«... Я хочу поговорить об американо-руссийских отношениях.... Заголовком этой беседы будет: «Находимся ли мы в ситуации, близкой к холодной войне»? Ответ: «да» и «нет», конечно. Есть некоторые признаки. Прежде всего, это сильнейший момент конфронтации с Россией. Мне кажется, мы должны мысленно вернуться к прегорбачевское время, когда напряжение было очень высоким, когда проблемы, особенно в Москве, и сущностью динамики отношений было соперничество, а не сотрудничество. Вы помните, когда глава Кремлевского руководства был под санкциями США? В истории отношений США - Россия никогда этого не было раньше, даже в период холодной войны.

Вы помните 18 лет назад, мы должны вернуться к 1991- му году, когда Гобачев начал посещать G саммиты, это продолжалось 20 лет и теперь Россия выброшена оттуда. Эти два факта достаточны для того, чтобы сказать, что это новый момент в отношениях России и США. Существует много различий, это не идеологическая борьба между коммунизмом и капитализмом, но это идеологическая борьба между авторитарностью и демократией. И нам повезло, что Россия не так сильна, как Советский Союз, не имеет много союзников, и конфронтация, которую мы будем иметь с ними, будет продолжаться. Но для меня, того, кто провел 5 лет в правительстве, кто оставил Калифорнию, кто оставил Пал Алто – рай на земле, чтобы попытаться изменить динамику отношений в другом направлении, это трагический момент, глубоко трагический момент.

И меня удивляет, и президент задумывается, может мы были наивными, надеясь на другие отношения или были моменты, идеи и лидеры, которые поставили нас туда, где мы теперь.

Вот вам и первый посыл. Мы – такие наивные, так дружить хотели, но был кто-то злой и нехороший лидер, которыйвсе испортил. Во всяком случае, дается посыл к определеннй личности. Элементарная психология.

Политическая наука... не будем слишком теоретиками... поговорим о некоторых идеях. Имеет место большой разрыв между структурой и агентствами. Структура считает, что это все о силе, истории, культуре. Люди представляют структуры. Агентства фрмируют выбор. Но в конце это опять люди, кто формирует идеи.
Я хочу поговорить о конкретном человеке и его комплекте идей, Владимире Путине, для того, чтобы проиллюстрировать, как он больше, чем кто-то другой привел нас к разрушению.

Объективный анализ? Вся вина за конфронтацию лежит на одном единственном человеке. Помилуйте, какая же это объективность? Мягкость? Ну,да, это не грубый мужлан Маккейн, который кричит,что ох, и поплатиться Путин и ополченцы, если это их вина в крушении самолета (все другие могут спать спокойно, хоть по десять Боингов на дню сбивают).Макфин не так груб, это правда, но более серьезный враг.

Я выстрою свой аргумент и покажу альтернативное объяснение, потому что не все так однозначно (пардон, не удержалась, в оригинале: «не все так просто»).

Давайте начнем с большой конструкции, популярной среди международных отношений, очень популярной среди думающих русских и являющеся большой идеей у людей Москвы.

Кризис, на котором мы сегодня акцентируемся, это российская интервенция Украины. Вторжение, может, будет лучшее слово. Аннексия Крыма.. и теперь это делают с Востоком Украины. Это просто результат действий с позиции силы. Это то, как действует большая сила... Россия была слабой после развала Советского Союза. Россия потеряла огромное количество своих сил. Втечение двух последних десятилетий она аккумулировала больше возможностей, и это вы видите сейчас. Это напоминает мне историю про мальчика..

Далее Макфол рассказывает про мальчика из его школы, кторый бил других просто, потому что был сильнее. Когда его спросили, почему он это делает, он ответил: «Потому, что могу». Такая, вот, ассоциация с нашей страной. Какой, блин, глубокий и объективный анализ. А штатаы – белые и пушистые. Подождите, дальше, в этом, с позволения сказать, анализе будет еще интереснее.

Россия просто делает то, что делает большая сила. Кстати, здесь достаточно эмпирических данных для поддержки этой идеи в последние тысячелетия в международных отношениях. Я хочу это прояснить. Нагнетание сил, аннексии, угрозы, подавления сил – есть большая историческая база для этого набора аргументов. Это неправильно, и я скажу почему. Это необходимое объяснение для нашего кризиса сегодня. Мы особо не беспокоимся о слабых государствах, аннексирующих соседей...

Я хочу подразниь вас двумя разными, в какой-то степени фантастическими вариантами, которые могли бы случиться.
Для одного потребуется ваше воображение. Для второго – нет.

Первое, что я хочу, чтобы вы представили, что если бы Россия совершила переход к рынку и демократии, как, например, Польша.

После развала Советского Союза они бы стали консолидировать свои демократические институты, создавали свои рыночные институты и старались интегрировать больше отношений с Вашингтоном. Такая Россия не вторглась бы на Украину. И если вы посмотрите на мир вокруг, вы увидите, что демократы не вторгается друг к другу, они не воюют, у них больше сотруднических отношений, вместо автократии... другой автократии и автократии с демократией.

Я призываю вас сказать мне, когда мы начинали войну с зарождающейся демократией, мы – США? Будет пара случаев, поэтому думайте.., но это не случается так часто.
Россия бы добилась успеха при таком раскладе, и мы должны были бы помочь им прйти к успеху.

Тут я вспомнила речь Клинтона на каком-то закрытом заседании. Он самодовольно вещал о том, как они – штаты - воспользовались тупым самодовольствои одного и алкоголизмом другого, чтобы при таких низких затратах захватить наши ресурсы. Мы у них все скупали за копейки! – радовался, «помогающий» нам американский президент. Насчет «тупого самодовольства», я точно не помню, может и не совсем так. Может, и без «тупого», а просто «самодовольства», хотя и зря.

И я поспорю, они (Россия – el20) бы не конфронтировали с США сегодня.

Всвязи со сравнением с Польшей, как тут не вспомнить недавнее выражение польского политика. Нет, они не конфронтируют со Штатами, они, сами знаете, чего делают. В соответствии со словами их же политиков.

Это потребует достаточного воображения… Демократическая Россия... Для многих людей часто эти слова не сочетаются.
Позвольте мне сказать о другом контрафакте, который совсем не контрафакт. Это форма Путинской политики до 21-го февраля этого года.

Вы читали речь Путина о том, что все русские должны быть объединены, и Российская империя должна быть восстановлена в 21-м веке? Нет, вы не читали, потому что у него такой речи не было. У него никогда не было такой речи.

Он, а я знаю Путина достаточно хорошо, я слушал его много роаз, я чувствую, как я понимаю его слова. Я не думаю, что он сидел, как ребенок, и годами мечтал вернуть Российскую империю. Вразрез с этим, его большой идеей до кризиса было создание большого евразийского экономического союза. Поспорю, что большинство из вас не слышало об этом, потому что наши пресскоры не сообщают об этом. Когда я был послом, то без всяких вопросов, это была его наиболее важная форма политики, и идея была простой: у европейцев есть их Европейский Союз, я хочу собрать бывшие республики Советского Союза в экономический союз. Мы можем спорить, было ли это принудительно или кооперативно. Но без вопросов, по-моему, когда я сидел в Москве пару лет, это было тем, на чем он фокусировался. И ключем к тому, чтобы сделать это успешным, была Украина. Вся Украина, не только Крым, должна была стать частью его Евроазиатского союза.

В декабре не было похоже, что произойдут его действия против Крыма. Что-то должно было случиться… Это произошло не потому, что Путин преследовал цель подъема России. Больше того, я напомню, что в преддверии этого последнего кризиса он совершал очень намеренные действия, пытаясь больше кооперировать с нами. Он освободил Ходорковского из тюрьмы... мультимилиардера, который провел в тюрьме 10 лет. Он освободил его всего несколько месяцев до кризиса. И очень высокопоставленный представитель Правительства сказал мне, что это было нам сигналом, что мы можем кооперировать. И наиболее драматично, что он бросил 50 млд, я не знаю, если это цифра правильная, чтобы устроить праздник, чтобы произвести на всех нас впечатление... Я не знаю... Кто-то был в Сочи? Я был. Это был фантастический праздник. Несмотря на все те вещи, о которых вы читали в прессе, как желтая вода и неработающие унитазы, сломанные двойные двери. Да, это было драматично. Мой унитаз тоже не очень хорошо работал, признаюсь, но в целом это было шоу, организованное, чтобы сказать – это новая Россия. Это не было организованно, чтобы сказать: «Мы планируем воевать с вами в следующие две недели». Это не было сообщенине, которое они показали на открытии и закрытии. Наоборот, это новая Россия, мы хотим быть уважаемым партнером в международной системе.

Это подсказывает мне, что что-то должно было случиться, что мы вступили в этот кризис.

Это не было просто возрождением силы России.

Второй набор аргументов популярен в Вашингтоне, немного - в Москве, но не в Пал Алто. Что все это результат Западных политиков, что это наша вина, и это проявляется в двух диаметрально противоположных вариантах.

Рассмотрим оба.

Первый, мы делали слишком много. Мы толкали русских к этому. Мы их поучали, как им стать более демократичными, мы расширили НАТО, мы бомбили Сербию, мы вступили в Ирак, и это создало напряженность с Россией. И мы поддержали цветные революции, что было против российских интересов. И мы поддержали революции в Европейской Весне, всего пару лет назад.

Это было наше давление, которое вынудило Путина вторгнуться на Украину.

Есть немного правды в этом аргументе. Без сомнения это создало ситуацию, которая была удобной для Путина, чтобы наконец-то решиться идти на Украину.

И если вы смотрите российское телевидение сегодня, то вы будете слышать о НАТО и наци, НАТО и наци, НАТО и наци. Два слова на каждой телепрограмме сейчас заставляют их видеть их сражение с Украиной, как сражение России против Запада. И два символа, ассоциирующихся с Западом в антагонизме – НАТО и наци.

Проблема этой теории.., когда я был в правительстве, особенно в первые несколько лет в администрации Обамы, у нас были другие отношения с Россией. Политика под названием «Переустановка», если вы помните. Я работал для Президента, еще до того, как он стал Президентом.»

Дальше Макфол рассказывает, как они с Обамой пересматривали основные положения политики с Россией. «Это было вскоре после войныс Грузией. Президент сказал:
- Не пойму. Я смотрю на мир и вижу, что у нас жизненно важные интересы безопасности. Не понимаю, почему бы нам с Россией не иметь сходные интересы. Есть у России интересы в Иране? Нет. Значит, мы должны кооперировать. Хочет ли Россия, чтоб Аль-Кайда победила в Афганистане – нет. Почему бы нам не кооперировать в этом вопросе. Хочет ли Россия безопасности, контроля за вооружением, стабильности между двумя странами, увеличение интеграции – да.
Мы разработали новую политику, в которой попытались создать выигрышные для обеих сторон ситуации, без нерешенных вопросов и идеологической борьбы демократии и автократии. И у нас есть определенные достижения, многое было сделано, мы ввели санкции против Ирана, мы создали то, о чем вы, скорее всего не слышали – Северную распределительную сеть.»
Далее Макфол рассказывает об этой сети, которая обслуживает 55% американских путей снабжения, которые проходили через Россию. «Впервые после 2-й мировой наши солдаты выезжали через Россию.»

В настоящее время, ими же раздутый кризис на Украине, мешает штатам вывезти солдат из Афганистана, учитывая, что альтернативный путь через Пакистан очень опасен, исходя из взаимоотношений США с этой страной. Меньше бомбить пакистанские деревни надо было.
У России есть возможность перекрыть пути для натовских грузов.

Макфол говорит, что если бы не было альтернативного пути транспортировки через Пакистан, то они бы «думали по-другому об этой конкретной операции. А кооперация не случилась 30 лет назад, или 120 лет назад, это произошло 2-3 года назад. Таким образом, то, что случилось 20 лет назад не может объяснить сегодняшний конфликт, если 2-3 года назад мы кооперировали.

Кстати, пик нашей кооперации... общественное мнение в России одобрило наши взаимоотношение в 65%, согласно рейтингу. Это было всего 3 года назад. То есть, что-то еще должно было случиться...»

Дальше он говорит, что участвовал во всех, кроме одного, разговорах между Обамой и Президентом Медведевым и Премьером Путиным или Президентом Путиным и Премьером Медведевым, и никогда слово «наци» не возникло,также, как и расширение НАТО. «Ну, о расширении НАТО говорили, но это не было центральной темой и не было предметом конфронтации.

И последний исторический факт, который я хочу напомнить вам. Последняя важная смена режима, произошедшая в бывшем Советском Союзе... смена режима. Это случилось в 2010, и я поспорю, никто не помнит этого. Но сотни людей погибли в боях за то, кто будет контролировать эту страну. 300000 человек пропали так, как этой страна была близка к гражданской войне. Это было место, которое было чрезвычайно стратегически важным для США и России. И вы скорее всего не читали об этом. Киргизстан. Но не было кризиса в наших отношениях, потому что мы встретились с Президентом Медведевым и сказали, что ни одна из наших стран не заинтересована в гражданской войне. Кстати, почему это было так важно для нас, у нас там была база, называалась «Манас Авиабаза». Мы изменили название, чтобы замаскироваться, теперь это «Манас Транзитный центр». Но это была большая аэробаза, 95% наших войск попадали в и из Афганистана через Манас, 30% нашего энергетического снабжения для военных машин в Афганистане шло через Манас. Поэтому со всем уважением к моим коллегам на Украине, это был жизненно важный интерес по вопросам безопасности для США. И, да, мы определили путь для кооперации в этом кризисе только 3 года назад. Поэтому мой довод такой, что это не было частью нашей политики оказывать давление на Россию.

Быстро о глупом аргументе. Я понимаю, это покажется обидным, когда вы услышите то, что я собираюсь сказать, но есть другой аргумент, популярный в некоторых кругах, что это все вина Обамы, потому что он слабый, а не сильный Он создал разрешающие условия, и Путин, как хулиган, использовал слабого парня из Белого Дома. Я только напомню вам, что президент Обама был первым президентом за 50 лет, который отменил саммит, ввел санкции против русского лидера и приложил усилия, чтобы вышвырнуть его из G8. Но отложим это в сторону, я просто напоминаю, что, когда Кремлевский лидер рассчитывал применять силу или сломать режимы в Восточной Европе, они садятся вокруг стола и спршивают, кто-нибудь думает, использует ли США силу и ответ был за последние 70 лет: нет. Не важно, демокрыты, республиканцы, кто-то, кого вы считаете сильным, кто-то, кого вы считаете слабым – это постоянный исторический пакт.

Поэтому, когда Россия пошла на Грузию в 2008-м, когда Дж. Буш был в Белом Доме, они правильно все расчитали. Когда они в сотрудничестве со своими коллегами в Польше, сломали одно из сильнейших народных социальных движений в 20-м веке «Сопротивление», я не думаю, что кто-то бы назвал Роналда Рейгана мягким по отношению к коммунистам... они не смогли действительно подавить это.

Возвращаясь к 56-му, президент Эйзенхауэр, который вел свою компанию под лозунгом «Свернуть назад коммунизм», советские танки вошли в Будапешт, и мы ничего не сделали.

Это приводит меня к моему последнему аргументу : индивидуумы и идеи.

Смена Медведева на Путина, как лидера России, осенью 2011, когда он провозгласил свое возвращение.

Мы недооценили разницу между Путиным и Медведевым... Мы всегда считали, что Путин ведет игру, а Медведев всего лишь его марионетка, и замена Медведева на Путина, не должна намного изменить политику. Это была наша суждение. Но есть две большие разницы. Первое, у Путина действительно другой взгляд на мир... у Путина есть теория об американской власти, где он верит, что мы используем ...силу, чтобы убрать режимы, которые нам не нравятся.»
Тут, Макфол, слегка посмеявшись, согласился, что эту гипотезу могут какие-то исторические даты подтвердить. А Путин, будучи бывшим офицером КГБ всегда держал эту идею в голове. «Обама пытался вывести Путина из этого заблуждения, пытаясь сказать, что он – другой, мы – другие, и это другой момент истории США, и Пуитин, как-то слушая, сказал, хорошо, посмотрим. Затем случилась Европейская весна, и, с точки зрения Путина, это все было разработано Соединеными штатами. А затем, что боолее важно, произошли демонстрации в России (за что подлецу Макфолу надо особое «спасибо» сказать – извините, не удержалась – еl20) в декабре и январе 2011- 2012. И Путин, в соответствии со своим мироощущением сделал две вещи.

Первое, он, чтобы подкрепить свою политическую базу внутри России... первое, он начал думать о лидерах оппозиции, демократических силах , как о своих врагах, и он начал применять жесткие меры по отношению к ним.. успешно. И второе, он их представлял, как марионеток Запада, США, Белого Дома и моих лично, как посла, что я был тем, кто все это заварил, соркестирировал революцию против Владимира Путина внутри России.»

Далее он говорит, что вот с тех пор Путин стал думать об Америке, как о врагах, и это отразилось в пропаганде и его собстенном образе мышления. Путин, по словам Макфола, отлично может разделять интересы, может сказать, что мы являемся врагами в вопросах Сирии и Египта, но можем оставться партнерами по другим вопросам. Как-то так.
«Он нас не любит, видит в нас врагов, но когда мы можем кооперировать в каких-то вопросах, он хочет это делать.»
Далее, что Путин поддержал санкции, действовал с Обамой по выведению химического оружия из Сирии. И наконец, об Украине.
«Как мы это видим, мы хотели помочь договориться президенту Януковичу и оппозиции, чтобы избежать кровавой бойни, чтобы избежать того разлома, какой мы видим сегодня... Мы работали с обеими сторонами, не только с оппозицией... Вице-президент звонил президенту Януковичу деесятки раз... Нам не нравилось, что Янукович использовал силу против невинных граждан. Но нашими соображениями было договориться, чтобы бы переход был более мягким и менее насильственным, чем разлом. .. Потом Янукович просто уехал...Я помню это очень живо: куда он уехал? Почему он уехал? Мы проверяли свои каналы (смеется) свои секретные службы... Он прыгал по разным городам, пока наконец не остановился в Москве. Вернее, он не остановился в Москве, он приехал в Ростов.. Мы не понимали, почему он там...

Но с точки зрения Путина, американцы одурачили их, мы подорвали режим, который нам не нравился... И тогда он сказал, черт с ними, что я больше не собираюсь беспокоиться о том, что они думают обо мне, и поэтому он решил идти на Крым, и это, я думаю, объяснение тому, что сегодня такая ситуация.»

Это объяснение профессионального политика, Советника Президента, признанного эксперта по русскому вопросу...

«Есть хорошая и плохая новости об этом... Хорошая новость, это не является частью большой стратегии: сначала Крым, потом восточная Украина, потом часть Молдовы и в конце концов Эстония. Я не верю в это. Я не верю,что у него есть главный план. Я верю, что это был тактический ответ на коллапс правительства в Киеве, но не большой план по созданию Российской империи. Это хорошая новость.

Плохая новость, что Путин сейчас замкнут в своем мироощущении, в своем наборе идей по поводу того, что он думает, что Соединенные Штаты делают в мире... И нет никого рядом, кто бы оспорил его видение мира, к сожалению. За 15 лет он думает, что он знает все, к несчастью для него и его страны. Так что, плохая новость то, что этот недавний, низкого уровня... это не будет горячей противоборствующий войной, но это будет долгой, долгой противоборствующий борьбой с Россией, и будет продолжаться, до тех пор, пока Путин не перестанет быть лидером этой страны.

Ответы на вопросы.

Вопрос: Вы считаете, что Путин контролирует сепаратистов на Восточной Украине? Или они просто безконтрольные и будут делать, что будут делать?

Ответ: «Контроль – большое слово, они делали это достаточно умно ...» Макфол с усмешкой сказал, что «все лидеры - граждане России, включая губернатора и главу безопасности, у них паспорта из России, они не местные. Много людей из России приехало, и если бы Путин хотел остановить их, он бы остановил их на границе. Он решил этого не делать...»

«Были американци во время вторжения в Залив Свиней (операция подготовленная руководством США с целью свержения правительства Фиделя Кастро на Кубе, а закончилась победой Фиделя! еl-20) Нет, но мы продолжаем использовать слово «вторжение» , описывая это событие.» Далее приводит примеры из истории, где используются доверенные лица правительства.

О влиянии Путина. «Если бы Путин сегодня выступал по телевидению на 1-канале и все его видели, вслючая повстацев или террористов, я не знаю, какое слово мы должны использовать, разумеется не борцы за свободу... Если бы он сказал, что он договорился с Порошенко о гарантиях этническим русским на Восточной Украине, лучшей экономики, возможности пользоваться русским языком и призвал бы сложить оружие, то все бы закончилось моментально, потому что без поддержки Путина они кончены, и они знают это.
Кстати, он не дает им много поддержки в последние недели.. Это поражает меня, как он дистанционируется от них, и это поражает их ... Я слежу за ними на Твиттере... Люди разочарованы, что он не вовлечен, не поддержал референдум... Я не вижу его интереса...»

Вопрос от еврея, который был в России, встречался с разными ребе, вопрос о безопасности евреев в России. «Многие чувствуют, что Путин хорошо относится к евреям, потому что рос среди них». Вопрос к Макфолу, должны ли евреи чувствовать себя комфортно или должны уехать и забрать свои деньги из России.

Коротко, Макфол сказал, что антисемитизм и насилие возросли после развала Советского Союза, что фашистские группировки у нас есть, и он знает об этом, они страшные, но слабые, и это заслуга Путина. ...

Здесь же добавл, что в результате этого кризиса у нас стало развиваться националистическое движение, что многие люди приезжают на Восточную Украину помочь этническим братьям, и многие делают это из-за этнической гордости и национализщма, что это национализм был раззожжен сми и пропагандой, и может выйти из-под контроля.

«Я беспокоюсь об этом более, чем когда-либо за 20 лет, всплеск национализма внутри России очень и очень опасный.»

Следующий вопрос был о том, как штаты должны помочь Европе и Украине с газом (спрашивающая не преминула назвать Путина – бензаправкой).
В ответе на этот вопрос Макфол восхитился уровнем кооперации с ЕС, сказал, что в 2008-м не было санкций против России, потому что «не было к ним аппетита от трансанлантического общества к этим санкциям, но война в Ираке разъединила союзников, и мы не полностью восстановились после этого, и когда администрация объединила всех в поисках нового врага - России, то тогда было мало энтузиазма для этого». ...

О санкциях. Более серьезные санкции вводятся для того, «чтобы Путин подумал, о том, каким будет его следующий шаг. Они уже потеряли 50 миллиардов на своих инвестициях, если включить другие потери, то будет 253 миллиардов».
«Энтузиазм для проведения бОльших санкций очень ограниченный». Европа сказала, что это ассиметрично, это ударяет по нам (Европе) больше, чем по Америке (так для чего и делается – мои 5коп- el20)

По поводу энергетики, Макфол с большой уверенностью сказал об экспорте американского газа и нефти в Европу.

Вопрос: Какие у Путина планы насчет Сноудена (в зале заржали). Макфол вытер лицо, состроил гриммасу, взял бутылку с водичкой, открутил крышку, потом закрутил, так и не попив.

Хотел было рассказать о дебатах по этому вопросу, но тут же сказал, что лучше не будет рассказывать.

«Лично я сам имел испорченное лето в прошлом году по очень многим причинам... Собирались на правительственные собрания ежедневно на протяжении долгого времени...»

Дальше бла-бла-бла, как он любит и гордится своей страной и наконец ответил:

«Он никогда его не выпустит...Это прозвучит грубо, но если бы парень, как Сноуден, с его знаниями о России, появился в аэропорту Кеннеди, думаете, что? Он бы до сих пор был в Соединенных штатах. Другими словами, он знает то, что может быть полезно российским секретным службам. .. Я не хочу судить его. Это просто подарок небес для русских. ...Я не знаю, есть ли у мистера Сноудена варианты для возвращения домой ... Если бы я был им, я бы вернулся, но с точки зрения русских – это здорово! Никто не говорит, что русские делают по вопросу Сноудена, включая его самого...»

Следующий вопрос о том, действительно ли причиной, почему Путин взял Крым, было, чтобы запасы нефти в Черном море не достались Украине.

Ответ: Нефть есть, но это не было мотивами Путина. Он руководствовался больше эмоциями, чем расчетами. Что если бы Медведев был президентом, «то мы бы управляли этим кризисом, как в Киргизстане», что Медведев хочет, чтобы Россия была интегрирована на Запад, а Путину это пофиг. «Но был один стратегический момент, который он рассчитывал. Он беспокоится, как он сказал публично, и я думаю, это правда, что новое правительство в Киеве будет более антирусским», что не позволят Российскому флоту быть в Крыму, «хоть они сказали, они не сделали бы этого», но такое объяснение Макфолу ближе.

Вопрос о том, видит ли Россия потенциальный экспорт газа США в Европу, как атаку на их национальные интересы или как нормальное коммерческое соперничество.

Ответ: «Где-то между, смотря о каких русских вы говорите, Путин сказал пару дней назад , когда подписывал в Австрии сделку по Южному потоку. Он предполагает, что мы будем соперничать на его рынке... Он считает, что так мир работает. В чем он неправ, так это в том, что он не может видеть это, как обоюдовыгодную ситуацию... Он видит это, как проигрышную ситуацию для Российского экспорта... Это в целом касается его видения мира Он не может думать, как это будет лучшим для обеих стран: России и США, есть какие-то исключения, я тут преувеличиваю. В целом, он переоценивает нас, грубо переоценивает роль правительства США и государства США в управлении экономической активностью за границей, он думает это все касается объединения, конечно, частично так и есть.. Моя работа, как посла, была обеспечивать инвесттиции в Россию и российские инвестиции в США ... Мы хотели и хотим, чтоб русские деньги были здесь, эта политика не изменилась, во всяком случае до сих пор . Но он видит это все переплетенным, но это не так. Сделка между «Роснефтью» и «Эксмобил» является хорошей иллюстрацией. Это сделка, если состоится, будет величайшей совместной сделкой в истории капитализма... Он устраивал эту сделку.. он лично принимал участие в этом.. Барак Обама к этому не имеет никакого отношения... Это объясняет, как именно думает Путин, что это все государственные вопросы.»

Вопрос, будет ли Россия поддерживать Штаты в вопросе с Ираном?

Коротко ответ, что динамика сотрудничества не изменилась. Но если Россия вдруг изменит свою политику, то будет много новой торговой активности Ирана, включая опружие S 300, от экспорта которго штаты серьезно сдерживали Иран.

Вопрос не был слышен. В ответе говорил о Сирии, что они хотели решить вопрос, когда в Сирии были сотни тысяч мирных протестующих. Тогда, в 2011-м можно было решить вопрос, но Путин не согласился, а теперь обвиняет штаты, а они его в том, что происходит. Ну, и различное видение Асада, которого Путин считает модернизатором. Тут Макфол, с усмешкой, сказал: «Вспомните, кем он самого себя считает для своей страны». Также, коснулся того, что поддержка Россией Ирака в общих для всех интересах.

Вопрос, коротко: в прошлом русские лидеры были низложены. Какие шансы у Путина, каков уровень контроля в его руках?

Ответ: « Россия стала более автократичной за последние 15 лет, пропуская правление Медведева». Комплименты в адрес Медведева, который «стремился сделать Россию более политически современной и когда демонстрации произошли, о которых я говорил, Путин подавил их (сколько работы Макфола насмарку! – мои 5коп. – el20), в результате некоторая разбалансированность в сми, законодательных органах, среди олигархов. Я бы хотел, чтоб олигархи вовлекались в беседу с ним о будущем экономики, они слабее сегодня, чем были 2 года назад , и это имеет негативные последствия для того, что они (Россия) делают....Есть масса академической литературы, как демократические институты могут тормозиться от тупого поведения лидеров. ..

Путин изолирован, не слушает много людей, думает, что все знает, он не думает о людях вокруг него, и это опасно, правильно? И нет никого, кто бы сказал ему: «Эй, Мистер Президент, тебе нужно переосмыслить эту идею». Это было по-другому раньше. Я могу вам назвать десятки людей 10-15 лет назад, которые играли эту роль при нем, сейчас пару человек есть, и это было хорошо, больше похоже на Политбюро – структура, которая выносит решения. Это гораздо слабее сегодня, чем было раньше.»

В ответе на последний вопрос Макфол похвалил Горбачева и Рейгана.

А это, под занавес:

ЕС, лидеры которого изначально поддержали украинскую оппозицию во главе с Яценюком, Кличко и Тягнибоком, а затем и новоизбранного президента Порошенко, неволей становится жертвой своей восточной политики. Пособничество новым украинским лидерам и обещания подписать соглашение об ассоциации воодушевили украинских либералов и правых на более смелые шаги в отношении не поддающегося европеизации русскоязычного населения восточных областей. Разгорающаяся ныне пока еще слабым огнем гражданская война на Украине — результат тех самых стратегических просчетов, которые Евросоюз допустил еще во время государственного переворота февраля 2014 года.

В лице Украины ЕС получил еще одну зону нестабильности у себя под боком. План Х.Соланы о создании кольца процветающих государств по периметру европейских границ трещит по швам. Вслед за Тунисом, Египтом, Ливией, Сирией, Украина стала новой геополитической проблемой для Брюсселя. Одновременно украинский пример показывает, что экономические и политические инструменты, используемые ЕС для развития соседних стран не могут обеспечить главного — стабильности. Новая система безопасности в Европе и в Евразии, о которой уже много лет твердят российские президенты, может игнорироваться евроатлантиками, но без нее решать конфликты и кризисы как в Магрибе, Сирии, так и на Украине, невозможно.

Хотя на Западе все признают необходимость скорейшего разрешения украинского кризиса, реальная европейская позиция идет вразрез с такими целями. Европа не без участия Вашингтона обвиняет Россию и подумывает о том, чтобы наложить на нее новые санкции. Давление и угрозы в сторону Москвы лишь отдаляют мирное решение украинского кризиса. В свою очередь, ограничение торговли и финансовых операций в рамках расширенных санкций угрожают финансовой стабильности целого рядя стран Европы. Готовы ли налогоплательщики Старого Света, еле оправившиеся от последствий мирового экономического кризиса 2008 г., пожертвовать своим благосостоянием во имя Украины? Вряд ли.

Учитывая экономические и стратегические издержки решительных мер в украинской проблеме, которые не в пользу Европы и ее граждан, свободный и демократичный выбор ЕС вызывает сомнения. Можно много говорить о теории заговора, но в позиции Брюсселя все же прослеживается американская установка. Удивительно например, как резко изменилился настрой А.Меркель после телефонных переговоров и встреч с Б.Обамой [1]. Американцы, как и в Сирии призывают к более жесткой позиции в отношении России. Если все же страны-члены договорятся о санкциях, это будет доказательством того, что решения евробюрократов и глав государств далеки от народа и обслуживают чужие интересы. Примечательно, что опрос общественного мнения в Германии показывает, что большинство немцев выступают против санкций [3].

Пожалуй, единственной выгодой этой политики может быть искуственное создание духа единства и солидарности через демонизацию России. Такие попытки особенно заметны на фоне крушения лайнера над воздушным пространством Украины. Как сообщает Wall Street Journal, большое количество жертв из Нидерландов … может изменить динамику внутри блока 28 стран-членов [2]. Т.е. если ранее говорилось о потерях со стороны Киева, то здесь уже речь идет о жертвах чисто европейских, которые должны заставить европейцев выступить единым фронтом.

Несмотря на привлекательность идей сплоченной Европы, такое единство не отвечает ни ее стратегическим, ни экономическим интересам. Европейскому Союзу стоит переосмыслить геополитические реалии и последствия своей восточной политики. Пора уже признать, что курс на расширение на восток, частью которого являются договоры об ассоциации, лежат не в ее, а в стратегических интересах США. Вашингтон через Брюссель пытается оградить Россию от постсоветского пространства и сдержать ее геокультурное влияние. Заложником такой политики остается Европа, несущая не только экономические потери, но рискующая своей безопасностью.

Камран Гасанов