А теперь — факт номер два. Вы обратили внимание, что единственным иностранным лидером, прилетевшим в Москву на нынешнее празднование Дня Победы, оказался президент Таджикистана Эмомали Рахмон? Мало того. Владимир Путин принял Рахмона в Кремле неотложно, сразу же после того, как над Красной площадью отгремели военные марши.
Вот что весьма скупо сказано об этой наверняка важнейшей беседе в официальном сообщении ТАСС: «Главы государств также выразили обеспокоенность в связи с ситуацией в Афганистане. «Сейчас это региональный вопрос № 1 с учетом заявлений США о выводе войск. Они практически уже больше половины вывели, и обстановка внутри страны резко обострилась», — отметил Рахмон.
Он уточнил, что Таджикистан имеет самую протяженную границу с Афганистаном. «У нас очень сложный горный рельеф. Более 60% (границы приходится — Ред.) на долю Таджикистана», — с явной опаской подчеркнул высокий гость Путина.
Понятно, что буквально в шок и трепет повергает нашего самого близкого союзника в бывшей советской Средней Азии. Скорый приход к власти в Афганистане после вывода оттуда американских войск практически предопределен. Вон даже госсекретарь Соединенных Штатов Энтони Блинкен, которому по должности положено быть оптимистом во всем, что касается важнейших политических решений Вашингтона, неделю назад в интервью CBS вовсе не исключил такого исхода.
Своему госсекретарю американские журналисты задали прямой вопрос: «Готовы ли вы к наихудшему сценарию, при котором поддерживаемое США правительство падет, а на смену ему придет „Талибан“?». Ответ был таким: «Мы должны быть готовы к любому сценарию и целому их спектру. Мы смотрим на это очень здраво».
То есть — понятно. Даже Блинкен в душе сознает, что не сегодня, так завтра талибы, скорее всего, будут торжествовать победу на улицах Кабула. А в их рядах (по данным командования ОДКБ) не менее 11 тысяч вооруженных, закаленных в боях и очень фанатичных боевиков. Сюда можно добавить еще и примерно 4 тысячи сторонников «Исламского государства"**, разгромленного на Ближнем Востоке, но нашедших себе временное укрытие в Афганистане. Это очень мощная армия террористов, вообще не признающих никаких межгосударственных границ, начертанных светскими властями.
Что последует далее? Вне всякого сомнения — дальнейшая радикализация и исламизация этой и так бесконечно воюющей страны. Но не только. Будут резко активизированы попытки распространить зону влияния нового режима на соседние республики бывшего Советского Союза.
Туда, вероятно, помимо лавины наркотиков и контрабандного оружия из Афганистана вскоре хлынет поток эмиссаров и проповедников. Но если закачаются союзные пока нам Таджикистан, Узбекистан и Киргизия, Россия будет обязана вмешаться военной силой. Потому что если эти рубежи нам не удержать — наступит катастрофа. Из-за отсутствия полноценного пограничного контроля с перечисленными странами Центральной Азии с берегов реки Пяндж куда-нибудь в Рязань или Новосибирск станет возможным доехать хоть на обычном ослике, хоть на КамАЗе.
Удивительно ли, что совсем недавно, в конце апреля, министр обороны Сергей Шойгу совершил нечто вроде экстренной инспекционной поездки именно в Таджикистан и Узбекистан? Надо было понять, как там готовятся (да и готовятся ли вообще?) к новой грозной опасности «из-за речки»? А еще — какая срочная военная и экономическая помощь нашим союзникам необходима?
Краткие итоги: в Душанбе Шойгу и его таджикский коллега Шерали Мирзо объявили, что в ближайшее время будет создана объединенная система противовоздушной обороны России и Таджикистана. Не торопитесь смеяться по поводу вклада Душанбе в это общее теперь дело.
Да, на сегодня у армии этой страны совершенно нет боевой авиации, а из зенитно-ракетных комплексов имеются лишь старые советские С-75 «Двина» и С-125 «Печора-2М». Но еще в 2019 году появились сведения, что через два года (то есть именно в 2021 году) мы передадим таджикским военным первый дивизионный комплект хотя и бывших в употреблении, но достаточно современных систем ПВО С-300ПС. Сам этот комплект уже давно в Таджикистане, на полигоне российской 201-й военной базы. Заминка только с подготовкой расчетов из местных военнослужащих, которая завершается в российском учебном центре.
Что будем совместно сбивать в небе Таджикистана? Уж во всяком случае не только самоделки-беспилотники, которые регулярно досаждают нам в Сирии. По таким бить из С-300ПС — это из пушки по воробьям. Но те, кому это выгодно, вполне могут передать радикалам и оружие посовременней. Мы же помним, как и от кого у афганских бандюганов во время присутствия в их стране советских войск появились знаменитые «Стингеры»?
Чего еще следует ожидать после сегодняшнего блиц-визита президента Рахмона в Кремль? Прежде всего — резкого увеличения боевых возможностей, а не исключено — и численности нашей 201-й военной базы. И без того крупнейшего такого объекта за рубежами России. Хотя и без того наращивание сил в последние годы там идет ударными темпами.
Так, в составе базы в 2019-м был сформирован батальон беспилотной авиации. В составе батальона роты малой и ближней дальности, вооруженные комплексами с беспилотными летательными аппаратами «Орлан-10», «Леер-3», «Элерон», «Гранат» и «Тахион», а также отряд большой дальности, оснащенный комплексом с БПЛА «Форпост».
В конце того же года на вооружение 201-й российской военной базы в Таджикистане поступил новейший комплекс радиопомех «Поле-21».
В октябре 2020-го завершилось перевооружение авиагруппы 201-й военной базы в Таджикистане современными модификациями транспортно-боевых вертолетов Ми-8МТВ5−1.
А в марте нынешнего года на базе прошли учения по противодействию отряду «террористов», внезапно напавших на наши военные объекты. В ходе этого занятия службой радиоэлектронной борьбы был впервые применен комплекс «Лесочек» для подавления мобильной связи условного противника и предотвращения подрыва радиоуправляемых фугасов.
Так что укрепление этого единственного российского бастиона на границе с Афганистаном идет непрерывно и теперь наверняка станет еще более активным. Логика нарастающих событий, как представляется, заставляет подумать и о другом — о возвращении в Таджикистан наших пограничников.
Вы не забыли: до 2005 года вместе с таджикскими нарядами здесь несла службу сформированная 19 октября 1992 года Краснознаменная пограничная группа Российской Федерации? Потом в Душанбе решили, что теперь «сами с усами». И «зеленых фуражек» из нашей страны попросили на выход, оставив только малую часть из них в статусе иностранных советников.
У самих таджиков при этом получалось, прямо скажем, не очень. Поскольку тот же наркотрафик из Афганистана через Пяндж (и далее в Россию) только нарастал. И на глазах превращался в сокрушительное цунами.
Тем не менее президент Рахмон стоял на своем: помощи от Москвы на своей границе нам не нужно. 27 июля 2020 года Министерство иностранных дел Таджикистана даже выпустило специальное заявление по этому поводу. В нем было в очередной раз подчеркнуто: «Власти Таджикистана не рассматривают вопрос о возвращении российских пограничников для охраны границы республики с Афганистаном».
Интересно, повторил ли президент Таджикистана это Путину в Кремле в нынешний День Победы? А если повторил — то зачем вообще-то примчался туда столь поспешно?
И еще. Если и повторил — не является ли к Рахмону по ночам призрак растерзанного талибами, а затем повешенного на воротах президентского дворца в Кабуле Мохаммада Наджибуллы, возглавлявшего Афганистан с 1987 по 1992 годы, а затем свергнутого исламистами?
*Движение «Талибан» Верховным судом РФ 14 февраля 2003 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.
**"Исламское государство" (ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.
