Идеология всех первых принимаемых в послевоенный период решений указывала на существование более значимых ценностей, нежели право национального суверенитета. Вывод, который был сделан по итогам войны, заключался в требовании к международному сообществу противостоять таким явлениям, как нацизм (фашизм) на ранней стадии его зарождения.

Из констатации, что режим на Украине нацистский, следует, во-первых, его нелегитимность и, во-вторых, моральное право вмешательства других государств для предотвращения дальнейшей нацистской эскалации.

Между тем очевидные признаки, подпадающие под определение «преступлений против человечества», в отношении того, что творится на Украине, налицо:

- «насильственное перемещение населения»;

- «заключение в тюрьму или другое жестокое лишение физической свободы в нарушение основополагающих норм международного права»;

- «преследование любой идентифицируемой группы или общности по политическим, расовым, национальным, этническим, культурным, религиозным, гендерным… или другим мотивам»;

- «насильственное исчезновение людей»;

- «другие бесчеловечные деяния аналогичного характера, заключающиеся в умышленном причинении сильных страданий, или серьезных телесных повреждений, или серьезного ущерба психическому или физическому здоровью» (Римский статут Международного уголовного суда).

Россия, таким образом, имеет полное моральное право вмешаться. Это право вытекает, в частности, из ее особого положения как государства, внесшего важнейшую лепту в победу над фашизмом и отсюда выступающего естественным гарантом установленной по итогам Второй мировой войны системы мироустройства. Именно по этому принципу, как известно, и определено представительство пяти государств в качестве постоянных членов Совета Безопасности ООН.

Идеология нацизма предполагает, что вслед за внутренними «зачистками» должна начаться фаза внешней экспансии. И направление этой экспансии очевидно.

Для того, чтобы убедиться, что такие угрозы существуют, целесообразно рассмотреть геополитические притязания украинского национализма. Нет ни одной соседней страны, к которой украинские националисты не предъявляли бы территориальных претензий: в Словакии – Прешовский район, в Польше – принадлежащая той часть польской Галиции и Холмщина, в Белоруссии – Брестщина, а часто и все белорусское Полесье. Но наибольшие претензии обращены именно к России.

Якобы «своими» и «подлежащими изъятию» у России рассматриваются Курская, Белгородская, Воронежская, Ростовская области, Кубань и Ставрополье. Лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош формулирует эти позиции украинского национализма предельно четко.

Донбасская эпопея еще не завершена, решение за российской властью

Россия между тем все определеннее занимает позицию отказа от прямого вмешательства, и тогда ополченцы, по сути, обрекаются на поражение. Уже пал Славянск, сжимается кольцо вокруг Луганска и Донецка. Говорят, что освободительная борьба – дело самих дончан. Но разве могли бы освободиться, к примеру, южные славяне от власти османской Турции в девятнадцатом столетии без прямого военного вмешательства Российской империи? Если бы такое вмешательство не произошло, само существование южнославянских этносов оказывалось бы под большим вопросом. Разве могли бы освободиться народы Восточной Европы от фашизма без Советской армии?

Само выступление Донбасса против украинского нацизма не было бы возможным, если бы дончане не рассчитывали на помощь России. Решительное «своих не сдаем» породило соответствующие надежды. Неоказание помощи в этой ситуации, помимо военного поражения Новороссии, означает еще и моральное поражение России. Нечто подобное уже случалось в истории. В горбачевский период оказались брошены на произвол судьбы все те силы в мире, которые поверили в СССР, в советский проект.

Для Эрика Хонеккера это закончилось судебными преследованиями, для Мохаммада Наджибуллы – смертной казнью. В ельцинский период таким же образом оказалась предана собственная армия, воевавшая в Чечне. Продолжится ли этот ряд? Донбасская эпопея еще не завершена, решение за российской властью.