24 января в 16.45 начальник оперативного отдела 6-й армии послал Манштейну сигнал – сообщение, заставляющее содрогаться своим лишенным эмоций слогом: "С утра двадцать четвертого числа противник атакует с неубывающей яростью по всему западному фронту, части которого с боями прокладывают себе путь на восток к Городищу. В южной части Сталинграда западный фронт вдоль окраины города на западной и южной оконечностях Мининой держался до 16.00. Наблюдаются местные вклинения русских на этом участке. На волжском и северо-восточном фронтах – без изменений. Ужасные условия в самой черте города, где в руинах прячутся 20000 лишенных помощи раненых. Там же примерно такое же количество умирающих от голода и обморожения, а также отбившихся от своих частей солдат, в основном без оружия, которого они лишились в боях. Весь район города простреливает тяжелая артиллерия. Последний бой будет дан на окраинах города в южной части Сталинграда 25.01 под руководством сражающихся на передовой энергичных генералов и храбрых офицеров, вокруг которых собираются те немногие солдаты, которые еще сохранили способность воевать. Тракторный завод, возможно, продержится немного дольше. Начальник оперативного отдела штаба 6-й армии".

Когда генерал-фельдмаршал фон Манштейн прочитал сообщение начальника оперативного отдела 6-й армии, он понял, что теперь не может быть и речи о выполнении армией какой бы то ни было задачи. "Поскольку армия более не могла связывать боями сколь-либо значительные силы противника, – пишет генерал-фельдмаршал, – я в длинном телефонном разговоре с Гитлером 24 января попытался получить от него приказ о сдаче. К сожалению, тщетно. В тот момент, но не прежде, задача армии по связыванию вражеских войск завершилась. Она спасла пять немецких армий". Однако, Гитлер радировал в Сталинград: "О сдаче не может быть и речи. Войска должны держаться до конца".

Надо отдать должное мужественному поведению немецкого командного состава. Не только у Паулюса, но и у подавляющей массы попавших в окружение не только генералов, а и офицеров даже мысли не возникало бросить своих солдат и вылететь из котла. К примеру, в окружение под Сталинградом попала и 16-я танковая дивизия немцев, которой командовал генерал танковых войск Ганс Хюбе. Пока Хюбе с дивизией находился в котле, у немцев формировался 14-й танковый корпус, и Гитлеру потребовался командир, чтобы этот корпус возглавить. Он приказал Хюбе вылететь из котла и принять командование этим соединением. Однако Хюбе, потерявший в предшествовавших боях руку, т.е. инвалид, отказался выполнить приказ фюрера, послав тому телеграмму: «Я привёл своих солдат в Сталинград и приказал им сражаться до последнего патрона. А теперь покажу им, как это делается». Гитлер послал в котёл четырёх своих телохранителей, те с помощью Паулюса заманили Хюбе в штаб 6-й армии и силой вывезли Хюбе из котла.

В ночь на 30 января Гитлер радировал приказ о производстве Паулюса в генерал-фельдмаршалы. Паулюс придерживался приказа не сдаваться от имени всей армии и отправлялся в плен только с личным составом своего штаба. Различные командиры отдельных участков обороны сами договаривались с русскими об условиях прекращения огня. В центре Сталинграда все закончилось 31 января. Хотя бои среди развалин не имели более никакого стратегического значения, Гитлер настаивал на этом, давая нелогичные объяснения. Генералу Штеркеру он радировал: "Я ожидаю от солдат в северном котле Сталинграда, что они будут держаться до конца. Каждый день, каждый час продолжения сопротивления оказывает решающее воздействие на остальной фронт". В северном котле, на тракторном и на артиллерийском заводе "Баррикады" – в том месте, где летом прозвучали первые выстрелы Сталинградской битвы, – опорные пункты 11-го корпуса продолжали сопротивление еще и 1 февраля. Сражение завершилось там же, где и началось. Отдельные группки сопротивляющихся немецких солдат летчики видели в степи еще в середине февраля. Сталинград был концом немецкой завоевательной кампании…