№1 Идеологический кризис
Идея демократии как свободы, денег как отчеканенной свободы и предпринимателя, как носителя свободы подлежит серьезному переосмыслению. Каждому из нас предстоит ответить на вопрос "сколько свободы я готов пожертвовать ради порядка и безопасности?". На первом этапе нам будет казаться, что государство закручивает гайки, но буквально через несколько лет смиримся с новыми ограничениями. Как 20 лет назад смирились с тем, что междугородние билеты продаются по паспорту, а 10 лет назад привыкли к тому что для полноценной жизни кроме паспорта нужен еще СНИЛС, ИНН, номер мобильного телефона и банковская карта. «Человек в погонах» будет играть все большую роль в нашей жизни и нам в России к этому будет привыкнуть намного проще, чем жителям ЕС и США.

№2 Кризис личности
Данная тенденция будет усилена технологиями цифровизации, когда кроме собственно физической личности появится личность цифровая, которая и станет субъектом как трудовой, так и предпринимательской деятельности. Поэтому произойдет трансформация правовой практики. Если раньше мы жили по принципу "разрешено то, что не запрещено", то вскоре перейдем к принципу "запрещено то, что не разрешено". Это очень удобная форма управления обществом со стороны государства, которое выбрало тактику "люди — это новая нефть".

№3 Кризис глобальной экономики
При этом ожидается трансформация экономики России. Вывоз сырья осложнится конфликтом между КНР и США, которые будут бороться за право быть "экономикой номер 1". Гегемоны будут стараться сокращать стоимость сырья в продукте с целью максимизации добавленной стоимости. Эпоха высоких цен на нефть и газ закончилась, а это значит, что России придется либо готовиться к удушающему снижению доходов, либо к инвестированию в собственное производство. Вырастет спрос на производство станков и иных средств производства, что в свою очередь обострит конфликт между финансовым и промышленным капиталом. Банкиры будут стремиться импортировать готовые средства производства, а промышленники будут призывать государство к импортозамещению.

Есть робкая надежда, что эпидемия заставит государство инвестировать в медицину и сопутствующие отрасли — производство медоборудования, научные разработки и образование.

№4 Кризис локальной экономики
На российском рынке труда эти тенденции означают рост спроса на рабочие профессии и труд узких специалистов и сокращение услуг и посредников. Цифровизация позволяет ликвидировать мелких посредников между производителем и потребителем, следовательно, большинство торгово-посреднических услуг будут монополизированы, как это уже происходит, например, с продуктовым ритейлом.

Экономика России все больше будет напоминать экономику СССР, где будет расти роль госкапитала при сильном регулировании. В отличие от советской модели центральными игроками сегодня выступят государственные корпорации, которые тесно переплетены на уровне интересов и личных связей топ-менеджеров с корпорациями частными.

Монополизация внутреннего рынка государственно-частными корпорациями приведет к изменению структуры общества. Новый средний класс будет формироваться внутри и вокруг этих экономических монстров. Мелкий и средний предприниматель окажется в одной лодке с наемным работником, как это было на заре капитализма в РФ.

№5 Кризис труда и потребления
И, наконец, самое главное — сформируется тип мышления "новых блокадников". Гражданин еще долго не будет никому доверять и постарается создать личные запасы и отказаться от премиум-потребления. Средний класс, который так долго стремились создать в России будет постепенно беднеть и это неизменно скажется на таком бизнесе, как ипотечное кредитование и, соответственно, массовое жилищное строительство.

Под влиянием формирования психологии "новых блокадников" изменится и модель поведения работодателя. Окажутся бессмысленными инвестиции в офисные помещения, потому что человека можно заставить работать дома.

***

Впрочем, есть и положительные тенденции которые принесут эти кризисы. Граждане начнут задумываться о том, как структура экономики влияет на личное благосостояние, откажутся от потребительской гонки за ненужными товарами и начнут формировать политэкономическое мышление, предъявляя все более высокие требования к политическим и экономическим элитам. Это долгий путь, который нам всем предстоит пройти и надеюсь, что именно в Санкт-Петербурге, как городе объединяющем столичное прошлое и провинциальное настоящее, зародится понимание, какой должна быть экономическая и, соответственно, политическая модель России будущего.