Однако многие из этих соглашений на данный момент постепенно сходят на нет. Успехи NASA в сотрудничестве с такими частными компаниями как SpaceX и Boeing приведут к тому, что американские астронавты всё чаще будут пользоваться американскими космическими кораблями, а не «Союзами». США перестанут финансировать МКС, вероятно, ближе к 2030 году, в то время как русские сообщили, что подумывают покинуть станцию в 2025 году и разработать собственный похожий космический объект.

Хотя NASA и пригласило Россию принять участие в новой программе Artemis, роль ей там была уготована достаточно незначительная. Поэтому нетрудно понять, почему директор «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин отверг это предложение, охарактеризовав его как «американоцентричное» и сделав ставку на более равноправное партнёрство с Китаем. Вопреки практике, сложившейся после окончания холодной войны, характер возвращения Америки на Луну будет многосторонним только в той мере, в какой близкие союзники США будут помогать Вашингтону в качестве младших партнёров.

При этом программа Artemis включает в себя сильный нормативный компонент — соглашение, согласно которому, его участники будут иметь право владеть минеральными богатствами, добытыми на Луне, и устанавливать «зоны безопасности» в ходе космических операций с целью предотвратить вмешательство других космических субъектов. Однако подобный документ основывается на крайне специфическом толковании Америкой статей Договора о космосе 1967 года, которые запрещает присвоение природных космических объектов какому-либо государству. Из девяти стран, которые подписали это соглашение, лишь США обладают потенциалом для проведения подобных операций. Это обстоятельство не ускользнуло от Китая и России, поэтому те подписывать его отказались.

Перспективы сотрудничества с Китаем в космосе также выглядят мрачно. На данный момент гражданская космическая программа Китая занимает второе место в мире, однако, согласно Поправке Вульфа от 2011 года, NASA не имеет права взаимодействовать с Пекином без разрешения со стороны конгресса в каждом конкретном случае. Цель этой поправки состояла в том, чтобы помешать передаче Китаю важных технологий, однако крайне сомнительно, чтобы эта инициатива существенно замедлила прогресс Пекина в космосе.

Реальность такова, продолжает The National Interest, что космическое сотрудничество США сейчас не нужно. В плане баланса сил в космосе США и так слишком могущественны: если сложить весь гражданский и военный космический бюджет США ($40 млрд), то он практически сравнится с бюджетом всего остального мира вместе взятого. Из 3372 действующих искусственных спутников на околоземной орбите 56% находятся под контролем правительства США или американских организаций. Только одна SpaceX может побороться за космическое лидерство с почти любым национальным государством. Подобный перекос в силах делает одностороннюю политику в космосе крайне соблазнительной идеей.

Однако китайско-российское соглашение по Луне намекает, какие могут быть последствия у такого поведения в долгосрочной перспективе. Подобная однополярность в плане космического потенциала не будет длиться вечно: уже в этом десятилетии Индия станет четвертой страной в мире, которая достигнет уровня пилотируемых космических полётов, а Китай, вероятно, попытается высадить человека на Луну в 2030-х годах.

Последующие события космической эры во многом будут зависеть от того, каким образом США используют свой огромный потенциал. На данный момент Вашингтон в космической сфере подчиняется бездумному диктату великодержавного соперничества, что чревато большим ущербом всей космической отрасли в международном масштабе. Нетрудно представить себе новую космическую гонку, для которой будут характерны конкурирующие правовые режимы, а также наращивание космических вооружений и постоянные инциденты на орбите. Вполне вероятно, что из этой борьбы победителями выйдут вовсе не США и их союзники, и впоследствии будущие поколения американцев будут изучать период 20-х годов XXI века, задаваясь вопросом, почему их страна не сумела воспользоваться моментом своего почти безраздельного космического господства для расширения режима сотрудничества в этой сфере.

Без всяких сомнений, этот режим не идеален. В нём нет явного места для признания прав на космическую собственность. Он не слишком эффективен в плане контроля над космическими вооружениями. Однако это обстоятельство говорит не в пользу отказа от существующей архитектуры, а скорее в пользу её улучшения. В программе Artemis есть здравое зерно в плане международной космической политики, однако эти пункты не станут общепринятыми нормами только по одному велению Вашингтона. США не должны бояться вести переговоры с Россией и Китаем с целью пересмотреть Договор о космосе.

Не так давно Россия отметила шестидесятую годовщину полёта Юрия Гагарина в космос, и Москва воспользовалась этим, чтобы ещё раз указать на необходимость запрета размещения обычных вооружений в космосе. Несколько американских экспертов увидели в этой возможности для сотрудничества подлую ловушку, подготовленную для США, учитывая, что это предложение никак не решает проблему китайского и российского противокосмического арсенала наземного базирования.

Однако автоматически отвергать любые предложения только потому, что они исходят от России или Китая — это, мягко говоря, ребячество. Более того, тезис, гласящий, что Америка всегда выполняет свои международные обязательства, а Россия и Китай — нет, также весьма далёк от истины. Ответ на эту дилемму состоит не в том, чтобы отказываться от любого сотрудничества, а в том, чтобы стремиться как можно точнее выработать конкретные формулировки. США необязательно соглашаться с предложенными Россией и Китаем договорами в их нынешнем виде, как и верить всех их заявлениям на слово. Однако даже несовершенный запрет на размещение обычных вооружений на орбите послужит положительным прецедентом и пойдёт на благо американским интересам в том числе и потому, что подобные вооружения могут угрожать ядерной стабильности на Земле. «Антагонистическое мышление лишь гарантирует дальнейшее разрушение существующей архитектуры в космической сфере», — отмечает издание.

«Возможно, что лидерство США в плане международного космического потенциала более весомо, чем в любой другой сфере. Во время и после холодной войны Америка воспользовалась этим преимуществом, что привело к сотрудничеству с Россией в ходе создания нынешнего многостороннего космического режима. Нынешняя же политика Вашингтона в лице программы Artemis и деятельности Космических сил лишь говорит о его стремлении к одностороннему господству в космосе и подрывает давнюю традицию взаимодействия, которая поддерживала в космосе сердечные отношения и безопасность. В краткосрочной перспективе США мало чем рискуют, если откажутся от сотрудничества с Россией и Китаем, однако NASA и Пентагону следует опасаться эффекта колеи. Если Америка будет вести себя в космосе недобросовестно, то ей вполне можно ожидать, что и другие субъекты в этом пространстве ответят ей той же монетой», — подытоживает The National Interest.

Ссылка

Эйзенхауэр, надо отдать ему должное, повёл себя по-союзнически. Он категорически потребовал от германского командования подписать полную и безоговорочную капитуляцию на всех фронтах, включая и восточный, где вермахт продолжал в эти дни оказывать ожесточенное сопротивление войскам Красной армии. Он считал чрезвычайно желательным, «чтобы капитуляция немцев на русском фронте и капитуляция их на нашем фронте были точно согласованы по времени с тем, чтобы военные действия были прекращены одновременно».

Йодль по радио передал Деницу во Фленсбург, где в это время располагалось германское правительство, предъявленный ему ультиматум. В половине второго ночи 7 мая Дениц уполномочил генерала подписать акт о безоговорочной капитуляции всех немецких войск на всех фронтах. Таковое подписание с участием генерала Суслопарова состоялось 7 мая примерно в 2.30. Но при этом Йодль выговорил, ссылаясь на «плохую связь», не позволявшую своевременно сообщить о всеобщей капитуляции войскам, получить 45-часовую отсрочку от момента подписания протокола до его вступления в силу, то есть до 23.00 8 мая (по центральноевропейскому времени).

Получив информацию о подписании в Реймсе, И.В. Сталин отклонил предложение У. Черчилля и Г. Трумэна официально и согласованно объявить 8 мая о победе над Германией. В личном послании на имя каждого из западных лидеров он мотивировал это тем, что «сопротивление немецких войск на восточном фронте не ослабевает», и указал на необходимость выждать момент, когда вступит в силу капитуляция немецких войск, т. е. до 23 часов 8 мая по центральноевропейскому времени и 1.00 по московскому времени 9 мая. Ему удалось склонить Черчилля и Трумэна к признанию Реймского протокола в качестве предварительного. А основной Акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил был подписан, как уже сказано выше, в Карлсхорсте.

Однако, согласившись на это подписание, лидеры стран-союзниц при определении Дня Победы над Германией с мнением советского руководителя не посчитались и объявили таковым 8 мая. То есть отталкиваясь от момента вступления в силу протокола, подписанного в Реймсе.

Деталь, частность? В конце концов, пусть празднуют тогда, когда считают нужным. Всё так, если бы не одно «но». День Победы над нацизмом давно проходит в странах Запада как событие второго ряда. Но там замахиваются уже и на наше право вспоминать о 9 мая как о главном событии XX века. Особенно усердствуют младонатовцы – Польша, Румыния, Болгария, Чехия, страны Балтии. Неспадающая там волна сноса памятников Красной армии сопровождается обвинениями, что она не освободительница, а оккупант. «Оказывается», с окончанием войны началась экономическая и политическая оккупация этих стран Советским Союзом.

Иначе говоря, на одну доску цинично ставятся унесшая миллионы жизней нацистская оккупация, преступления коллаборационистов в большинстве стран Старого Света и освободительная миссия Красной армии.

Почему США, Великобритания, Франция, состоявшие в антигитлеровской коалиции, равнодушны к такого рода действиям? Ведь в конце концов оскорбляется память их собственных борцов с нацизмом, шедших с запада навстречу Красной армии и утверждавших «дух Эльбы».

Ответ прост: США, НАТО и ЕС прощают своим младшим партнерам героизацию нацизма ради русофобской идеологии и антироссийского курса. Кто на Западе возвысил голос против маршей ветеранов и поклонников «Ваффен СС» в Риге и Таллине? Разве есть кому-то на Западе дело до того, что на Украине, стремящейся к «европейским ценностям», день основания УПА* (запрещена в РФ) – преступной организации, виновной в гибели десятков тысяч мирных украинцев, белорусов, русских, поляков, евреев – объявлен государственным праздником? Хоть одно западное посольство осудило недавний «марш вышиванок» по центральным улицам города-героя Киева при факельных сполохах и под крики: «Мы гордимся и помним подвиги дивизии СС “Галичина”»? Все объясняет ещё одна речёвка неонацистов: «Мы сила, которая будет воевать в Москве!»