«Китай должен быть в ответе за коронавирус. Китай — не наш друг. Если говорить о новой оси зла — Китае, Северной Корее, Иране, России, — это не наши друзья. Вы уже видели, что Китай стремится использовать весь остальной мир, — заявила на днях республиканский сенатор от штата Теннесси Марша Блэкберн. — Мы знаем, что это они стали причиной распространения коронавируса. Они сделали это, скрывая информацию, солгав о том, что происходит».
По мнению Блэкберн, сейчас Китай испытывает необходимость в отказе от любых денежных обязательств в отношении США, чтобы компенсировать убытки, понесенные в борьбе с коронавирусом. В связи с этим напрашивается симметричное решение.
«Нам не нужно давать им ни копейки, потому что они уже обошлись нашей экономике в триллионы долларов», — считает сенатор от Теннесси, апеллируя к 22 млн американцев, которые потеряли работу, и более 150 тысячам умерших от коронавируса по всему миру.
Предложенный Блэкберн при поддержке сенатора от Аризоны Марты Максолли закон о предотвращении коронавируса (Stop COVID-19 Act) должен возложить на Китай правовую и финансовую ответственность за начало эпидемии в США. По замыслу конгрессмена, на основании этого закона американские граждане смогут обращаться с исками к Китаю «в суды США с требованиями компенсаций за катастрофический ущерб». Примеры подобных исков уже есть — накануне иск к Китаю подал американский штат Миссури.
Инициативы Блэкберн были далеко не первыми призывами покарать Китай за коронавирус. До этого с серией аналогичных высказываний выступил другой известный республиканский политик — Линдси Грэм, представляющий в Сенате США Южную Каролину (ранее он активно участвовал в подготовке пакетов антироссийских санкций, включая «Северный поток — 2»). Комментируя законодательные предложения коллеги из соседнего Теннесси, он заявил на днях каналу Fox News:
«Мы можем пойти на аннуляцию долга. Вы знаете, что Китай — главное государство-покровитель пандемии в мире точно так же, как Иран — главный покровитель терроризма. Мы уже наложили „адские“ санкции на Иран за распространение терроризма — и такие же санкции мы должны наложить на Китай за распространение пандемии. Я хотел бы наложить санкции на Китай не просто ради Соединенных Штатов, но ради всего мира».
В поддержку жестких мер в отношении Китая также недавно высказался еще один южный сенатор-республиканец — представитель Техаса Тед Круз.
«Китай — наш величайший геополитический партнер. Нам нужно начинать действовать так же, как действует он», — написал он в своем «Твиттере».
На минувшей неделе Круз предложил ввести персональные «коронавирусные» санкции против китайских чиновников и функционеров КПК, «участвующих в продолжающихся репрессиях против медицинских специалистов, журналистов и политических диссидентов в условиях цензуры, навязанной Китаем своим гражданам».
Далее Круз продемонстрировал возможность связать меры в адрес Китая с недавним решением Дональда Трампа приостановить выплаты членских взносов США во Всемирную организацию здравоохранения (ВОЗ). После того, как руководство YouTube заявило, что будет удалять любой контент, направленный против ВОЗ, Круз
отреагировал таким твитом:
«Абсурд: ВОЗ бесстыдно распространяет китайскую коммунистическую пропаганду, а теперь YouTube заявляет, что будет подвергать цензуре все, что противоречит ВОЗ. Коммунистическая партия Китая не должна рулить Кремниевой долиной или подавлять свободу слова в Америке».
Идея республиканцев отказаться от долговых обязательств перед КНР вызывает восторг далеко не у всех американских комментаторов, даже у сторонников усиления давления на Китай. «Дурацким предложением республиканцев» назвал в своей свежей статье инициативы сенаторов соредактор влиятельного издания National Review Эндрю Маккарти — по его мнению, реализация заявленных мер будет иметь для Америки катастрофические последствия, несмотря на все благие намерения.
Сама идея возложить реализацию антикитайских санкций на суды, по мнению Маккарти, абсурдна, поскольку суды не обладают функцией обеспечения национальной безопасности — они намеренно изолированы от этой политической роли. К тому же Пекин не просто не будет выполнять решения американских судов об аннуляции обязательств граждан США перед Китаем, но и станет использовать их в качестве еще одного обоснования для того, чтобы не сотрудничать с Америкой и другими странами в рамках международных расследований (сейчас госсекретарь США Майк Помпео как раз добивается того, чтобы Китай допустил внешних экспертов в лабораторию в Ухани, откуда предположительно произошла утечка вируса). Более того, Китай, констатирует американский аналитик, сможет провоцировать на аналогичные меры в отношении США другие страны. Правда, все это не мешает Маккарти предлагать иную линию антикитайской политики США — усиление дипломатического давления и более активная публичная поддержка Тайваня, Гонконга, Японии и Южной Кореи.
Если же обратиться к финансовой стороне вопроса, то в настоящее время Китай является одним из крупнейших внешних кредиторов США — согласно последним данным, долг США перед КНР составляет $ 1,08 трлн. При этом массовая раздача «вертолетных денег» в рамках борьбы с последствиями коронавируса для экономики США уже привела к тому, что американский долг устремился к новым рекордам. В конце марта, когда был анонсирован пакет мер по поддержке экономики в объеме $ 2 трлн, неправительственная организация «Комитет за ответственный федеральный бюджет» подсчитала, что в течение ближайших двух лет объем государственного долга США может превзойти размер национальной экономики. На 2020 год прогноз по ВВП США составлял $ 21 трлн, а по размеру госдолга — $ 17,5 трлн, приводили данные аналитики.
Однако не лучше ситуация выглядит и в Китае, который был вынужден наращивать долг в связи с торговой войной с США. Еще в середине прошлого года объем совокупной задолженности КНР превысил $ 40 трлн — около 15% общемирового долга, или 303% национального ВВП, по данным Reuters. Появление коронавируса потребовало дальнейшего увеличения обязательств — еще в середине февраля правительство КНР заявило о выпуске облигаций на сумму более 14 млрд юаней (около $ 2 млрд).
При этом у Китая есть собственная долговая система, которую он активно выстраивал в последние годы, в том числе в рамках интеграционного проекта «Один пояс — один путь». Как отмечает американское издание South China Morning Post, «скрытые долги» развивающихся стран перед КНР, по оценкам аналитиков, сделанным еще до начала кризиса, достигли $ 380 млрд. Согласно свежим данным американского Центра глобального развития (CGD), уже 15 из 68 стран «Пояса и пути» испытывают значительные риски дефолта или неспособности расплатиться по своим долгам, а еще восемь находятся в зоне высокого риска.
Определенные меры для того, чтобы предотвратить цепочку дефолтов на глобальном уровне, уже приняты. На прошлой неделе министры финансов и главы центральных банков стран G20 приняли решение приостановить долговые платежи для беднейших стран мира начиная с 1 мая до конца года. Незадолго до этого аналогичное решение для 25 государств на шесть месяцев принял МВФ. Будут ли эти долги вообще когда-нибудь выплачены — большой вопрос: тот же Китай еще до кризиса практиковал списание долгов тем странам, которым посчастливилось получить деньги из чисто политических соображений.
Перспективы нынешней ситуации чем-то напоминают знаменитый долговой кризис 1980-х годов, когда после завершения затяжного периода высоких цен на нефть и низких процентных ставок развивающиеся страны, прежде охотно бравшие на Западе кредиты на модернизацию, вдруг столкнулись с невозможностью обслуживать свои обязательства. Начиная с 1982 года, когда о своей неплатежеспособности объявила Мексика, за ней последовали еще порядка сорока стран. Этот долговой кризис внес немалую лепту в распад Югославии и СССР, а в целом привел к тому, что разрыв между странами «золотого миллиарда» и всем остальным миром стал еще больше. Многие мегапроекты экономического развития, которые были призваны догнать, а то и перегнать лидеров капиталистического мира, обернулись в итоге лишь еще большим отставанием, особенно в Латинской Америке и Африке.
Но сейчас долговой рынок неизмеримо сложнее, чем сорок лет назад, когда мало кто допускал, что Китай сможет бросить вызов США в борьбе за статус первой экономики мира. Другое дело, что сам принцип долгового финансирования экономического роста остался неизменным, какую бы верность принципам социализма ни сохраняла КПК. Предложив многим странам, попавшим в «ловушку отсталости», собственные проекты экономического развития, Китай фактически выстроил свой, альтернативный американскому пояс долговой зависимости — с той лишь разницей, что китайские товарищи не требовали от своих сателлитов демонстрировать успехи на ниве строительства демократии.
Став «мастерской мира» и лидером в мировой торговле, Китай так и не смог достичь важнейшего элемента глобальной гегемонии — первенства в финансовой сфере, которое по-прежнему остается у США, контролирующих основную резервную валюту. Поэтому в потенциальной долговой войне преимущество априори принадлежит Америке, которая регулярно демонстрировала возможности наращивать свой долг без катастрофических последствий для своей экономики. Но симметричный ответ Китая может оказаться таким, что недавняя торговая война покажется сравнительно незначительным эпизодом. Отказ от долговых обязательств станет ударом по самой сути капиталистической системы, предполагающей, что будущий рост может быть профинансирован заранее. Если рост сам по себе потеряет ценность, мировая экономика окажется перед полной неизвестностью, поскольку альтернативы в духе «нового зеленого курса» явно уйдут на первый план, когда речь пойдет о банальном выживании сотен миллионов. Да и позволить себе такие альтернативы смогут лишь единичные страны, что опять же никак не будет способствовать снижению глобального неравенства.
В сравнении с кризисом 2008 года, который был спровоцирован «плохими» долгами в финансовом секторе, нынешняя ситуация для мировой финансовой сферы выглядит гораздо хуже и во многом является отложенным последствием решений, которые принимались тогда. Раздувание китайского долга стало прямым следствием гигантских инфраструктурных программ, которые власти КНР начали для борьбы с кризисом, заливая его деньгами. Государство взяло на себя почетную роль «кредитора последней инстанции», и это имело внушительный эффект для китайского ВВП, но и он спустя несколько лет оказался затухающим. В нынешнем году китайская экономика в «нормальных условиях», скорее всего, показала бы худшие результаты за много лет, теперь же она ушла в минус (по итогам первого квартала сокращение ВВП составило 6,8%) и тащит за собой всю мировую экономику.
Рассчитывать на то, что ее восстановление будет стремительным, как только будет пройден пик пандемии, уже точно не приходится. Во-первых, восстановление определенно будет происходить на разных скоростях — если в Китае оно уже началось, а некоторые страны Европы близятся к постепенному сворачиванию ограничительных мер, то США переживают пик. Во-вторых, нет оснований рассчитывать, что ожидаемый отскок произойдет до предкризисного уровня — скорее, после возможной победы над коронавирусом возобладают прежние тенденции к сползанию в рецессию. Тем более, что из кризиса практически все страны выйдут либо с увеличившимися суверенными долгами, либо с существенно обедневшим населением и бизнесом. В-третьих, никуда не денутся прежние риски, которые лишь усилятся благодаря появлению новых вызовов, включая долговые войны. «Разбор полетов» вокруг коронавируса обещает быть долгим, и никаких совместных решений, способных поддержать мировую экономику, как это было в ходе кризиса 2008 года, здесь точно не просматривается.
