Первый и главный подлог заключается в утверждении, будто Юрий Дмитриев является человеком, который сам нашел место массовых расстрелов узников лагерей НКВД и составил списки захороненных на Сандармохе жертв террора. Это неправда. Сандармох вычисли полковник милиции в отставке, бывший сотрудник угрозыска Иван Чухин, который потратил на работу в архивах МВД более 20 лет. Обнаружить Сандармох ему удалось в том числе по зафиксированным в архивах рассказам местных жителей о предполагаемом месте захоронения жертв финской оккупации. Этот факт общеизвестен среди историков. Чухин был основателем отделения “Мемориала” в Карелии. Он же составил самые обширные списки жертв террора, нашедший свой конец в Сандармохе. Также Иван Чухин впервые подсчитал число жертв сталинских репрессий в целом по Карелии. В том, что эту работу провел именно Иван Чухин, а не Дмитриев и не один из основателей “Мемориала” Вениамин Йофе, не сомневаются серьезные историки репрессий, включая руководство “Мемориала”.

Заслуги Ивана Чухина в деле открытия Сандармоха и расследование масштабов сталинских репрессий в Карелии признавались всей республикой. Чухин избирался от Карелии депутатом Верховного совета РФ и Государственной думы первого созыва. Чухин погиб в автокатастрофе за пять месяцев до официального открытия мемориального кладбища Сандармох в Карелии.

Чухин дружил с Дмитриевым, однако петрозаводчане вспоминают, что дружба эта была скорее частного характера, что в основном друзья собирались выпить. Никаких серьезных данных о том, что в первой половине 1990-х годов Юрий Дмитриев вел большую и самостоятельную архивную работу, нет. Во время своей дружбы с Иваном Чухиным Дмитриев работал какое-то время слесарем в бане, он имел неоконченное среднее школьное образование и лишь у Чухина научился базовым навыкам работы в архивах. Это косвенно подтверждает сам Дмитриев в громком материале Шуры Буртина “Дело Хоттабыча”, где говорится, что Дмитриев был помощников Чухина и что именно Чухин готовил “Поминальные списки Карелии”.

Примечательно, что до ареста Юрия Дмитриева никто не называл его открывателем Сандармоха. Вклад в раскопки на мемориальном кладбище краеведа трудно недооценить. Но тем не менее, Сандармох вычислил не Дмитриев.

Изначально публичная защита историка-любителя строится на утверждении, будто он является важной и едва ли не самой существенной фигурой в вопросе охраны мемориального кладбища и мог помешать раскопкам, инициированным профессором ПетрГУ Сергеем Веригиным и Российским военно-историческим обществом. Но это не совсем так. Юрий Дмитриев не имел большого влияния, не мог помешать вести раскопки, он вообще до ареста не слыл в Петрозаводске оппозиционером или неудобным человеком.

Повторим: определенный вклад Юрия Дмитриева в сохранение памяти о расстрелянных на Сандармохе жертвах политических репрессий имеет место, но не столь огромен, как сейчас считает публика. Руководство общества “Мемориал”, историк репрессий Анатолий Разумов и дочь Дмитриева Катерина Клодт изначально знали о введение общественности в заблуждение, но не пресекли его. В итоге политическая значимость обоих процессов Дмитриева в глазах публики была преувеличена, что не могло не привести к искажению их оценки общественным мнением.

Сегодня не только российские, но и иностранные знаменитости выступают с требованием освободить Юрия Дмитриева как главную фигуру в деле защиты Сандармоха. Однако в реальности об истинном вкладе краеведе и его влиянии на историческое сообщество Карелии знает лишь небольшая группа лиц, историков, правозащитников и журналистов, которые почему-то не разъяснили публике детали. В итоге известные люди называют Дмитриева ключевой фигурой в деле защиты Сандармоха, их словам вторят обыватели. Это порождает в медиа картину единодушного осуждения преследования Дмитриева. На самом деле даже некоторые сотрудники “Мемориала” не проверили прижившееся в СМИ мнение о том, что Дмитриев - открыватель Сандармоха, большой ученый и противостоит захвату памяти о репрессированных.

Юрий Дмитриев не вычислил Сандармох, он не был до своего ареста такой огромной “костью в горле” карельского УФСБ, Дмитриев не мог существенным образом повлиять на ход раскопок и другую работу на Сандармохе, а сами инициаторы новых раскопок никогда не объявляли о желании полностью опровергнуть признанную государством версию о существующих захоронениях. Если бы общественность знала это с самого начала, она могла бы более объективно оценить степень политизации процессов против Дмитриева.

Но, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно…

Нам и сейчас приходится часто держать удар, признаюсь. А как видится вам со стороны изменения в риторике России по отношению к Донбассу?
- Мы слышали еще и в начале войны со стороны некоторых российских деятелей, что Донбассу никогда не суждено быть в составе России. Этим отнимали всякую надежду у его жителей. Спрашивается за что воюем тогда? Сейчас, нужно признать, подобных высказываний в России стало куда меньше. С другой стороны, и это тоже крайность, некоторые обещают, что Донбасс, если не сегодня, то уж точно завтра, станет частью России. Такие обещания порождают ложную надежду у населения, а когда она не осуществляется, то приходит разочарование и озлобленность. И первые, и вторые заявления мешают общему делу, и я призываю воздержаться от таких резких высказываний. Процесс интеграции многогранен, не линеен, есть масса факторов, как внешних, так и внутренних, на пути к этому. Но я мечтаю, что мой родной Донбасс станет частью моей родной России.
Я в это верил еще в 1991 году и выступал против незалежности Украины, предсказывая то, что произойдет в этом случае. На всей континентальной Украине только нам в Донецке удалось нелегально издать листовки к декабрьскому референдуму, в которых мы предупреждали о его последствиях: развале экономики, возрождении бандеровщины, курсе на вступление в НАТО, запрете русского языка и гражданской войне. Нас тогда очень многие упрекали, включая коммунистов: ну, какая может быть гражданская война, помилуйте?! А теперь скажите, какой из этих пунктов не сбылся?

Такие листовки в 1991 году удалось подпольно издать только в Донбассе. Фото: архив Владимира Корнилова
Такие листовки в 1991 году удалось подпольно издать только в Донбассе. Фото: архив Владимира Корнилова

- И продолжает сбываться седьмой год…
- В этом году впервые с 1 сентября на территории Украины не будет ни одной русской школы! Впервые за всю историю проекта «Украина». Спрашивается, значит, прав был Донбасс, когда восстал после первого же закона постмайданной Украины о запрете русского языка?
- Самое страшное, что все эти процессы также происходят и в нашем Донбассе, который сейчас под Украиной. У многих там остались родные. Как его не потерять, вот вопрос?
- Да, это непросто. Люди не могут оставить пожилых беспомощных родственников, не могут бросить нажитый единственный дом и родные могилы. Я, когда слышу мнения, типа, да бросайте все и переезжайте в Россию, мне хочется спросить, а вы этим людям готовы предложить жилье и работу? Кроме того, нужно чаще рассказывать, как живется нашим людям в оккупации. Да возьмите хоть откровения самих АТОшников, когда они возвращаются в Киев. Они же не скрывая признают, как их там ненавидят местные жители. Эту мысль необходимо доносить до всех: там наши люди, это львиная доля дончан, и они вынуждены проживать на той территории, ненавидя оккупантов едва ли не больше, чем мы, потому что их грабят, унижают, мародерствуют, давят БТРами и т.д.

- Видела ваши интервью той поры, когда многие были очарованы недавно избранным Зеленским. Вы были один из немногих, кто не обольщался на счет него. Что скажете сегодня?
- Да, это человек откровенно трусливый, который постоянно подстраивается. Вспомните, как презрительно, через губу он общался с людьми по поводу вырубки леса. И как лебезил, как трусливо бегали его глазки над медицинской маской, как заискивающе звучал его голос, когда он, буквально на следующий день, общался с представителями Нацкорпуса. Это актер, который почему-то стал президентом и который явно устал от этого дела, он все больше превращается в позднего Виктора Ющенко. Помните, как тот сетовал, что устал от войн девочек и мальчиков, имея ввиду Тимошенко и Януковича, и ушел в пасеки и рисование картин? Так и Зеленский устал от политики, наигрался.

- При этом снова идут обстрелы Донецка, Горловки, горят дома в Зайцево. Когда лидеры ЛНР и ДНР объявили режим повышенной готовности, тишина хотя бы недолго продержалась в Донбассе…
- Да, Украина тогда притихла. Но вы же понимаете, что в качестве постоянной меры это не поможет. Решать вопрос нужно в дипломатической плоскости. Ясно, что Украину нужно принуждать к миру. Должны это делать Россия и Запад. В этой связи я очень удивлен весьма вялой реакции России на первое законодательное официальное решение о выходе Украины из Минских соглашений. Мы и до этого не раз слышали от украинских деятелей, что Минск устарел, что он их не устраивает. Украина сейчас дала все карты в руки Республикам и России, когда Верховная рада впервые, и я это подчеркиваю, заявила о денонсации Минска и закрепила пункты о досрочных выборах, прямо противоречащие Минским соглашениям. Нужна была немедленная реакция, созыв Совета Безопасности ООН, а Минск закреплен Совбезом, как мы помним и, конечно, нужна была срочная трехсторонняя встреча с тем, чтобы уже Запад запрашивал Украину, что это значит. Я очень удивлен, что на это нет громкой официальной реакции. Вот такими методами и нужно воздействовать на Украину.

- Владимир Владимирович, спасибо за то, что благодаря, в том числе, и вам, тема Донбасса не сходит с повестки дня в РФ. Мы здесь чутко ловим все настроения и верим, что рано или поздно будем одним целым с Россией.