Тем не менее, вместо четких и скоординированных действий, начинать которые, пожалуй, следовало с создания оперативного штаба по преодолению чрезвычайной ситуации (в том же Вьетнаме это было сделано чуть ли не в день объявления Китаем о появлении новой болезни), Александр Григорьевич занял позицию, самое малое странную – он принялся начисто отрицать сперва само существование смертельного заболевания, а потом его опасность, называя всемирные усилия, направленные на борьбу с COVID-19, «психозом». А чего стоят заявления Лукашенко насчет того, что «от коронавируса никто не умер»? По сути дела, это примерно то же, что ставить под сомнение пулевое ранение в сердце, как причину смерти на том основании, что при нем не происходит отравления свинцом… А уж советы от «батьки» по профилактике коронавируса давным-давно разобраны на цитаты и превратились в интернет-мемы, имеющие широчайшее хождение. То «трактор всех вылечит», то «травить заразу» водкой, то созерцать козлят – один «рецепт» причудливее другого. При этом белорусский лидер в последнее время начал уже путаться – сперва у него лучшим средством от COVID-19 был хоккей, потому, что «холодильник, спорт и лед – это лучшее лекарство», однако, после он начал отправлять сограждан в баню, поскольку китайские товарищи просветили его, что при +60 зараза погибает гарантированно. Любые попытки критики собственных, мягко говоря, неадекватных ситуации действий и заявлений (одно дело, когда подобные «откровения» выдает в эфир человек простой и совсем другое – если они звучат из уст президента страны), Лукашенко воспринимает не просто в штыки, а чуть ли не с явственными истеричными нотками. Все, оказывается, «пытаются его укусить» за то, что «Белоруссия не встала в общий строй и идет своим путем», за исключением разве что «самых ленивых и паршивых собак, не тявкающих из-под забора» на мудрого и прозорливого «батьку». Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно…

Если победа, то «пиррова»
Подобные вещи можно было бы списать на чудачество и отнестись к ним снисходительно, если бы ценой вопроса не были жизни людей. Специалисты Всемирной организации здравоохранения неоднократно призывали Минск ввести «хотя бы минимальные меры физического дистанцирования» для предотвращения совсем уже массового заражения. 21 апреля ее эксперты в очередной раз заявили, что «вспышка COVID-19 в стране растет стремительно и властям необходимо срочно принимать меры». Александр Григорьевич, как истинный хоккеист, все эти рекомендации и призывы «пустил бортиком», заявив, что «у ВОЗ к белорусам претензий нет». На Пасху он, жестоко раскритиковав тех, кто «преграждает людям дорогу к храму», сам сходил в церковь, подавая пример стране, позднее настоял на устройстве республиканского субботника, а 9 мая собирается проводить парад, от которого с тяжелейшим сердцем отказались даже в России. Впрочем, все это меркнет перед президентским решением возобновить обучение в школах и высших учебных заведениях, причем без малейших мер предосторожности. Ношение учащимися масок Лукашенко изволил назвать «несусветной глупостью» и пообещал «призвать к ответу» тех, кто попытается его ввести. Это уже, государи мои, попахивает безумием… Повторюсь – попытки «батьки» своей волей «взять и отменить» всемирную пандемию в отдельно взятой стране, были бы достойны бурных аплодисментов, переходящих в овацию… если бы они были успешны! На самом деле все обстоит категорически по-другому. К моменту написания этой статьи количество подтвержденных случаев COVID-19 в Белоруссии перевалило уже за 11 с лишним тысяч. Казалось бы, не так уж и много? Не будем торопиться. Во-первых, это число почти вдвое превосходит ту же громадную Австралию. Во-вторых, в пересчете на численность населения (9.5 миллиона) маленькая Белоруссия по зараженности на каждый его миллион обогнала ту же Россию, не говоря уже о других странах. Но самое страшное в другом – в темпах роста количества заболевших. За последнюю неделю оно увеличилось вдвое! Ежедневный прирост приближается к тысяче человек и ни малейших тенденций к снижению не демонстрирует. Карантин не нужен?!

Самое неприятное, что буквально все время с начала пандемии Лукашенко не прекращает делать все более агрессивные выпады в сторону России. В чем он уже только не обвинил нашу страну! В «закрытии границ», «отказе продавать гречку», постоянной «несправедливой» критике – «российские СМИ из белорусов делают дураков». Отечественные тесты на коронавирус «неточные и некачественные» – пользоваться ими Минск отказывается, и так далее. Более того, Александр Григорьевич не устает напропалую хаять те меры, которые для борьбы с инфекцией предпринимает Москва – как его послушать, «Россия полыхает от коронавируса», Москва в нем просто «захлебнулась», в нашей стране «всех попытались запереть в затхлых квартирах» и из этого, конечно же, «ничего не вышло». Разгадка всех этих демаршей крайне проста – начало пандемии практически совпало с очередной, крайне тяжелой фазой «нефтяной войны» между Минском и Москвой, в процессе которой «батька» грудью стоял за давным-давно отжившие свое льготы и пытался «выдавить» из Кремля все новые уступки, параллельно, по сути, окончательно торпедируя создание Союзного государства. И вот, казалось бы – в руки ему сама собой упала победа. Цены на нефть «обвалились» до невиданных пределов, вот только… Победа оказалось «пирровой» – то есть, донельзя похожей на самое что ни на есть сокрушительное поражение. Обрадовавшись потокам чуть ли не дармовой нефти, Белоруссия принялась скупать ее, где только можно (помимо России). Опять пошли разговоры о поставках из США, о «польском реверсе через «Дружбу». По состоянию на 26 апреля, согласно информации первого заместителя премьер-министра страны Дмитрия Крутого, тамошние нефтеперерабатывающие заводы загружены практически на 100%. Вот только вопрос: куда они будут девать все продукты переработки «черного золота»? Объем поставок белорусских нефтепродуктов на экспорт в первые два месяца нынешнего года снизился на 62,4% в сравнении с январем-февралем прошлого года. Особенно сильно (на 75%) упало количество их продаж вне стран СНГ. Там, в отличие от Белоруссии, карантин.

Проблема Лукашенко заключается в том, что экономика страны более, чем ощутимо, «идет ко дну». Цена на сырую нефть может быть сколь угодно низкой, но как выжить государству, чей бюджет был построен на демпинге на бензиновом рынке, если само топливо пока никому не нужно? Недаром же, отвечая на вопрос о мерах по поддержке бизнеса, пострадавшего от пандемии, «батька» сорвался и открытым текстом заявил, что «никто ничего никому не даст», поскольку «взять неоткуда», да и вообще он не намерен «брать у тех, кто напрягался и отдавать тем, кто бездельничал». Это – к вопросу о том, почему Минск никак не решается на введение карантина. Сам Александр Григорьевич в одном из своих интервью заявил, что в таком случае белорусы его «на вилы поднимут». Ну, на вилы – не на вилы, но на стремительно приближающихся президентских выборах проблемы точно будут. Особенно, если учесть, что сам же Лукашенко, пытаясь фрондировать против России, в последнее время предоставил в стране режим максимального благоприятствования для деятельности как местной «оппозиции», так и ее заокеанских кураторов. Прекрасно понимая, что очередная «эпическая битва за нефть с Кремлем» им проиграна, глава государства решил сделать в своей игре крайне рискованную ставку, фактически пойти ва-банк, показав своему народу, что лишь он способен одолеть не только собственных политических оппонентов, но даже и смертельную эпидемию. Вот только, судя по всему, ставка эта оказалась бита.

Одним из наиболее запоминающихся «перлов» Александра Григорьевича по поводу коронавируса стало его заявление о том, что это человечество «Господь приложил по башке» за «уничтожение лесов» и прочую его деятельность во вред экологии. Прямо Грета Тунберг, только с усами и лысиной. Однако чем дальше, тем больше рождается ощущение, что белорусскому лидеру тоже… прилетело откуда-то, причем крепенько. Политик и государственный деятель с его колоссальным опытом должен был бы понимать, что смертоносный вирус – это не митинг оппозиции, который можно разогнать или запретить президентским указом. Ощущение собственных непогрешимости и всемогущества сыграли с Лукашенко очень злую шутку. Впрочем, беспокойство в данном случае вызывает не столько его политическое будущее, сколько то, что в заложниках у амбиций «батьки» оказалось множество замечательных людей – жителей братской нам Белоруссии.

«Итак, россияне, кто из вас НЕ хотел бы поменяться местами с американцами в части социального обеспечения в связи с пандемией коронавируса?»

Ну, я не знаю, право. Наверное, даже хорошо, что первыми про деньги заговорили не мы. А ведь беседа эта неизбежна, как восход солнца. Когда ложится пыль после битвы, цивилизованные люди всегда приступают к разговору о том, кто кому и сколько должен.

Оценим диспозицию.

На данный момент в России от коронавируса скончались 1073 человека. Заражены 106 498 человек. В США от COVID-19 умерли 61 669 человек, а заражено более миллиона…

…Да, теперь приходится так и говорить: «более миллиона». Хотя «более» — это свыше сорока тысяч человек, а завтра будет свыше шестидесяти пяти тысяч.

Так вот, учитывая разницу в количестве населения, шансов умереть от ковидлы в России — в 30 с лишним раз меньше, чем в США.

Интересно, как так получилось? Это не злорадство, Карина, это обычный вопрос.

Рассказы о том, что Россия скрывает статистику, а США не скрывают, могут в какой-то степени поправить дело, но не в тридцать же раз. Потому что пандемия — угроза для всех на планете, и никто в международном сообществе поддельной статистики из РФ не потерпел бы.

Может быть, это портал для заявок клиник для бедных работает плохо? И может быть, не только он?

Как так получилось, что тесты для коронавируса изготавливались в США в том же помещении, где находились положительные образцы коронавируса, без защиты друг от друга? В результате чего 100% тестов, изготовленных в этой лаборатории американской государственной службой, оказались непригодными.

Это не путинское телевидение, Карина, это The New York Times.

Или возьмем рупор ватников и троллей Bloomberg. Агентство сообщает, что за время пандемии безработными в Штатах стали 17 миллионов человек. Может, пора редакцию-то — в «Абу-Грейб»? Там разберутся, а невиновных при демократии не сажают.

Кроме того, согласно слухам, настойчиво распространяемым известным пропагандистским листком Forbes (ох уж эти счетоводы чужих миллиардов!), выделения правительства США если и удастся получить, то лишь для погашения долгов. То есть при поступлении денег, Карина, они будут тут же списаны в счет погашения задолженности по кредитам и налогам. Чтобы потратить деньги на себя, нужно получать чек по почте, а почта…

Ладно, подведем итог.

Америка, мощнейшая держава планеты, лидер вселенских рейтингов готовности к пандемии, столкнувшись с COVID-19, полностью провалила противоэпидемиологическую работу. Затем попыталась заткнуть избирателей подачками, но не справилась и с этим, поскольку ее система, Карина, не рассчитана на помощь населению при ЧС. Тут каждый сам за себя, а спасительная армия является лишь в Голливуде.

Да и доллары, которые в итоге достанутся коллекторам, напечатаны в долг. То есть оплачены не трудом американских работников, промышленников, республиканцев или демократов, а трудом китайцев, африканцев и русских.

Это вообще наши деньги, а не американские, Карина Орлова.

Не знаю, говорил ли Бисмарк про то, что «русские всегда приходят за своими деньгами» или все это выдумки, — но мы придем. И приведем китайцев. И негров тоже — с бейсбольными битами и паяльными лампами.

Потому что США оказались не в состоянии распорядиться даже ворованным. На те деньги, что они последние полстолетия сосали из всего мира, присваивая чужой труд, они могли бы построить Сияющий Град на Холме, коммунизм или утопию. Вместо этого бала, Карина, выстроена напыщенная, помпезная, позолоченная, украшенная неоном подворотня с крохотными оазисами для избранных.

Я кажусь злорадным? Так это правда. Но не по отношению к американцам. Они не так уж и виноваты. В отношении земляков Лондона, О’Генри, По и Стейнбека я чувствую скорее сочувствие.

А злорадствую я, конечно, по поводу тех людей, с которыми вам, Карина, так хочется стать ровней. Хочется несбыточно, потому что обслугу в элиту не берут, да и времени уже не осталось. Время сорить перед обслугой деньгами закончилось, пришла пора возвращать долги. И отдавать придется не зеленой бумагой, а золотом.

Паразиты не умеют распоряжаться мировым богатством. Они просто недостойны свалившейся на них удачи. Они поступили с доставшимся состоянием как жулики и воры — герои рассказов Лондона и О’Генри.

Поэтому и судьба их, Карина, будет такой же. Вас вымажут дегтем, вываляют в перьях и выбросят из приличного места, в которое мы станем превращать постамериканский мир.

Судьбой обслуги никто заморачиваться не будет. Сами. Все сами.

«Рашен мани. Быстро».

После этого, видя, что от македонских либералов можно добиться уступок в вопросах идентичности, к процессу давления и шантажа подключилась Болгария, требуя от соседей отказаться от «македонского языка», «македонской истории» и, в перспективе, возможно, и самой македонской идентичности.

Спор о «македонстве» ведется более чем полвека. По факту нынешние македонцы являются западной частью болгарского этноса, исторически оказавшейся вне болгарского государства.

Именно македонский Охрид был колыбелью болгарского Православия, общие герои обоих «народов» поднимали соплеменников на борьбу с турками, а, по сути, «македонский язык» является диалектом болгарского языка.

Однако после Первой Балканской войны населенная болгарами территория Вардарской Македонии, освободившаяся от Османской империи, закрепилась за Сербией (Эгейская Македония была населена преимущественно греками и досталась Греции, Пиринская Македония – Болгарии), впоследствии – за Югославией, а духовно начала окормляться Сербской Православной Церковью.

Сербская монархия до своего фактического падения в начале Второй мировой войны не оставляла попыток мягкой ассимиляции македонских болгар, выдвигая концепцию «оболгаренных сербов», что, в свою очередь, вызывало резкое неприятие местного населения и даже провоцировало партизанскую войну против югославских органов власти (именно македонские террористы совместно с болгарскими «коллегами» убили в Марселе югославского короля Александра Первого Карагеоргиевича).

Годы Второй мировой войны можно считать началом болгаро-«македонского» противостояния, когда пассионарная часть населения Вардарской Македонии, ранее симпатизировавшая Болгарии, перешла под знамена антифашистского сопротивления, в то время как официальная София стала союзницей Третьего Рейха.

Пришедшие к власти в Югославии в 1945 году коммунисты в пику Болгарии, оставшейся после конфликта Сталина и Тито в стане союзников СССР, только подхлестнули процесс формирования особой македонской идентичности.

Стараниями югославских властей появилась отдельная Социалистическая республика Македония, а также созданная по лекалам украинской и белорусской идентичности в СССР отдельная македонская идентичность (в купе с выделением черногорской и мусульманской идентичностей).

А вместе с ними македонский язык, македонская история, и даже «Македонская Православная Церковь», что стало своего рода историческим нонсенсом – впервые христианская Церковь была учреждена по инициативе атеистических властей.

Поле распада Югославии претензии к получившей независимость Македонии предъявила Греция, утверждавшая, что славяне, появились на территории исторической Македонии много позже собственно эллинских античных македонцев, а потому не имеют права на подобное название нации и страны.

После чего Греция заблокировала вступление государства в ООН, вплоть до того, как Скопье было принято компромиссное самоназвание «Бывшая югославская республика Македония», а флаг с символом античных македонских царей Виргинская звезда был заменен на флаг с изображением солнца.

В свою очередь консервативно-националистическое руководство страны в пику Афинам разработало теорию о том, что древние македоняне не имели отношения к грекам, и поучаствовали в этногенезе современных македонцев, после чего беззастенчиво застроило Скопье аляповатыми монументами античным героям.

После Преспанского соглашения эти процессы сошли на нет, и даже памятник Александру Македонскому в северомакедонской столице был переименован в «Памятник всаднику».

Но остались недоразумения с болгарами. Если раньше консервативный режим Скопье не боялся противостоять Софии, то теперь пришедшие к власти прозападные либералы пошли на попятную: появилась совместная комиссия по согласованию спорных моментов, касающихся исторических дат, героев, праздников.

Мало того, раскольничья и непризнанная «Македонская Православная Церковь» попросила Болгарскую Православную Церковь быть ей «Матерью-Церковью», установив с ней каноническое общение.

И БПЦ практически согласилась на подобный шаг, но против подобного слияния резко воспротивились греки – Константинопольский Патриархат и Элладская Церковь .

И вот теперь Болгария пришла к выводу, что настало время прогнуть Скопье и по вопросу языка. Однако, похоже, что и у либерального режима Северной Македонии эта пластичность подошла к концу, и, поскольку вопрос окончательной евроинтеграции Западных Балкан вновь оказался под угрозой, можно предположить, что к спору в качестве арбитров и примирителей в скором времени вновь подключатся «старшие братья» из Брюсселя и ООН.