Вот Петрович и шел слегка навеселе домой с такой посиделки. А по дороге зашел на рынок. Ну, чтобы значит к жене не с пустыми руками. Вроде как о хозяйстве думал, а не просто бухал. Остановился он, как ни странно возле той части рынка, где продавали всякую живность. Любил Петрович это дело, но жена всегда была против. Но тут…
Но тут в небольшой клетке он увидел ручных крыс. Да, да, именно крыс, и один маленький крысёнок встал на задние тонюсенькие лапки, протянул к Петровичу свои передние малепуськи и смешно подёргал носиком. Вы бы прошли мимо? Вот и Петрович не прошел. Короче, хуже не придумаешь. Куда уж хуже то? С пьянки он возвращался домой неся в кармане маленького Крыса.
Жена как увидела, сразу сообщила ему, что этот случай горше всего. А короче говоря, крики были слышны на соседней улице. Так что, Петрович соорудил клетку и поселил своего Крыса снаружи дома в маленьком садике, где и просиживал разговаривая с ним часами.
А вскоре взял он своего крысиного товарища в забой. В клети спускавшейся вниз, товарищи по смене над ним потешались. Но Крыс оказавшийся существом крайне общительным и весёлым, к концу обеда завоевал их сердца. И стал любимцем. Теперь каждый день он как на работу спускался в шахту, и поднимался из неё вместе с работягами, а те подкармливали его вкусностями и гладили. Счастье. Между прочим. Что вы понимаете?
В этот день. После сытного обеда прямо в забое Петрович прикорнул. А товарищи решили не будить его и разошлись по забою. Пускай отдохнёт себе. Не молодой уже, решил Бугор. Пущай поспит, а мы за него наломаем. Бугор он и есть бугор между прочим – слово закон. Такое принято под землёй. Вам не понять.
Проснулся Петрович от того, что кто-то кусал его за нос. Он увидел, как Крыс осторожно схватив его за левую ноздрю острыми зубками тянет его и пищит. Смахнув с лица крысёнка Петрович сперва возмутился такому некультурному поведению, а потом стал вспоминать не употреблял ли горячительных напитков. Потому как, очень уж необычное поведение и Петрович решил, что это ему приснилось.
Но Крыс прыгал на задних лапках, и отбежав метр – два возвращался назад, и отчаянно попискивая махал в воздухе передними и кривил мордочку. Петрович взял малыша на руки и пошел в забой.
-Бугор, а бугор, спросил он начальника. Слышь, не пойму, чего это Крыс сегодня так волнуется? Бугор отсидевший, как он говорил по малолетке, по глупости и пронизачто свою пятнашку, был человеком серьёзным и уважаемым. Нет. Была у него фамилия и даже имя, кажется было, но все уважительно звали его Бугор. Да и выглядел он соответственно, как большой узловатый бугор.
Бугор посадил на огромную ладонь Крыса и поднёс к лицу глубокомысленно уставившись на того. Крыс прыгал у него на руке и встав на задние лапки явно подавал Бугору какие-то знаки.
- Всем бросить работы, рявкнул Бугор так, что затряслись своды. Народ оставил отбойные молотки и собрался вокруг бригадира.
-Вот что, мужики, сказал Бугор. Никого не заставляю и не уговариваю, но я выхожу наружу.
Народ стал роптать. Как можно? Нельзя самовольно оставить смену. Всех уволят нахрен. Куда работать пойдём? И что? Всё это из-за крысы? Народ кричал и сомневался.
-Никого не уговариваю, проворчал Бугор. Кто мне верит, идите за мной. А с начальством я сам договорюсь. И он коротко объяснил мужикам, что сделает с руками начальства, если они их протянут к его ребятам. Значит, в подробностях описал.
И посадив Кыса на плечо пошел к клети тяжелой покачивающейся походкой. За ним шел Петрович. Крыс махал ему лапками и тревожно пищал. Он привык быть на руках у Петровича.
Медленно, один за другим потянулись к лифту и все остальные тяжело вздыхая и морщась от предстоящего скандала с начальством. Где же это видано, чтобы оставлять работу по рекомендации крысы?
Набившись в клеть народ внимательно смотрел на ужимки и прыжки Крыса, пытаясь понять, что явилось причиной беспокойства Бугра.
Когда до самого верха оставалось метров десять-двадцать, и солнечный свет ясно обрисовывал чумазые лица горняков, земля внизу тяжело ухнула и заходила ходуном. А потом. Потом тяжелый удар воздуха с шахтной пылью, как пробку из бутылки, подбросил вверх клеть с пятнадцатью горняками и пробив ей решетки на выходе уронил на землю. Постанывая и потирая ушибы мужики расползались из-под обломков лифта.
Петрович первым делом проверил как там его Крыс. Крыс был жив и дрожа всем своим маленьким тельцем прижался к Петровичу. Мужики ни слова не говоря, и боясь смотреть друг на друга медленно прошли к своей раздевалке и присели на скамейке, пытаясь отдышаться и впустить в себя понимание того, что сейчас произошло.
В коридоре нарастал рев и дикий крик. Потом дверь открылась, и на пороге возник начальник смены с дико выпученными глазами и поднятыми руками. Он застыл на секунду, когда увидел всю свою смену сидевшую на скамейках. Крик тоже застыл на его губах. А потом глаза начальника закатились и он сполз по стенке на пол.
Когда мастер пришел в себя, он ощупал всех и разразился слезами. Народу стало неудобно.
-Честное слово, бурчал Бугор. Ну что ты, как маленький. Неудобно же. Ну живые мы. Живые. Перестань. Мужики, дайте полотенце и он вытирал слёзы катившиеся градом по лицу мастера.
-Никуда не уходите, вдруг вскочил мастер и глаза его загорелись лихорадочным огнём. Я сейчас вернусь. И он исчез в дверном проёму. А через пять минут.
Через пять минут он вернулся, неся в трясущихся руках литровую бутылку спирта и одноразовые стаканчики. Мужики оживились. И разлив по пятьдесят грамм стали в круг. В самый центр Бугор поставил Петровича с Крысом на плече. Мастер стоял тоже, и во все глаза глядел на маленькое существо.
- За нашего спасителя, сказал Бугор. За то, что не дал нам сдохнуть, там внизу. И он вдруг поклонился маленькой крысе. И мужики поклонившись вслед за ним выпили не чокаясь.
А в конце недели все собрались за столом у Петровича в палисаднике и мастер тоже. Жена разрешила теперь знаменитому Крысу проживать в квартире и строго-настрого приказала Петровичу брать его на работу.
Поставив малыша посреди стола, народ пил степенно разговаривая и салютуя каждой рюмкой своему спасителю.
Опьяневший Бугор объяснял всем-потому шо я сразу понял. Он своего Петровича спасти хотел. Салаги. Тюремной баланды не хлебали. Что вы в жизни понимаете? И жена бугра гладила его по волосам давно ставшим седыми и серыми от забойной пыли.
Мужики смущённо молчали, возразить было нечего. Если бы не Крыс и Бугор, то лежать им всем сейчас под завалом.
А мастер опять рыдал в голос и заламывал руки. После третьей рюмки. И Бугор его успокаивал.
-Ну что ты так убиваешься? Ведь все обошлось, говорил он и вытирал лицо мастера салфеткой.
-Правильный мужик наш мастер, говорил он обернувшись к Петровичу закусывавшему селёдочкой. Только, хлипкий на нервы очень. Ну ничего, и он хлопнув мастера по спине так, что у того вылетел изо рта кусок солёного огурца, стал объяснять ему как надо вести себя в забое.
Веселье шло полным ходом. Народ отмечал своё второе рождение и Солнце светило сверху, и ангелы стоявшие за плечами горняков улыбались Крысу.
А Крыс оказался совсем и не Крысом, а Крысой. И вскоре у неё родились крысята. Маленькие такие и очень смешные.
-И когда успела? И где подгуляла, смущенно оправдывался в клети Петрович, ржавшим горнякам.
Когда крысята подросли их, разобрали мужики из бригады Петровича. Теперь в клети вниз едут грубые, серьёзные работяги ежедневно рискующие жизнями ради куска хлеба, и осторожно держат в больших грубых руках крыс, хвастаясь друг перед другом их домашними проделками.
Кто бы со стороны увидел. Честное слово и смех и грех. Но Бугор любому пасть заткнёт, если кто что против скажет. Потому что, Бугор, он знает правду жизни.
Да, кстати. Народ из бригады потянулся на тот участок рыночка, где всякую живность продавали и стал помаленьку приносить домой то котёнка, то собачку, а то и птичку с тем и другим вместе. И теперь по посёлку утром и вечером ходят их жены выгуливая новых питомцев.
А что? Что вы понимаете?
Радость ведь.
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО