Кроме того на идущем в бой «штурмовике» в зависимости от ситуации могут крепиться саперный мачете, комплект для вышибания дверей, штурмовая лестница, гидравлические кусачки, дисковая пила, гидравлический домкрат, комбинированные ножницы, подрывная машинка и другие средства.

В целом комплект ОВР-3Ш — это своеобразный бронированный скафандр, защищающий от поражения все тело и голову и позволяющий в уличном бою не просто выживать, а малыми силами быстро захватывать самые защищенные объекты. Но таскать его на себе — то еще удовольствие. Ведь общий вес ОВР-3Ш в различной комплектации — до 20 килограммов. Еще 2,5 килограмма «тянет» защитный шлем.

Добавьте сюда вес оружия, боеприпасов и «навесного» оборудования типа штурмовой лестницы. Нагрузка выйдет почти как у облаченного в скафандр водолаза-глубоководника, которого с палубы спасательного судна моряки провожают под руки, а на воду спускают специальной лебедкой.

Теперь понятно, почему курсантов Тюменского высшего военно-инженерного училища, претендующих на изучение курса «Применение инженерных подразделений штурма и разграждения», прозвали «тяжелыми»? И набирают в их ряды только отлично подготовленных спортсменов. Впрочем, как и в любой спецназ.

Теперь о том, как и почему в России родилась идея сформировать отдельную гвардейскую инженерно-саперную бригаду Резерва ВГК. Вы не забыли, какой кровью нам в двух чеченских войнах достались штурмы Грозного, Чири-Юртовского цементного завода, села Комсомольское, старых ракетных шахт возле Бамута? Если нужно — напомню. Скажем, сражение за Бамут стало самым продолжительным в первой чеченской. И продолжалось с марта 1995-го по май 1996-го. Само это село так пострадало, что окончательно восстановить его удалось только к 2014 году. Но все совершенно точно было бы намного проще и не столь кроваво, если бы имели тогда нечто хотя бы одно штурмовое соединение, вроде того, что стоит сейчас в Муроме.

Хотя есть в истории нашей страны подходящие примеры такого же рода и из более удаленного прошлого. А именно — из хроники Великой Отечественной войны. Когда от стен Сталинграда фронт неуклонно покатился к Берлину, перед Ставкой встала проблема: как и какими силами будем брать тысячи больших и малых городов?

Решили ее так: 30 мая 1943 года было завершено формирование первых 15 штурмовых инженерно-саперных бригад, основной задачей которых стал прорыв гитлеровских укрепрайонов. «Личный состав бригады — это особые саперы, штурмовики с пуленепробиваемыми жилетами, в стальных касках, все вооружены автоматами, — вспоминал бывший начальник инженерных войск 1-го Украинского фронта генерал Галицкий. — Они предназначены для боя совместно с пехотой и должны участвовать в прорыве обороны: в уничтожении дотов, дзотов, пулеметных гнезд и НП противника…».

Кроме автоматов часть таких солдат вооружали гранаьами, ранцевыми огнеметами, пулеметами и противотанковыми ружьями в качестве крупнокалиберных винтовок.

Как вели обычно бой за укрепленные районы и здания советские штурмовые инженерно-саперные бригады? К вражескому доту на максимально возможное расстояние обычно их подвозили танки. Пока саперы скрытно подползали к цели, боевые машины держали под прицелом вход во вражеское укрепление. Далее солдаты забирались на крышу и спускали в дымовую трубу противотанковую мину, к взрывателю которой был протянут шнур. Затем отползали в сторону и раздавался сокрушительный взрыв.

Для захвата укрепленных зданий редко обходилось без огнеметов. Их струи направлялись в окна или в проломы, сделанные в стенах своей артиллерией. Реже саперы-штурмовики заливали бензин в вентиляционные шахты и дымоходы, а затем поджигали.

Именно так нам всего за четверо суток в апреле 1945 года удалось взять считавшийся абсолютно неприступной столицей Восточной Пруссии город Кенигсберг с его тремя кольцами долговременных укреплений вокруг города, с 17 крепостями на внешнем кольце и еще 10 мощными фортами, которые и сегодня поражают воображение толщиной стен — на внутреннем кольце. В составе войск 3-го Белорусского фронта в той битве отлично проявили себя три штурмовые инженерно-саперные бригады.

Что самое удивительное и обнадеживающее, на мой взгляд, у их сегодняшних наследников из Мурома? Им, современным российским кирасирам, предназначенным в случае чего первыми бесстрашно врываться в самое пекло, не грозит дефицит кадров. По словам начальника Тюменского высшего военно-инженерного командного училища генерал-майора Дмитрия Евмененко, с каждым годом конкурс на желающих осваивать специальность «Применение инженерных подразделений штурма и разграждения» только возрастает. Это — к вопросу о качестве современной молодежи в России.

А тут целая куча иностранных дипломатов припёрлась (это идеально подходящее слово) на суд к Навальному. И ещё и попыталась качать права, что им, видите ли, не предоставили переводчиков! С какой стати вообще? На «Афтершоке» есть специфическая рубрика «Обуревшие в атаке» – как раз про этих.

У товарища Гоцмана возникает закономерный вопрос «С чего вдруг?». Почему такой огромный интерес, начиная с сотен миллионов финансирования и заканчивая дипломатической поддержкой, к унылому фейкомёту, проигравшему все свои суды по обвинениям в клевете?

Есть только одно рациональное объяснение – коллективный Запад видит в нём чуть ли не последнюю надежду на госпереворот в России, который позволил бы им взять нашу страну под свой внешний контроль – и уже затем грабить её без ограничений, решая свои всё более заметные экономические проблемы за наш счёт.

То, что происходит – это не просто бесцеремонное и противоречащее международному праву (если таковое вообще осталось, в чём у меня сильные сомнения) вмешательство во внутренние дела Российской Федерации. Это, по сути, акт агрессии, попытка (пусть и безуспешная, но от этого не перестающая быть проявлением открытой враждебности) инспирировать в стране государственный переворот.

Мало того, уже после оглашения приговора на последовавшем несанкционированном митинге был задержан представитель дипломатической миссии Швеции. Вот что он там делал? На каком основании? Это уже вообще ни в какие ворота не лезет – они бы ещё Вику Нуланд с печеньками прислали!

А если влепить данному шведу «участие в массовых беспорядках» и «попытку государственного переворота»? И не высылать домой, а в солнечный Магадан лет на 10-15 отправить?

Впрочем, вчера и Нуланд не помогла бы – протестунов едва набралось около двухсот человек, которых достаточно быстро и чётко повязали.

Меня, конечно, отдельно порадовал и бред Купчика-Волкова о «мы продемонстрировали свою мощь» (а если точнее, то немощь, потому что за полмиллиарда рублей можно было вывести на порядки больше людей), и истеричные угрозы сидящей в Лондоне Марички Певчих, которая заплевала весь Твиттер бессильными угрозами в адрес судей и правоохранителей «Мы вас всех пересадим».

Для этого, Маша, Россию надо для начала завоевать. Как говорили древние спартанцы «Если»…

Потому что хотя у бабы Лизы и есть свой ручной «барон Сибирский», но островная юрисдикция на континентальную Россию не распространяется (и никогда не распространится).

Так что вчера мы видели визуализированную боль стаи мелких хищников, столкнувшихся с разбуженным медведем. Вот они, богатства России – видит око, зуб неймёт.

Этот голодный стон у них «демократией» зовётся.

P.S. Там американцы в лице абсолютно пелевинского персонажа (если вы понимаете, о чём я, там что-то про клоунов) Митта Ромни уже вовсю требуют освободить «ценный актив». Ой, извините, четырежды недотравленного блогера. Санкциями грозятся (нашли, чем удивить).

МИД России уже предъявил накануне европейским дипломатам кадры полицейской жестокости во время разгонов митингов в странах ЕС. А этим нужно сказать «Вы, для начала, Джулиана Ассанжа освободите, который рассказал правду о ваших военных преступлениях. И Гуантанамо закройте. А потом поговорим. Может быть».

Вопрос о вывозе этих бомб на территорию США поднимается всякий раз, когда отношения между странами обостряются, и Вашингтон использует этот аргумент для давления на Анкару. Точно так же Турция шантажирует США закрытием для них базы, которая имеет стратегическое значение для обеспечения присутствия США в регионе. На практике дальше угроз с обеих сторон дело никогда не доходит. Создается впечатление, что обе стороны вполне удовлетворены статус-кво.

Но вот действительно ли им удовлетворена Турция? Особенно сегодня – при Эрдогане, который умудрился перессориться со всеми союзниками. Это вопрос открытый. Сценарий, в котором Анкара может получить контроль над американскими бомбами, хоть и регулярно используется западной прессой, скорее является страшилкой – у Турции элементарно нет средств доставки, да и сама попытка захватить контроль над бомбами дорого ей обойдется.

Возможно, в этой ситуации лучшим решением для Анкары стало бы создание собственного ядерного оружия. Да, это прямое нарушение ДНЯО, но ведь Турция, держа у себя американские бомбы, и так фактически нарушает его. А как показывает пример Индии, Пакистана и КНДР, главное успеть сделать до того, как весь мир поднимет тревогу и задействует все доступные способы давления. А дальше мир можно просто ставить перед фактом.

Фантастика?

О том, что Иран и Турция неизбежно обзаведутся ядерным оружием и процесс его создания отменить невозможно, еще год назад заявил израильский политический аналитик Яков Кедми. Он напомнил, что не так давно специалисты ядерной военной программы Пакистана заключили «очень серьезное» соглашение с Турцией. По его словам, ни Вашингтон, ни Тель-Авив не в состоянии военным путем помешать растущей ядерной угрозе на Ближнем Востоке. По его оценкам, Тегеран может обзавестись ЯО уже через 10-20 лет. Такой же срок он отмерил и Анкаре.

По словам Кедми, даже у Израиля не возникнет возражений по этому поводу, поскольку «ядерное оружие, хотим мы этого или не хотим, хорошо это или плохо, становится одним из элементов вооружений XXI века».

По поводу соглашений с Пакистаном – немного поясню.

Есть в Пакистане такой физик-ядерщик Абдул Кадир Хан, считающийся основателем и руководителем местной ядерной программы. На самом деле он банально украл секреты британской URENCO Group, занимавшейся обогащением урана для АЭС, в которой работал. Однако этим его теневая деятельность не ограничивалась. Его подозревали в торговле ядерными материалами и оборудованием. По его же собственным словам, он создал крупнейшую в мире сеть, которая в течение почти двух десятилетий продавала свои разработки Ирану, КНДР, Ливии и другим странам.

США были вынуждены реагировать, надавили на власти Пакистана, которые поместили ученого под домашний арест, оградив его от излишнего внимания не только журналистов, но и западных следователей, которые считают, что целый ряд стран был вовлечен в эту преступную деятельность, среди них Турция, которая якобы являлась производственным центром в этой сети.

Так передал ли Исламабад Анкаре ядерные технологии? Или готовится передать? В последнее время многие западные СМИ начали писать о том, что Турция и Пакистан ведут переговоры на высшем уровне о подобной передаче. В конце декабря прошлого года состоялась встреча в рамках турецко-пакистанской группы по военному диалогу на высшем уровне (HLMDG), одной из тем в повестке которой могло быть обсуждение обмена ядерными и ракетными технологиями. Индийские же СМИ прямо писали, что Эрдоган якобы лично попросил главнокомандующего пакистанской армией генерала Баджву помочь с передачей технологий ядерного оружия, на что тот согласился.

Кроме того, соседи Турции, в частности Греция, давно бьют тревогу по поводу того, что Анкара сама занимается у себя обогащением радиоактивных элементов. О том, что Турция может обладать значительным количеством центрифуг неизвестного происхождения, заявляли в Германии. По данным немецкой разведки, в мае 2010 года Эрдоган приказал тайно начать подготовку к строительству объектов по обогащению урана.

Тему турецкого ядерного оружия по всему миру уже обсуждают на полном серьезе. Так, азербайджанские СМИ, со ссылкой на главного редактора «МК в Турции» Яшара Ниязбаева, пишут о том, что Турция желает обладать ядерным оружием, рассматривая его как средство сдерживания, особенно учитывая тот факт, что страна находится в окружении ядерных держав – России и Израиля, а к ним, по всем прогнозам, присоединится и Иран.

«Что касается региона Ближнего Востока, то, как мне кажется, само турецкое государство больше настроено на созидание, а не на разрушение. А наличие ядерного оружия – это усиление позиций на любых переговорах», – отмечает Ниязбаев.

Долгие годы в ЯО у Турции не было ни малейшей нужды – её безопасность полностью гарантировалась НАТО. Однако сегодня интересы Анкары гораздо шире обеспечения собственной безопасности и приобрели ярко выраженный экспансионистский оттенок. Анкара сегодня претендует как на роль лидера на пространстве бывшей Османской империи, так и в целом лидера исламского мира (собственно, империя и была какое-то время новым «халифатом»).

Однако мешают ей в этом конкуренты – саудиты и Иран. Первые являются «любимой женой» Вашингтона, и считаться с их интересами приходится. Тегеран же, будучи враждебным государством для всего суннитского мира (по сути, третьим в списке врагов после Израиля и безбожного Запада), также претендует на роль регионального лидера, активно вмешиваясь в дела стран, где есть шиитское меньшинство (не говоря уже о большинстве) и к тому же стоит на пороге создания своего ядерного оружия.

Таким образом, для Турции собственное ЯО могло бы стать не только гарантией собственной безопасности (НАТО её уже не особо гарантирует), но и весомым аргументом в спорах с оппонентами, многократно повышающими ее политический вес.

Осложнение отношений с США (едва ли стоит ожидать их резкого улучшения при Д. Байдене) также заставляет Эрдогана искать дополнительные аргументы для давления на Вашингтон.

Наконец, Эрдоган, как и лидеры Европы, начинает понимать, что, несмотря на уход из Белого дома Д. Трампа, США остаются нестабильными и малопредсказуемыми, они начинают утрачивать роль лидера западного мира. А это значит, что рано или поздно Европе, Ближнему Востоку и другим регионам, где ныне сильны позиции Вашингтона, придется существовать в условиях игры, в которой «каждый сам за себя».

Для Ближнего Востока эта ситуация усугубляется и тем, что регион никогда не был предоставлен сам себе. Освободившись от власти Османской империи после Первой мировой, он попал под прямое управление Западом, да и после Второй мировой коллективный Запад фактически «держал» регион, несмотря на обретение всеми его странами не только формальной независимости. Если исчезает арбитр такого масштаба, как США, регион может скатиться в состояние войны «всех против всех». И в этой ситуации Турции как стране, претендующей на лидерство, ЯО не помешает.

Так или иначе, все это пока рассуждения на тему о том, как оно может быть, однако нет никаких точных доказательств того, что оно так и есть. Впрочем, пищу для размышлений дает сам Эрдоган, который еще в 2019 году заявил следующее: «Неприемлемо, что у кого-то есть ядерное оружие, а у нас его нет».

Эрдоган тогда также упомянул Израиль, до которого никто «не может дотронуться, потому что он обладает ядерным оружием». Впрочем, как я уже говорил, ЯО нужно Анкаре далеко не только для «сдерживания» Израиля.

Напомню, Турция подписала Договор о нераспространении ядерного оружия в 1980 году, а Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний в 1996 году. Будет ли она их выполнять? И выполняет ли сегодня – большой вопрос…

И тут стоило бы напрячься не только Ирану и Израилю, но и арабам, и европейцам, и США, с которыми ядерная Турция будет разговаривать уже на других тонах. Да и России, особенно в свете наступления Эрдоганом на наши интересы на Ближнем Востоке, а также экспансии в Закавказье и Среднюю Азию, военной активизации на Украине и невнятной политики по отношению к Крыму, ядерная Турция может причинить немало головной боли…

Особые административные районы в Крыму и Севастополе создаются «с учетом геополитического положения Республики Крым и города федерального значения Севастополя в целях ускорения их социально-экономического развития и формирования инвестиционно-привлекательной среды посредством реализации системно значимых инвестиционных проектов», следует из текста законопроекта.

ОАР будут действовать на всей территории Крыма и Севастополя, как и свободная экономическая зона, функционирующая с конца 2014 года.
Участниками ОАР могут стать российские компании, зарегистрированные в любом регионе, однако они не вправе иметь филиалы и представительства за пределами Крыма и обязаны вести бизнес исключительно на территории полуострова.

Резиденты ОАР должны будут заключить с правительствами Крыма и Севастополя договор об условиях деятельности в ОАР и предоставить инвестиционную декларацию, включая ТЭО инвестпроекта, количество планируемых рабочих мест и размер средней зарплаты работников, общий объем капвложений и ежегодный график их осуществления в первые три года.

Инвестиционные проекты в ОАР должны подразумевать не менее 150 млн руб. суммарных капиталовложений и должны быть связаны с развитием действующих и созданием новых производств, развитием транспортной и иной инфраструктуры, развитием туристской деятельности, санаторно-курортного лечения, организации отдыха граждан. Правительству России предоставляется право определить и другие виды деятельности, разрешенные на территории ОАР.

Российское правительство также может установить дополнительные требования к участнику ОАР, в том числе к наличию финансовых ресурсов для реализации инвестпроекта, оборудования и материальных ресурсов, а также «опыта работы» и деловой репутации.

Налоговые льготы плюс анонимность

Принципиальной особенностью специального правового режима в Крыму будет возможность для компаний совмещать статусы участника ОАР (с режимом анонимности) и СЭЗ. В таком случае инвестор сможет пользоваться льготными режимами налогообложения и обложения страховыми взносами, характерными для СЭЗ, и использовать другие преимущества СЭЗ, например получать земельные участки в аренду без торгов.

В настоящее время участниками СЭЗ в Крыму и Севастополе являются почти 1700 компаний и индивидуальных предпринимателей. Срок ее функционирования — до конца 2039 года. В обмен на реализацию инвестпроектов участники СЭЗ пользуются пониженными налогами (например, нулевым налогом на имущество в течение десяти лет), а самой востребованной льготой, по данным Минэкономразвития, является возможность пониженных тарифов страховых взносов (7,6%, в том числе 6% на пенсионное страхование). 18 января 2021 года правительство России расширило льготы по страховым взносам для крымской СЭЗ: были установлены коэффициенты, необходимые для определения размера льготы в зависимости от вида экономической деятельности участника, получившего этот статус после 1 января 2018 года. По данным Минэкономразвития, резиденты СЭЗ Крыма и Севастополя в 2015–2019 годах инвестировали в общей сложности 157 млрд руб.

«Несмотря на достаточно большой объем государственных денег, инвестированных в крымскую инфраструктуру за последние годы, уровень инвестиций в регионе остается относительно низким, учитывая недоинвестированность крымской экономики в период нахождения в составе Украины», — говорит управляющий директор группы рейтингов органов власти рейтингового агентства НКР Андрей Пискунов. В 2017–2019 годах 71% всех инвестиций в основной капитал в Республике Крым приходился на бюджетные средства (334 млрд из 470 млрд руб.), следует из данных Крымстата. Но Пискунов считает, что уровень льгот для инвесторов в Крым должен быть существенно выше по сравнению с прочими особыми налоговыми режимами — как компенсация за риск. «В данном случае инвестор несет повышенный риск — помимо работы в достаточно проблемном с инвестиционной точки зрения регионе (уровень развития инфраструктуры, логистика, узкий рынок, сезонность спроса, кадры, водоснабжение и т.д.), в случае потери анонимности инвестор рискует своим основным бизнесом, который может оказаться под санкциями», — рассуждает он.

Режим особых административных районов позволит привлечь новые инвестиции в регион с учетом сохранения возможности конфиденциальности информации, содержащейся в едином государственном реестре юридических лиц об участнике ОАР, сказала РБК сенатор от Крыма Ольга Ковитиди. Особые административные районы с режимом защиты информации об инвесторе — это новый, не известный действующему законодательству режим, отмечает руководитель направления «Правовое развитие» ЦСР Элеонора Витоль. По ее мнению, Минэкономразвития стремится согласовать новое регулирование с действующими специальными правовыми режимами, такими как СЭЗ и специальные административные районы в Приморье и Калининграде. При этом предусмотрено исключение дублирования преференций — «то, за что обычно критикуют новые преференциальные режимы», говорит Витоль.

Конфиденциальность недвижимости

Реагируя на западные санкции, правительство уже применяет режимы изъятия публичной информации о юрлицах в целях минимизации санкционных рисков. Так, в 2019 году правительство утвердило перечень сведений (например, о руководстве, активах, структуре собственности), которые банки и компании могут скрывать от публики, чтобы снизить потенциальный ущерб от санкций. Компании стали пользоваться этими возможностями. Например, свою отчетность засекретил крымский банк РНКБ. Помимо этого существуют и другие способы закрытия информации, например использование непубличного акционерного общества (АО), не раскрывающего своих участников. Так, крымский застройщик «Консоль-Строй», внесенный в санкционный список США, почти на 100% принадлежит АО «Шархинский карьер», чьи собственники в ЕГРЮЛ не раскрываются.

Новаторством предлагаемого регулирования будет ограничение публичного доступа не только к сведениям из ЕГРЮЛ, но и к данным Единого государственного реестра недвижимости (ЕГРН). Выписки из него предоставляет Росреестр (в 2020 году перешел из-под управления Минэкономразвития под контроль правительства). Доступ к сведениям ЕГРН об объектах недвижимости на территориях особых административных районов в Крыму и Севастополе ограничивается, говорится в законопроекте. Такие сведения будут предоставляться только органам власти, внебюджетных фондов, Центральному банку и судам.

Снижение прозрачности в отношении крымских инвесторов повышает коррупционные риски, считает директор французского отделения британской консалтинговой компании Aperio Intelligence Джордж Волошин. «Помимо очевидных вопросов о порядке выбора победителей контрактов необходимо учесть непрозрачность в предоставлении субсидий, налоговых поблажек и прочих материальных преимуществ за счет налогоплательщиков», — рассуждает он.

Волошин считает, что одного механизма обеспечения конфиденциальности инвесторов может быть недостаточно для стимулирования дополнительных инвестиций. «Наверняка потребуются какие-нибудь дополнительные госгарантии (федерального правительства) на случай, если информация об инвесторах все же станет публичной и они окажутся в зоне санкционного риска», — говорит он. Властям придется осуществлять жесткий контроль над любой циркулирующей информацией, но «в век высоких технологий избежать огласки или утечек практически невозможно», скептичен эксперт.