- Господин Додик, что, по вашему мнению, произошло в конце февраля в Киеве и чего можно ожидать от референдума в Крыму?
- Очевидно, что Украину захватила так называемая оранжевая революция. До этих событий страну довели организаторы, ведомые геостратегическими интересами и желавшие сменить легитимные власти в Киеве. При этом Украина находится в зоне турбулентности еще с момента распада СССР. Надо также иметь в виду, что Украина - сложносоставное государство с различными этническими группами и политическими ценностями. Поэтому очень опасно решать вопросы таким способом. Это мы и видим по последствиям: никому ничего хорошего эта "оранжевая революция" не принесла. Как не принесла и Северной Африке. Беспорядки на Украине поддерживались извне, доказательством чему служат своего рода "координационные" встречи местной оппозиции с высокопоставленными представителями ЕС и США в разгар протестов.
Российская помощь для Украины (15 миллиардов долларов и экономические преференции) не стали достаточным стимулом для тех групп, которые привели Украину к дезинтеграции и, что гораздо более заметно, к меньшим объемам помощи. Украине сейчас нужно порядка 13 миллиардов, но таких средств она точно не получит.
Как мы узнали из разговоров высокопоставленных еврочиновников, снайперы в Киеве – дело рук самих организаторов протестов. Если эта информация подтвердится, это покажет, насколько нелегитимным и навязанным извне был весь процесс, который мы наблюдали на Украине.
Что касается Крыма, он исторически принадлежал России и был передан Украине авантюристским решением Хрущева. Наверное, не надо вдаваться в детали, но очевидно, что это решение было ошибочным. С другой стороны, Запад, который все сделал, чтобы уничтожить коммунизм, почему-то не постеснялся подобное решение коммунистических лидеров принять как данность, хотя оно не отвечает реальному положению дел и может стать источником проблем в будущих отношениях. Абсолютно понятно, что народ Крыма хочет свободы, особенно если учесть, что, насколько я понимаю, решения и законы новых властей на Украине являются дискриминационными по отношению к крымчанам. Я за то, чтобы Крым вынес решение, как он хочет жить дальше. Лично для меня референдум – абсолютно законное отражение воли народа, и его результат будет абсолютно легитимен.
- После того, как отгремели беспорядки в Федерации БиГ, возникает вопрос: насколько возможно в Республике Сербской повторение того, что произошло в меньших масштабах в Сараево и – в тех масштабах, в которых мы видели, - на Украине?
- Республику Сербскую не охватили беспорядки, сопровождавшиеся насилием, но там также имеют место протесты социально незащищенных групп населения. Эти группы определенные центры силы опять-таки пытаются использовать в своих целях, утверждая, что это – борьба против существующей системы и так далее. БиГ - специфическое образование, международное сообщество управляло и управляет им, без этого существование страны невозможно, так как нет потенциала и нет внутреннего консенсуса.
Сейчас международное сообщество говорит: мы давали большие деньги, мы не можем отказаться от своего проекта. Они долго оплачивали огромную ошибку, которая называется БиГ, и сейчас пытаются поддержать протесты. Прежде всего, затем, чтобы под давлением были приняты новые политические решения.
При этом Верховные представители всегда вели себя высокомерно, по-хозяйски, и полномочий у них, с исторической точки зрения, было больше, чем у монархов – они меняли законы, международные соглашения… Это катастрофа, что Дейтонское соглашение менялось по решению Верховного представителя, задача которого – наоборот, блюсти принципы этого документа.
Ситуация в БиГ может развиваться по двум совершенно противоположным вариантам. Первый - создание унитарного государства, что сопряжено с неизбежным политическим насилием, так как согласия между народами нет. Второй вариант - диссолюция, то есть распад, за которую выступаем мы и хорваты, хотя они никогда не скажут об этом публично, бошняки же против. Это два, как я сказал, противоположных процесса. Поэтому, видимо, в ближайшие годы БиГ продолжит оставаться проблемным государством.
До всеобщих выборов в БиГ примерно полгода, но, видимо, кто-то в международном сообществе решил, что нынешнюю политическую структуру РС нельзя сменить волей сербского народа, надо внедрить более мягких политиков, которые, будучи воодушевленными Западом, подпишут что нужно. У меня и моей команды позиция следующая: какое нам дело до того, что говорит Запад? У нас свои интересы, мы хотим как можно более мощную Республику Сербскую. Сейчас мы уважаем принципы Дейтонского соглашения, мы не хотим, чтобы нас охарактеризовали как людей, которые разрушают его, но если ситуация станет невыносимой, тогда Республика Сербская имеет законное право потребовать самостоятельности. Мы ничего не имеем против бошняков и хорватов, но мы против того, чтобы нам навязывали чужую волю.
- Россия неоднократно предупреждала: Косово – это прецедент. Сейчас мы видим процессы, свидетельствующие о том, что Москва была права? Каковы действия Республики Сербской в новых обстоятельствах?
- Естественно, Косово - прецедент. Так называемая независимость была провозглашена неформальной группой, названной скупщиной Косово. Там не было референдума: его нельзя было провести на севере края, так как сербы не стали бы участвовать. Тогда кто-то из западных планировщиков косовской независимости сказал Приштине: провозглашайте, потому что если на референдуме будут голосовать только албанцы, тогда получается, что север Косова вроде как к вашим территориям и не относится. Мы и далее против признания независимости Косова, и БиГ не сделала этого потому, что мы не даем согласия.
Республика Сербская выбрала долгосрочную стратегию борьбы за свои права. Однажды мы обязательно назначим референдум, но этот момент надо внимательно выбирать, без политического волюнтаризма и с пониманием, кто наши союзники в этом процессе. Наша ситуация очень деликатна – надо терпеть, ждать, уметь много от чего отказываться.
- Крым в некотором смысле образец для вас?
- Сам факт проведения референдума в Крыму говорит о том, что вновь подтверждается принцип самоопределения, заложенный в основы ООН и столько раз нарушенный. Крупные мировые игроки, когда им нужна территориальная целостность, требуют соблюдения этого принципа, а когда им нужен был принцип самоопределения, говорят, что независимость Косова – это нормально. Вот сейчас, в ситуации с Крымом, они настаивают на соблюдении принципа территориальной целостности. Все зависит от геостратегических интересов Европы и Америки. В мире большой политики уже давно было известно, что Крым – больное место, даже когда на Украине все спокойно. Все всегда знали, что Крым хочет большей интеграции с Россией или даже быть ее частью. Когда на Украине начались беспорядки, эта проблема вновь всплыла на поверхность. И ответственнные за эту проблему хотят решить ее тем, что пытаются запретить Крыму говорить. Конечно, случай Крыма создаст новую практику в мире - мы видим процессы, происходящее в диапазоне от Каталонии до Шотландии. Так что этот процесс становится в мире все более легитимным.
Я верю в способность крымчан провести референдум мирно, а признает его результаты кто-то или нет - это уже не так важно. Кто не признает, тот в любом случае скажет, что референдум не был честным. Поэтому должно быть как можно больше объективных наблюдателей, которые зафиксируют, что люди приходили голосовать сами, по своей воле, что они не стали объектами политического давления.
- Бывший президент Хорватии Степан Месич выступил с предложением пересмотреть существующее устройство БиГ так, чтобы ее территориальные единицы больше не имели, скажем так, "национальной окрашенности" и стали многонациональными. Такой, своего рода, "Дейтон-2" получается. Ваше отношение к этому проекту?
- Месич - пенсионер, и его позиция - пенсионерская. У меня лично его предложения не вызвали никаких эмоций, но они привлекли внимание СМИ, а задача этого набора иррациональных идей Месича – как раз в этом. Сам Месич, разрушая многонациональную Югославию, действовал совершенно по-другому: он сделал все, чтобы Хорватия стала самостоятельной на чисто этнических принципах, был президентом страны, в которой число сербов сократилось на две трети. Он ничего не сделал для соблюдения прав сербов в Хорватии и сейчас приезжает в Боснию, чтобы нас, не ужившихся в большой Югославии, заставить жить по ее принципам в "маленькой Югославии"…
- Ощущает ли Республика Сербская выгоду от энергетических соглашений с Россией, какое место в них занимает "Южный поток" и насколько успешно идет процесс исследования месторождений нефти в РС, который начался в мае 2013 года?
- Изучение местонахождений и далее изучаются, необходимо понять, насколько выгодна может быть их эксплуатация. Мы были рады, что российские фирмы согласились заняться этим, и со своей стороны предприняли все необходимые шаги. Что касается приватизации российскими фирмами НПЗ в Республике Сербской, то выгоды налицо: удалось сохранить рабочие места, тот же город Брод был, по сути, городом-призраком, люди уезжали оттуда, сейчас же там нормально живется и работается. Когда я говорю о "Южном потоке", то всегда подчеркиваю, что это проект, который обеспечит нас относительно дешевым источником энергии и который важен для нас не только экономически.
Тимур Блохин