Как правило, большинство людей в то время жили более чем скромно. Мой отец 1948 года рождения говорил, что в детстве они с пацанами до самых холодов гуляли на улице босиком, без обуви. А жили они с матерью в коммунальной квартире в крошечной комнате, куда помещались только кровать, шкаф и стол. Ни о каких коврах, креслах и трюмо речи тогда вообще не было. Если мерить нынешними мерками, то люди после войны жили в нищете.

Как же так получилось, что героини картины живут в роскоши и позволяют себе спать до обеда ( будильник на трюмо показывает 2 часа дня, а барышни ещё валяются на кроватях в пижамах)?

Давайте попробуем ближе разглядеть детали картины, чтобы прояснить ситуацию. В центре задней стены комнаты мы видим большой портрет взрослого мужчины. Хорошо виден его пиджак с наградами и довольно упитанное и высокомерное лицо. Сразу становится понятно, что это человек занимает высокую должность.

Скорее всего, это отец семейства, который является представителем партийном номенклатуры, а, как известно, номенклатура в то время фактически представляла собой класс буржуазии. Высокие чиновники и их семьи имели машины, роскошные дачи, высокие зарплаты, прислугу и прочие привилегии.

Например, представители номенклатуры ездили отдыхать в специальные санатории с удобствами и шикарно обставленными номерами. В то время как обычные граждане отдыхали у частников или в пансионатах с удобствами на улице. Я хорошо помню как даже в 80-х годах отдыхала с родителями в пансионате, где душевые были на улице, а вода в них грелась от солнца.

Кроме того, номенклатурщикам полагались талоны на якобы «лечебное питание» — так называемую «кремлёвку». Вот цитата профессора Михаила Восленского, который сам был представителем советской элиты:

«Паёк состоял из набора самых первоклассных продуктов, которые ни в каких магазинах Москвы нельзя достать. Паёк отпускался в кремлёвской столовой на улице Грановского, дом 2, а также в Доме правительства, в закрытом распределителе по улице Серафимовича, дом 210».

На самом деле, представители элиты и без пайков не голодали. В столовых номенклатурных учреждений всегда были продукты высокого класса по низких ценам.

А впрочем, мы отвлеклись от картины. О том, что изображённая на полотне семья является представителем советской элиты, говорит ещё, конечно же, наличие домработницы. Она представлена здесь довольно колоритным персонажем, который с осуждением смотрит на жену и дочку партийного чиновника.

Совсем ещё не старая женщина (думаю, ей лет 40) ходит на работу и трудится, как и все люди того времени. Поэтому ей неприятно видеть таких же как она представительниц советского государства, которые могут позволить себе валяться по пол дня в кровати и вести праздную жизнь.

Добработница недоумевает, почему социальный разрыв между ней и двумя этими женщинами просто огромен. Она наверняка получает обычную зарплату и после трудового дня пойдёт в свою скромную комнатку в коммуналке. Она лишняя на этом празднике жизни.

Как известно, марксизм осуждал наёмный труд (при коллективизации за это людей называли «кулаками» со всеми вытекающими последствиями), однако не мешало Сталину и его приближенным держать большой штат прислуги (экономка Валентина Истомина, глава охраны Николай Власик, личный врач Владимир Виноградов и др.).

Другие представители советской элиты тоже решили не отказываться от таких удобств. Наёмные работники появились у большевиков практически сразу после революции и были даже у Ленина.

Хорошо описал социальное неравенство Евгений Евтушенко в своём стихотворении «Русское чудо», которое повествует о простой русской женщине, решившей заглянуть в гастроном для номенклатуры:

"Вырезка" - на мясе ярлычок.
Как бы не попасться на крючок.
Ведь она считала с давних лет -
вырезка есть только из газет.
Тетю Глашу пошатнуло вдруг,
и авоська выпала из рук.
Перед нею рядом, в трёх шагах,
вобла, как невеста в кружевах.
Тетя Глаша - деньги из платка:
"Вот уж я умаслю старика...",
но явился страж и, полный сил:
"Есть сертификаты?" - вопросил.
Та не поняла: "Чего, сынок?"
А сынок ей показал порог.
Он-то знал, в охранном деле хват,
пропуск в коммунизм - сертификат.
И без самой малой укоризны
выстуженной снежною Москвой
тетя Глаша шла из коммунизма
сгорбленно, с авоською пустой.

В картине звучит ставшая знаменитой песня «Огней так много золотых...». Попала она в фильм случайно. Стихотворение «Я люблю женатого» Николай Доризо напечатал в своем сборнике еще в 1953 году. Поэт обращался ко многим знакомым композиторам с просьбой написать музыку к его стихам, чтобы вышла песня. Но те в ужасе отказывались: любовь к женатому — это же крамола, аморально! Когда съемки картины уже закончились, Доризо узнал, о чем фильм, и был поражен: его стихотворение — про то же самое! Он бросился к Ростоцкому и Кириллу Молчанову, создавшему песню «От людей на деревне не спрятаться», которую поет Вячеслав Тихонов. В итоге режиссёру и композитору так понравились строки, что Молчанов срочно написал ноты, а режиссёр доснял целую сцену ради того, чтобы песня оказалась в фильме. Чтобы это стало возможно Молчанов и Доризо приехали к директору киностудии и сами спели «Огней так много золотых». Они еще не успели закончить, как восхищенный директор воскликнул: «Волей, данной мне Богом и ЦК, переношу сроки сдачи фильма». Песня «Огней так много золотых» звучит в исполнении Людмилы Зыкиной и Екатерины Семёнкиной, а песню «От людей на деревне не спрятаться» поет исполнитель главной роли Вячеслав Тихонов. Кстати, сниматься в роли Матвея начал утверждённый худсоветом Сергей Гурзо, но режиссёр неожиданно решил заменить его Вячеславом Тихоновым. Тихонов и Гурзо учились на одном курсе во ВГИКе и до этого случая были друзьями…После роли тракториста Матвея Морозова Вячеслав Тихонов стал мечтой миллионов женщин. Нужно сказать, именно эту роль Тихонов считал своей путевкой в кинематографическую жизнь и был благодарен за то, что Ростоцкий дал ему сыграть Матвея. Но вот досталась эта «путёвка» актеру совсем непросто.
«Роль эту дали Славе не сразу, потому что многие годы про Тихонова говорили: «Ну какой это «почвенник»? Он фрачный герой», — рассказала «АиФ» актриса и режиссёр Светлана Дружинина. — На роль Матвея Морозова пробовались 11 артистов, мне пришлось сыграть 11 дублей поцелуев. Потом Ростоцкий пригласил Тихонова. Я сказала режиссёру: «Если вы с криками «Не верю!» ещё раз заставите меня целоваться, я никогда не выйду замуж». Дубль мы отыграли, но Славу он не утвердил. Как-то Ростоцкий позвал нас с Майей Менглет и спросил: «Дев­чонки, кого бы вы хотели увидеть завтра на съёмках из тех, кого целовали на завалинке?». Не сговариваясь, мы сказали: «Славу Тихонова!». — «Но почему?!». — «Он очень красивый». Роль Ларисы могла сыграть Нонна Мордюкова, но они как раз в это время очень тяжело разводились с Вячеславом Тихоновым после 13 лет брака. Роль Тони могла сыграть супруга режиссера, Нина Меньшикова, но она в это время была беременна. Роль Тони была для Майи дебютной.
Майя Менглет училась на последнем курсе школы-студии МХАТ, когда режиссёр Станислав Ростоцкий пригласил её на пробы в «Дело было в Пенькове». Она приехала на киностудию с чемоданом, села на него и скромно ждала своей очереди, смотря как Тихонов пробуется с другими артистками. Ростоцкий, понаблюдав за девушкой, понял, что пробы можно не делать — вот такой тихой и непосредственной и должна быть Тоня… После премьеры Майя Менглет стала звездой — её портреты украшали кинотеа?