Привёл он её домой с улицы, когда ей было два года. Возвращаясь вечером с работы, не раз замечал он черненькую собачонку то у мусорки, то у дверей магазина, то сидящую у какого-нибудь подъезда. Поспрашивав жильцов, узнал, что эта собачонка жила у старушки в соседнем доме. Старушка была одинокая и недавно умерла – вот собачонка, никому теперь не нужная, и оказалась на улице. Возвращаясь в следующий раз с работы, он купил в магазине колбасы – потоньше, в шкурочке, чтобы легче было отломить. Прошёлся по двору в надежде встретить собачонку. Нашёл - та сидела на крыльце одного из подъездов соседнего дома. Брошенный ей кусок колбаски, она сходу съела.

- Вкусная? - спросил Виталий Андреевич. – Ещё хочешь?

Собачонка, соглашаясь, несколько раз тявкнула.

- Ну, пошли тогда ко мне, - сказал Виталий Андреевич.

Так Тяпа (Виталий Андреевич назвал её Тяпой) и поселилась в его квартире. Десять лет они прожили вместе. И вот Тяпы не стало… Не стоит её мисочка в углу… Опустел угол. Да и вся квартира без Тяпы тоже опустела.

Позавтракав, Виталий Андреевич развернул местную городскую газету с объявлениями. Ещё вчера он обвёл в ней красным карандашом одно из них, в котором сообщалось что собачий приют под названием "Жил-был пёс» примет денежную помощь, а также отдаст в добрые руки своих питомцев.

- Улица Восточная, дом №27, - прочитал Виталий Андреевич. – Это на конце города. Туда ходит, кажется, пятнадцатый автобус. Ладно, на остановке у людей поспрашиваю.

Через полчаса Виталий Андреевич собрался и пошёл на автобусную остановку.

- Да, это вам надо садиться на пятнадцатый, - сказали ему. – Конечная остановка.

Улица Восточная состояла из частных домом. Двадцать седьмой дом оказался последним. Пройдя вдоль длинного забора, за которым слышался собачий лай, Виталий Андреевич остановился у незапертой калитки, над которой был прибит небольшой щит с надписью «Собачий приют «Жил-был пёс». Пройдя по дорожке, он поднялся на крыльцо небольшого кирпичного дома и, постучал в дверь. Никто не ответил. Немного подождав, Виталий Андреевич зашёл в дом.

За столом у окна сидела молодая женщина, можно сказать, девушка и что-то писала. У другого окна стоял деревянный ящик, из которого выглядывали два лохматых щенка, пытаясь вылезти – поскуливая и покряхтывая. Рядом с ящиком стояла бутылка с молоком и соской.

- Здравствуйте! – поздоровался Виталий Андреевич.

- Здравствуйте! – улыбнулась девушка. – Проходите! Слушаю вас. Я хозяйка приюта и по совместительству ветеринар. Татьяна Николаевна Снежина. Можно просто Таня. Вот, - показала она рукой на ящик, - дети вчера принесли. Подобрали на улице. Дворняжки. А у нас в приюте почти все дворняжки.

- Ну, я никого не принёс, - улыбнулся Виталий Андреевич. – Денюжков, правда, немного принёс. Что-нибудь купите для своих дворняжек, - сказал он и положил на стол десять тысяч рублей.

- Ой, большое вам спасибо! – обрадовалась Таня. – Наш приют только и существует благодаря спонсорской помощи и пожертвованиям.

- А ещё я хотел бы взять у вас собаку, - сказал Виталий Андреевич. - Моя недавно померла. Живу один. Можно на них взглянуть?

- Конечно, конечно! – встала из-за стола Таня. – Пойдемте со мной, пройдёмся вдоль вольера с клетками, посмотрите. Там сейчас Виктор, мой помощник, должен быть. Пошёл собачек кормить. А как вам эти симпатяшки? – Таня кивнула в сторону ящика со щенками.

- Действительно, симпатяшки! – согласился Виталий Андреевич и, наклонившись, погладил щенков. – Взял бы сразу двоих, да только, сами, Таня, понимаете, стар я уже. Боюсь, помру, и окажутся они на улице. Пойдёмте, на других посмотрим.

- Пойдёмте.

Виталий Андреевич с Таней вышли из дома и пошли к вольеру с клетками, около которых с ведром ходил мужчина – видимо тот самый Виктор. Он разносил еду и ласково разговаривал с собаками. Те отвечали ему разноголосым лаем и помахивали хвостами – большие, маленькие, вислоухие, с торчащими ушами, гладкошерстные, лохматые, разной масти.

- Сколько их у вас всего? – поинтересовался Виталий Андреевич.

- На сегодняшний день с теми двумя двадцать девять будет, - ответила Таня.

Они почти дошли до конца вольера, когда Виталий Андреевич обратил внимание на одного пса черной масти. Он походил на Тяпу. Только повыше был. Пёс смирно сидел на задних лапах у пустой миски в ожидании своей порции похлёбки, которую разливал из ведра ковшом Виктор. Одну переднюю лапу пёс держал на весу и грустными глазами посматривал на подошедших Виталия Андреевича и Таню.

- Лапка у него была повреждена, - сказала Таня. – Вылечили, но сильно прихрамывает.

- Сколько ему лет примерно? – спросил Виталий Андреевич.

- Лет семь. Так у нас, в приюте, видимо, доживать и будет - таких собак практически никто не забирает, - вздохнула Таня.

- Я заберу, - сказал Виталий Андреевич.

- Ой, - обрадовалась Таня. – Я почему-то так и подумала.

Через полчаса Виталий Андреевич вышел из калитки, над которой был прибит щит с надписью «Жил-был пёс». Рядом с ним на поводке, прихрамывая на переднюю лапу, шёл Черныш – так звали пса.

- Ну что, Черныш, - сказал Виталий Андреевич, - поедем домой?

Он достал из кармана телефон и набрал номер такси.

- Восточная, дом №27, - ответил он на вопрос диспетчера.

На следующий день, утром, Черныш сидел на кухне у стола и посматривал на Виталия Андреевича.

- Ещё бутерброд хочешь? – улыбнувшись, спросил Виталий Андреевич. – Нет, больше не дам. И так уже два слопал. Сейчас на прогулку с тобой пойдём. Хорошо, что у нас с тобой первый этаж.

В углу стояла миска с недопитым молоком.

© Сергей Савченков