На публикацию The Village про музей Зои Космодемьянской ("В целом терпимо, хоть и без стенда о репрессиях, зато есть где попить кофе, устроить фэшн-сессию, покататься на роликах и заселфиться в Инстаграм") возможны три ответа.
Первый — сделать ровно то, чего добивалась редакция: немедленно стать их потрясённой жертвой. Затея циников на зарплате в том и заключается, чтобы задеть чувства максимального числа людей, всунуть пальцы им в рану и ждать реакцию.
В каком-то смысле, казнь в Петрищево продолжается прямо сейчас, и мучители из The Village заняты ровно тем же, чем и немцы, — выбивают стул из-под ног. С фотоаппаратом наготове.
Вариант второй — отморозиться и ответить на кощунство ещё большим кощунством. Поинтересоваться у редакции, когда ждать статью про велодорожки в Бабьем Яру. Можно ли жарить барбекю в Освенциме? Какой кофе популярен нынче в Варшавском гетто? — вот это вот всё. Но состязание в цинизме иссушает душу: это не для русских.
И есть, как мне кажется, третий, правильный ответ. Он заключён в словах 18-летней девушки: "Нас двести миллионов — всех не перевешаете". Это ведь и кощунникам ответ.
Столько лет прошло, а народ помнит о Зое, несмотря на все попытки казнить её снова и снова — через "версии" и "сенсации".
Да и сам этот вброс — что как не доказательство того, что Победа жива? Уж точно живей этих упырей. Воюют ведь с тем, что дышит. С мёртвым, с прахом — зачем воевать?
Раз так, я не злюсь в бессильной тоске, я радуюсь. Наше дело правое — а бесов всё корежит.
Денис Тукмаков
