Такую точку зрения можно понять — ведь на протяжении многих десятилетий всё так и было. Впервые ЦРУ попыталось тайно манипулировать выборами в Италии в 1948 году. Американские агенты распространяли провокационную пропаганду, финансировали «своего» кандидата и организовывали различные инициативы на низовом уровне — всё ради того, чтобы поддержать итальянских центристов в их борьбе с левыми конкурентами.

После поражения Итальянской коммунистической партии вмешательство 1948 году стало, по словам главного ведомственного историка ЦРУ Дэвида Робарджа, «шаблоном» для подобных операций, которые агентство проворачивало во «многих, многих странах», конкурируя с КГБ. От Чили и Гайаны до Сальвадора и Японии ЦРУ и КГБ вмешивались в демократические выборы по всему миру. В ходе некоторых из операций стороны непосредственно фальсифицировали бюллетени, в ходе других — манипулировали общественным мнением.

Но затем холодная война подошла к концу, и советские и американские операции по вмешательству в выборы — для поддержки или сдерживания коммунизма — устарели. С тех пор российская разведка успела «вмешаться» во многие выборы за рубежом — но не ради идеологии, а ради продвижения авторитарных кандидатов, сеяния хаоса и лишения легитимности демократической модели. «Но что насчёт ЦРУ?» — задаётся вопросом Foreign Affairs.

За последние два года автор статьи Дэвид Шимер побеседовал об истории вмешательства в выборы или тайных усилиях по манипуляции голосами с более чем 130 чиновниками. Среди них числятся: восемь бывших директоров ЦРУ, директора Национальной разведки, госсекретари, советники по национальной безопасности, один генерал КГБ и один бывший президент США, не считая большого количества прочих чиновников ЦРУ.

В результате подобных бесед можно сделать вывод, что в XXI веке высокопоставленные американские чиновники рассматривали возможность вмешательства в иностранные выборы посредством ЦРУ, по крайней мере, дважды.

В первом случае — в Сербии в 2000 году — простые споры на этот счёт переросли в реальные действия, и ЦРУ потратило миллионы долларов на подрыв позиций «тирана» Слободана Милошевича. Во втором случае — в Ираке в 2005 году — ЦРУ проводить такую операцию не решилось. И в Сербии, и в Ираке американские политики обдумывали потенциальные выгоды и риски от подобных действий. Однако, по мнению Foreign Affairs, подобные прецеденты красноречиво говорят о том, почему, вопреки заявлениям Путина, Вашингтон, в отличие от Москвы, отказался от практики тайного вмешательства в выборы.

Первый случай относится к 2000 году, когда президент Югославии Слободан Милошевич боролся за ускользающее от него президентское кресло в Сербии. Милошевич сменил немало ипостасей: он был и просоветским коммунистом, и сербским националистом, и нарушителем прав человека. В середине 1990-х годов, как утверждает портал, он организовал кампанию этнических чисток в Боснии и Герцеговине, спустя несколько лет занявшись тем же самым в Косово. В результате в 1999 году эти зверства убедили НАТО начать воздушную кампанию против войск Милошевича, а Международный суд обвинил его в военных преступлениях. Глава штаба Билла Клинтона Леон Панетта отметил по этому поводу следующее: «Милошевича рассматривали как плохого, влиятельного парня, который перевернёт весь регион с ног на голову, если его не остановить».

Выборы 2000 года стали подходящим временем для соответствующих мер. «Не знаю, говорили ли мы публично, что наша цель — смена режима, — вспоминает тогдашний спецпредставитель США по Балканам Джеймс О'Брайен. — Но мы не считали, что Милошевич может встать во главе нормальной страны». С середины 1999-го по конец 2000 года государственные и частные организации США потратили около $40 млн на поддержку не только оппозиции, но и независимых СМИ и гражданских организаций. Таким образом, по словам О'Брайена, США пытались уравнять шансы сторон на выборах, которые Милошевич собирался фальсифицировать.

По словам сотрудника ЦРУ Джона Сайфера, в период с 1991-го по 2014 год ему известна только одна «успешная» операция по вмешательству в выборы: Сербия 2000 года. Сайфер, который впоследствии возглавил резидентуру ЦРУ в Сербии, рассказал, что агентство накачало противников Милошевича «миллионами долларов», встречаясь с ключевыми оппозиционными фигурами за пределами страны и «обеспечивая их наличностью» на месте.

В интервью Клинтон подтвердил, что он дал ЦРУ зелёный свет на вмешательство в выборы 2000 года. «Я был не против, — сообщил он. — Милошевич был хладнокровным убийцей, чьи действия привели к гибели сотен тысяч людей. Этот парень был военным преступником. Я не считал Милошевича демократическим кандидатом; я считал, что он пытается избавиться от демократии».

Вместе с тем в Сербии ЦРУ сделало акцент на влиянии на умы, а не на фальсификации бюллетеней. «Мы не подтасовывали выборы и сознательно не лгали избирателям, чтобы склонить их к поддержке людей, которые, как мы надеялись, должны победить», — пояснил Клинтон. Вместо этого ЦРУ помогало оппозиции деньгами, а также оказывало ей прочие услуги.

Но хватит ли этого? По мере приближения выборов Клинтон опасался, что Милошевич проложит путь к победе с помощью лжи и обмана. «Эти выборы важны, но они, скорее всего, не будут честными», — сообщил он новому президенту России Владимиру Путину за пару недель до голосования. — По опросам Милошевич отстаёт, так что, вероятно, выборы он украдёт». (В ответ Путин пожаловался на вмешательство НАТО в прошлом году. «С нами не советовались во время принятия решения о бомбардировке Югославии, — посетовал он. — Это несправедливо»).

Разделяя опасения Клинтона, различные американские продемократические организации, стремились помешать Милошевичу фальсифицировать голоса. Согласно официальным результатам выборов, Милошевич одержал верх с небольшим отрывом. Однако альтернативный подсчёт голосов, по мнению Foreign Affairs, выявил реальное положение дел: Милошевич выборы с треском проиграл. Начались мощные протесты. В итоге Милошевич был вынужден подать в отставку.

Впоследствии давая интервью, высокопоставленные чиновники начинали ёрзать при любом упоминании о роли ЦРУ в поражении Милошевича. «Я всякое об этом знаю, но говорить об этом не могу», — признался бывший замдиректора ЦРУ Джон Маклафлин. Подобная реакция имела под собой серьёзные основания: вмешательство ЦРУ в выборы 2000 года было крайне нехарактерным для операций после окончания холодной войны. Ведь военных преступников с помощью голосования свергают крайне редко.

В 2004 году президент США Джордж Буш — младший чуть было не дал отмашку на ещё одну подобную операцию. Тогда чиновники в сфере национальной безопасности обдумывали уже знакомый вариант: тайное вмешательство в выборы со стороны ЦРУ. На этот раз целью должен был стать Ирак.

В марте 2003 года США вторглись в Ирак, чтобы свергнуть диктатора Саддама Хусейна и захватить оружие массового поражения, которое якобы у него было. Правительство Хусейна пало буквально за несколько недель, но никакого оружия массового поражения США так и не нашли. В попытке оправдать войну Буш пообещал преобразовать политическую систему Ирака.

«В то время правительству США было чрезвычайно важно провести свободные и честные выборы, так как это фактически оправдало бы вторжение, — считает экс-сотрудник ЦРУ Артуро Муньос. — Пока нам не удавалось найти ОМП, мы отчаянно пытались к тому моменту оправдать себя, мол, по крайней мере, мы можем принести демократию в эту страну». Американские ресурсы хлынули в Ирак. Организации из США организовывали программы, выпускали учебные материалы для избирателей, обучали партийных чиновников и содействовали политическим дебатам.

Цель выборов, однако, состоит в том, чтобы избиратели сами решили, в каком направлении стоит идти их государству. И в этом плане у Буша была проблема: его фаворит Айяд Аллави должен был проиграть на парламентских выборах 2005 года.

Разведка США считала, что противников Аллави поддерживал Иран. «Конечно, Иран имел к этому отношение, — уверен Маклафлин. — А почему бы им этим не заниматься? Они совсем рядом, у них есть для этого возможности, и они были тесно связаны с частью руководства». По словам начальника резидентуры ЦРУ в Ираке Дугласа Уайза, иранское вмешательство в иракские выборы было весьма масштабным: «Речь идёт о деньгах, активистах, угрозах, вымогательстве и присутствии парамилитарных формирований».

Однако США колебались. Но прения достигли достаточно серьёзной стадии, чтобы Белый дом проинформировал о возможном вмешательстве конгресс. «Главным здесь была возможность действовать таким образом, который бы привёл к более гарантированным результатам», — вспоминает тогдашний лидер сенатского меньшинства Том Дэшл. По его словам, в ходе операции спецслужбы собирались прибегнуть «к большому количеству действий, которые считались просто неуместными и нецелесообразными».

Тем временем внутри ЦРУ, конгресса и Белого дома сформировалась группа чиновников и политиков, выступающих против тайного вмешательства в выборы. Главной опасностью было разоблачение. «Мы, в конце-то концов, вторглись в страну, чтобы сделать её демократической, — отметил Маклафлин. — Как бы лицемерно смотрелись попытки подорвать их выборы?»

Учитывая оппозицию целого ряда влиятельных чиновников этой операции, Буш не горел желанием тайно вмешиваться в выборы. В результате план ЦРУ положили под сукно. А в январе 2005 года коалиция Аллави потерпела разгромное поражение в ходе кампании, которую омрачил ряд терактов. К власти пришла правительственная коалиция, тесно связанная с Тегераном.

Каким же тогда образом изменилась роль ЦРУ после окончания холодной войны? Учитывая, что российская разведка вновь «манипулирует» выборами по всему миру, ЦРУ избрала противоположную стратегию. Вместе с тем, операция в Сербии, по мнению американских чиновников, стала «чрезвычайной» мерой в чрезвычайных обстоятельствах.

Что же касается Ирака, где не было таких одиозных правителей, как Милошевич, Вашингтон посчитал, что риски вмешательства слишком высоки. При этом логика, лежащая в основе решения ЦРУ в Ираке, стала нормой. «Вопреки утверждениям Путина, Вашингтон практически отказался от тайного вмешательства в выборы», — подчёркивает Foreign Affairs.

В целом бывшие руководители американских спецслужб разделились на два лагеря. Первый настаивает на том, что ЦРУ больше не вмешивается в выборы. Экс-директор агентства Джон Бреннан, например, заверил: «При президенте Обаме и Буше никогда не предпринималось попыток повлиять на исход демократических выборов. Мы считали, что это противоречит сути демократического процесса».

Второй же лагерь далеко не так категоричен: его представители полагают, что ЦРУ отошло от зарубежного вмешательства, но не обязательно его прекратило. В своих размышлениях на этот счёт дальше всего зашёл Панетта. По его словам, он никогда не «ввязывался» в прямую фальсификацию голосов или распространение дезинформации. Однако в редких случаях ЦРУ при нём оказывало влияние на иностранные СМИ перед выборами, дабы «изменить взгляды внутри страны».

Вместе с тем, слова многочисленных американских чиновников говорят о том, что тайное вмешательство ЦРУ в выборы стало скорее исключением, чем правилом. При этом агентство либо вообще не пытается повлиять на выборы, либо же оно занимается этим в редких случаях, когда, как в случае с Милошевичем, тирана можно свергнуть в ходе голосования. Как дело обстоит на самом деле, сказать трудно. Однако, по мнению портала, наблюдается серьёзный откат от времён холодной войны, когда ЦРУ вмешивалось в выборы «многих, многих» стран.

Скептики могут сказать, что главы американских спецслужб просто лгут. Однако в современных реалиях ошибаться могут именно критики. Для ЦРУ последствия фальсификации выборов кроме самых исключительных случаев были бы слишком серьёзными. Одна из причин этого кроется в том, что агентству больше не надо противостоять Советскому Союзу.

После окончания холодной войны США провозгласили начало эры либеральной демократии, характерной чертой которой являются свободные и справедливые выборы. В таких обстоятельствах вмешательство в выборы становится крайне рискованным предприятием. По словам экс-директора ЦРУ Майкла Хайдена, «вмешательство в избирательный процесс идёт вразрез с нашими ключевыми убеждениями». «Этим можно заниматься для уравнивания шансов, этим можно заниматься ради национальной безопасности, но здесь как будто что-то не так», — отметил он.

С ним согласен и Маклафлин: «Если вы вмешиваетесь в выборы и вас ловят за руку, то вы выглядите куда большим лицемером, чем во время холодной войны, когда такие операции можно было оправдать тем, что такова цена борьбы».

Более того, держать в тайне подобные операции в цифровую эпоху стало намного труднее. «Очень трудно сделать так, чтобы подобная деятельность, в конечном счёте, не вскрылась, — считает экс-директор ЦРУ Дэвид Петреус. — А для Вашингтона поимка за руку — это не пустой звук». «Если бы стало известно, что мы распространяли дезинформацию или фальсифицировали голоса на выборах, это подорвало бы наш авторитет и наши политические усилия, учитывая, насколько это несовместимо с продвигаемыми нами ценностями, — подытожила бывший замдиректора ЦРУ Аврил Хейнс. — Но то же самое нельзя сказать о России».