детскую больницу. Квиллинг (бумажное кружево), скрапбукинг (коллажи из фото, открыток и т. д.) - этим занималась с детьми в отделении его супруга Ирина, пока он сидел с дочерьми. Бисероплетением занимался он сам, когда с детьми оставалась Ирина. «А потом я зашёл на кухню чаю попить. Увидел: беда. У мам, особенно новеньких, стоят волосы дыбом: «Что делать, ребёнок не ест, его рвёт!» И я понял: какой к чёрту бисер, если надо помогать врачам и мамам делать реальное дело. И я всё поставил на карту: или я буду здесь - или буду обустраивать свою жизнь...» 
Жена уехала рожать третьего к маме в Казахстан. Семья - на содержании родственников. Свои деньги на жизнь и покупку продуктов для больных детей давно кончились. Помогают друзья. 
- В 46 я понял, где моё место. Представьте: ребёнок не ест неделю, ему плохо, он теряет вес, приходишь, готовишь - и человек начинает есть. И когда ты видишь глаза матери, слышишь её «спасибо» и видишь улыбку ребёнка - это экстаз, в боже¬ственном смысле этого слова. Это полнокровная жизнь, без всяких глупостей, без примесей «высокодуховности» и «набожности», о которых много говорят, но не придерживаются…

«Это счастье»

Он рассказывает про детей, которых считает родными. Несколько десятков человеческих душ… «Соня К., злокачественная опухоль мозга, рецидив, настроение на нуле, когда познакомился с ней, она не ела уже 6 дней. Такой воробушек украинский, 9 лет. Улыбнулась мне на второй день. Очень недоверчивая была. Первое, что у меня поела, был плов… Кирилл Ф., Астрахань, с третью кишечника, ребёнка спасли врачи от онкологии, но он ничего не ел. Подключили диетолога, но без толку. Мама была в тупике, я подтолкнул её, вместе мы «раскачали» мальчика. Мама начала готовить по моим инструкциям, ребёнок пошёл на поправку…» 

Он поставил на карту всё. Дал себе срок - до Нового года. Или находится спонсор для его проекта «Ешьте на здоровье», в рамках которого он хочет при поддержке руководства больницы переоборудовать кухню, «завести» на ней диетолога и повара, создать сайт и выпустить рецептурный сборник, организовать  идеальную ситуацию, которую потом перекинуть на все тяжёлые отделения наших больниц, или… Он говорит: «Я уезжаю». Но я ему не верю. Он не сможет их бросить. Может, продукты с Дорогомиловского рынка заменятся на ассортимент «Пятёрочки», но уйти… Оттуда, к чему приросло сердце, не уходят.
- В развитых странах суще¬ствует целая команда по питанию - диетолог, нутрициолог, повар, - рассказывает завотделением. - В нашей же стране лечащий доктор является и психотерапевтом, и диетологом. Также имеется много техниче¬ских вопросов: надо объяснять мамам, как готовить на пару, как обрабатывать продукты, как пользоваться кухонной техникой, - для кого-то мультиварка - это уже космический прибор. Мариан в этот процесс внёс живую человеческую струю, в наше бабье царство пришёл мужчина, который поставил перед собой задачу накормить наших детей, которых накормить очень сложно. Ни у кого этого больше нет. В нашем отделении случился Мариан, и это большое счастье.
На прощание мы заходим к Соне, украинскому воробушку со шрамом через весь голый череп. Мариан садится на корточки перед её кроваткой.
- Ну что, опять вредничаешь?
- Нет, буду есть всё, что ты приготовишь.
- Хорошо, я пошёл шинковать, жарить и парить, а ты помни: слышишь, лысик, я всё равно тебя люблю.
В ночи я получаю СМС от Мариана, только вышедшего из отделения: «Соня, продув мне два раза в «дурака», поела и уснула».
Завтра он снова придёт...