Свое желание Нуриев начал исполнять в кружке народного танца местного Дворца Пионеров. Способности мальчика не остались незамеченными - Рудольфа рекомендуют в ученики к солистке балета Анне Удальцовой, которая, вместе с подругой Еленой Вайтович, убеждает Нуриева в необходимости развивать свой талант в Ленинграде, в одной из лучших балетных школ в мире. Прежде чем оказаться в городе революции, Нуриев, которому тогда было 15 лет, танцует во втором составе Уфимского оперного театра. В один прекрасный день он выезжает с театром на 10-дневные гастроли в Москву, где находит время, чтобы попроситься на просмотр в Школу балета Большого театра. Ему дают место, но, в последний момент Рудольф решает испытать судьбу и пробует осуществить мечту: поступить в Ленинградское хореографическое училище. На последние деньги покупает билет до Ленинграда и оказывается зачисленным со словами: "Вас ждет или блестящее будущее или большое разочарование. Второе более вероятно. Разочарования не последовало: в 1958 году, после окончания училища, Нуриева берут солистом в один из основных балетных театров страны — театр им. Кирова (в настоящее время ему возвращено название Мариинский театр). За последующие три года работы в театре им. Кирова Нуриев исполнил 14 партий, включая главные в балетах "Дон Кихот", "Жизель", "Лебединое озеро", "Баядерка", "Спящая красавица". Своим исполнительским мастерством, пронизанным особой страстью, и собственным нестандартным прочтением каждой партии он завоевывает сердца многочисленны поклонников. У Нуриева даже образуется свой клуб поклонников, которые не пропускают ни одного выступления артиста. В 1961 году труппа театра им.Кирова отправляется на свои первые заграничные гастроли. Нуриев едет с театром. Однако обратно в СССР театр едет без Нуриева — танцор просит политического убежища на Западе. Считается, что решение Нуриева не возвращаться в Союз — во многом заслуга КГБ. В Париже танцор вместо покорного высиживания вечеров в гостинице и организованного посещения достопримечательностей на экскурсионном автобусе в сопровождении сотрудников органов, дни и ночи пропадал со своими новыми парижскими знакомыми в ресторанчиках и кафе. Нуриева решили наказать: когда труппа собралась в парижском аэропорту для перелета в Лондон, Нуриеву вручили билет до Москвы, объяснив это необходимостью танцевать на правительственном приеме в Кремле. Вот как описывает Нуриев свои переживания той минуты: "Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица. Танцевать в Кремле, как же... Я знал, что это повлечет: я навсегда лишусь заграничных поездок и звания солиста. Меня предадут полному забвению. Мне просто хотелось покончить с собой". Чтобы остаться на Западе, нужно было любым способом попасть в руки французской полиции. Это было не так-то легко - за Нуриевым был приставлен персональный опекун из КГБ. Но Нуриев сумел вырваться из-под присмотра и совершить немыслимое па в сторону своих новых французских друзей, которые, узнав о намерении Рудольфа остаться, привели двух полицейских. Позднее этот прыжок западные репортеры назовут "прыжком к свободе", а у себя на родине выдающегося танцора приговорят к 7 годам лагерей заочно. Нуриева сразу приняли на западной сцене. В феврале 1962 года он подписывает контракт с Лондонским королевским балетом и солирует в нем вместе с партнершей Марго Фонтейн вплоть до 1970 года. А в 1977 году, когда Королевский балет искал нового директора, Нуриев рассматривался как один из основных кандидатов, но артист отказался от должности - он хотел продолжать танцевать. Впрочем, через шесть лет — в 1986 году — Нуриев занимает пост руководителя парижской Гранд-опера и руководит ей в течении шести лет. Его популярность была огромна: однажды Нуриев в течении недели дал интервью двум журналам — Time и Newsweek. Оба издания рассчитывали напечатать эксклюзивные материалы и не подозревали о подвохе, а Нуриев просто не мог отказать ни одному из них. В итоге его интервью разошлись общим тиражом в 10 млн. экземпляров. Величайший талант на сцене сочетался с ужасным характером в жизни. Выдающийся российский танцор Игорь Моисеев рассказывал, что ему так и не удалось развить отношения с Нуриевым - они разругались в первый вечер знакомства, по дороге из дома в ресторан, где собирались поужинать. Другой неприятной чертой Нуриева была выраженная скупость. За выступления мастер запрашивал баснословные гонорары и при этом никогда не носил карманных денег: везде, и в ресторанах и в магазинах за него платили друзья. При этом Нуриев мог спускать десятки тысяч долларов на покупку сомнительных предметов искусства и антиквариат. Его парижская квартира была буквально забита такими вещами, особенно нравились танцору живопись и скульптура с обнаженными мужскими телами. Отдельной страстью были дома и квартиры: в Париже, в Нью-Йорке, в Лондоне..., у Нуриева был даже свой собственный остров в Средиземном море. Состояние Нуриева оценивалось в 80 млн. дол. В последние годы жизни выступал как дирижёр. Весной 1992 года по приглашению директора Татарского оперного театра Рауфаля Мухаметзянова Рудольф Нуриев посетил Казань и подписал с дирекцией театра трудовое соглашение о сотрудничестве на казанском балетном фестивале. В 1984 году в крови танцовщика был обнаружен ВИЧ. Болезнь прогрессировала, и Нуреев скончался от осложнений СПИДа 6 января 1993 года недалеко от Парижа. Похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.»