«Проблема в том, что бечь в общем-то некуда. Европа уже намного ближе к совку, чем мы. Латинская Америка как обычно борется с разумом, Маск не успел разработать систему удалённого переселения. Мы взаперти. И от этого всё грустнее. Если даже в Оклахоме проходят акции антифы с какими-то там результатами, то цвет штата уже не имеет значения. Как впрочем, и выборы президента. Ну, выберем мы его опять, но ведь он сегодня президент, и всё это происходит при нем, поэтому тупик…»

«Куда сваливать? На Луну? Сбрендили все и везде. Страшно».

«И, кстати, можно продолжать бояться возможной войны. В наших сегодняшних реалиях сценарий вполне возможный».

Как вам? Люди, живущие в описанной таксистом из «Брата 2» парадигме: «родина там, где задница в тепле», неожиданно поняли, что места, где можно безопасно пригреть задницу, на планете больше нет.

Мне, кстати, даже нравится, что они не рассматривают вариант возвращения в Россию, где государство и народ вовсе не сбрендили. Нам здесь такие не нужны. Пусть едут в какую-нибудь Чехию или Польшу, а ещё лучше – берут в руки оружие и сражаются внутри своей новой американской родины.

«Сейчас Восточная Европа - это новый Запад, такой, каким мы его знали.

Там не менее, я не уверен, что надо продолжать метаться по планете. Уже ясно, что всё и везде непредсказуемо. Эту страну нельзя отдавать, надо переизбирать Трампа (сейчас он связан предвыборной осторожностью) и выдавливать левацкую шваль из Конгресса».

Не знаю, удастся ли им переизбрать Трампа, но знаю другое – их уютный мирок, откуда можно было поплёвывать на Россию, разрушен бесповоротно. И я не мог сдержать ухмылку, когда читал излияния нью-йоркской креаклицы, культуролога Александры Свиридовой.

«Не рассказывайте мне про расизм – я в курсе, как говорили в Одессе. Мне всё равно, какого цвета те, кто уничтожил мой город.

Про произвол полиции тоже рассказывать не надо. Знаю. Но недайбох что – наберу 911, а не пойду в чёрный район просить защиты.

Про то, что не надо путать хороших, кто мирно протестовал против всего плохого, с плохими – пришельцами с далёких планет, – которые били витрины, выпотрошили бутики, разворотили любимый город, – тоже не рассказывайте. Слышала. Х..и они с вами в ногу пошли, если они не «ваши»? Почему вы их не остановили?

Советским евреям посоветовала бы аккуратнее сравнивать положение чёрных в Америке с положением евреев в Германии и на других оккупированных территориях во времена Холокоста. Подлое, опасное и некорректное сравнение. Чёрным в Америке нелегко – это известно. Но лагерей смерти нет, крематориев нет, и они не дымят над, как когда-то в Люблине, где жители просили трубы делать повыше, чтобы пепел не оседал на белых простынях.

Спасибо всем, кто отфрендил меня в Фэ-Буке. Не останавливайтесь.

Я этого делать не буду по своим причинам. Но не питайте иллюзий на собственный счёт, полагая, что вы либералы. Либерал – это я: мне интересно другое мнение, а вам – нет. И слово толерантность – про меня, а не про вас. Оно означает «терпимость». И я терплю, стиснув зубы. Я слушаю другие голоса, другие аргументы, которые плохо понимаю и не принимаю. А вы – нет».

Змея кусает собственный хвост. Один сорт либерды вытирает ноги о другие сорта. Разве это не великолепное зрелище?

Эмигранты думали, что можно убежать от того, что они высокомерно называют «совком». Но совок – он внутри них. А в России, о которой они думали, что «совок» – здесь, худших проявлений позднесоветского безумия с каждым годом всё меньше и меньше.

Повторюсь: назад всю эту публику нельзя впускать ни в коем случае. Иначе они снова притащат свой внутренний «совок» к нам.

Руслан Осташко