Как и ранее спусковым механизмом скоординированных действий карателей стало мало соотносящееся с действительностью заявление высокопоставленного лица в киевской иерархии. На этот раз, так называемого министра обороны Украины, о начавшейся агонии террористов. Под покровом этого заявления, находившиеся в районе Дьяково и Дмитровки подразделения карательного корпуса, продолжили просачиваться через позиции ополчения ДНР на запад в районе Кожевни и Червоной Зари и далее на Григоровку. А новостные ленты оказались переполнены сообщениями о боях глубоко в тылу ополчения – в центре Луганска, в Алчевске, Перевальске, Лутугино, Родакове, Лисичанске, Красном Луче (не уточняя о каком Красном Луче идет речь), о деблокаде всех аэропортов Донбасса, перехвате всех дорог из Луганска в Донецк и наконец, взятии значительной части Луганска. Под этим мощным информационным фоном командование карателей получило полную возможность наносить артиллерийские удары любой мощности по жилым кварталам и городской инфраструктуре. Ведь ополчение само признает, что там идут бои, а, следовательно, оно, ополчение, по жилым кварталам и стреляет. Ведь звание «террористов» ополчение уже получило везде за пределами «Русского мира» не взирая, на действительность.
Опираясь на посеянный информационный хаос, 19 июля командование карательного корпуса еще шире развернула «малую» войну. Прежде всего, ему удалось сосредоточить в районе Бирюково – Хмельницкий боеспособные остатки двух своих приграничных групп – Изваринско-Червонопартизанской и Должанско-Зеленопольской. В результате там сформирован довольно большой гарнизон из боевых частей, успешно штурмовать который ополчению не под силу. Сам же гарнизон имеет возможность высылать небольшие группы, нанося беспокоящие удары по позициям ополчения. Теперь ситуация в этом районе близка к той, которая уже довольно продолжительное время существует в районе Донецкого и Луганского аэропортов. Нужно отметить, что когда несколько ранее отмечался тот факт, что для успешного штурма укрепленного пункта карателям нужно превосходить гарнизон на порядок, то предполагалась самоочевидность того факта, что для успешного штурма ополчению нужен не меньший перевес.
Стабилизировав обстановку в приграничном районе (ценой больших потерь в живой силе и технике) командование карательного корпуса предприняло несколько ограниченных поисков слабых мест ополчения. Силами до усиленной роты в каждом случае. Там где ополчение было дезорганизовано преувеличенным собственным представлением о силах противника, карателям удалось улучшить свои позиции. Им удалось продвинуться северо-западнее Донецка в районе Тоненькое – Северное, и в район Белое – Веселая Тарасовка, западнее Луганска. Также им удалось укрепить свои позиции в районе Родаково – Красный Луч. Там где ополчение сохранило твердое командование – Александровск, Сабовка, Юбилейное, Георгиевка, Рубежное, Лисичанск, Попасное – поиски противника были отражены с чувствительными для него потерями.
Несмотря на всю ограниченность успехов карательного корпуса необходимо отметить, что «новая» тактика куда больше отвечает силам и возможностям вооруженных формирований Украины, чем предыдущие лихие наскоки бронеколонн в неподражаемом стиле южноафриканских расистов в Анголе. Эта тактика позволит карательному корпусу вернуть инициативу и продолжать достигать отдельные тактические успехи на второстепенных направлениях, пока сумма этих успехов не приобретет оперативного значения. В тоже время силы ополчения распылены ничуть не менее, чем силы карателей и связаны в своей значительной части четырьмя осадами (Донецкого и Луганского аэропортов, Бирюково и южнее Саур-могилы). Эти условия позволяют карательному корпусу рано или поздно реализовать свое преимущество в численности, вооружении и технике, поскольку тактика ополчения никак не препятствует карателям перегруппировывать и сосредотачивать свои группировки на избранных направлениях.
В свете «новой» тактики карателей имеет смысл остановиться на общей стратегической ситуации в Донбассе. Совершенно очевидно, что сопротивление Донбасса опирается не только на свои внутренние ресурсы, но и на широкую поддержку гражданского общества всех тех территорий, которые можно назвать «Русским миром». Столь же бесполезно отрицать и тот факт, что размеры и состав этой помощи находятся в зависимости от позиции Кремля. Степень этой зависимости предмет дискуссионный и имеет довольно широкий диапазон обсуждения. Как одна из крайних точек зрения существует мнение, что только прямое силовое вмешательство Кремля в ситуацию на Донбассе способно сохранить суверенитет существующих там народных республик. Необходимо отметить, что именно этой точкой зрения руководствуются самоназначенный глава администрации Днепропетровской области, самоизбранный президент Украины, большинство европейских политиков и определенные группировки в Кремле. Совершенно очевидно, что именно такая точка зрения и порождает бескомпромиссную политику силового давления и на Кремль и на народ Донбасса. Ведь с точки зрения такой логики достаточно лишь запугать Кремль и все в Донбассе прекратиться по мановению волшебной палочки. И наоборот, для того чтобы вопрос урегулирования и прекращения кровопролития в Донбассе стал предметом переговоров необходимо, чтобы для всех сторон участвующих в конфликте стало очевидно – Кремль имеет всё меньше и меньше влияния на ситуацию с одной стороны. А с другой, Киев не в состоянии, несмотря на это положить конец конфликту военным путем.
Эта вторая сторона не менее важна, чем первая. Поскольку Европа поддерживает Киев вовсе не потому, что бедный несчастный Киев всеми обижен, слаб и беспомощен. Нет. Европейская правящая элита поддерживает Киев потому, что его политикой заправляют путь не очень умные, но решительные, наглые и бескомпромиссные отморозки, готовые на что угодно ради власти и денег. В том числе сравнивать с землей свои города, проводить геноцид части собственного народа, оставить Европу зимой без газа или взорвать самолет с сотней-другой европейцев. А наивным эльфам Европа готова только симпатизировать и принести цветы на могилку спустя лет 20 после их безвременной кончины. Европейские политики верят, что без поддержки Кремля, Киев подавит Донбасс, а выбирая с кем дружить с эльфами или отморозками, выбор надо делать в пользу отморозков.
И такая позиция Европы исключает прямое вмешательство Кремля. Да у Кремля достаточно причин, чтобы вмешаться и ещё больше поводов для этого. А вот оснований для вмешательства нет. Поскольку Кремль и его интересы – это то, что лишь частично совпадает с интересами «Русского мира». Безосновательное силовое вмешательство Кремля не решает ни одной его проблемы и только быстро создает ему новые. Проблемы же в результате невмешательства для Кремля гадательны и находятся в отдалённой перспективе. Основанием для вмешательства Кремля может быть только одно – консенсус европейских элит в том, что только и исключительно его силовые действия могут стабилизировать ситуацию на Украине. Что же может убедить в этом европейские элиты? Думается, что постоянное сокращение территории, контролируемой народными республиками, сужение зоны активных боевых действий на Украине не произведут должного впечатления на Европу. И уж совсем ее не расстроит террор или революция в России.
А вот решительный дрейф сопротивления в Донбассе в пользу форм борьбы с Киевом и теми, кто его поддерживает, отличных от тех, которые ополчение придерживается сейчас, дело совсем иного рода. Поскольку не только свидетельствует о том, что Кремль все меньше влияет на ополчение, но и совершенно однозначно указывает, что силовое подавление сопротивления в Донбассе мира, спокойствия и стабильности именно в Европу не принесёт.
И вновь вернёмся от стратегии к тактике. Каков же эффективный ответ ополчения на «новую» тактику карателей? Речь идёт о том, что ополчение и его командование совершенно безосновательно отказалось в своё время от той единственной тактики, которая способна привести к признанию суверенитета народных республик и вводу миротворческих сил. В свое время добровольное ограничение не только на увеличение масштаба и глубины операций по образцу Волновахи, а полный отказ от таковых действий в принципе можно было рассматривать, как некий тактический манёвр, связанный с нехваткой сил, средств и стремлением оставаться в некоторых рамках войны. Сейчас, после расстрелов тяжёлой артиллерий и закапыванием в рвы на временно оккупированной территории тех, кто связал свою судьбу с независимостью народных республик Донбасса, такой практике трудно подобрать название, оставаясь в рамках приличия. Война на Донбассе уже давно перешла за черту милосердия, и нежелание признавать этот факт только умножает страдания мирного населения. При этом речь не идёт о вылазках РДГ, силой до десятка бойцов. Масштаб Волновахи – это именно, что самый нижний уровень такого воздействия. Также нельзя не отметить двух аспектов, непосредственно связанных с подобной тактикой. Во-первых, полное и решительное уничтожение не полностью боеготовых блокпостов и гарнизонов карателей второй и третей линии отрядами от нескольких десятков до нескольких сотен партизан не является террором, ни с какой из точек зрения. Во-вторых, не имеющая названия сдержанность ополчения в выборе тактики отнюдь не избавила его от клейма «террористов».
Таким образом, изменение в самое ближайшее время тактики ополчения является для народных республик вопросом жизни или смерти. Либо зона активных боевых столкновений на Украине будет расширяться, а каратели будут вынуждены наращивать силу каждого отдельного гарнизона, либо народные республики обречены на полное поражение, а их население на репрессии и массовое бегство в Россию. Кремль же готов к развитию ситуации, по второму варианту, а отдельные его башни считают такое развитие ситуации оптимальным.
Автор- М.В. Литвинов
