Нам нет преград: две трети россиян ощущают себя свободными
В современном российском понимании свободы можно усмотреть некоторые парадоксы и даже загадки, но оно дает и ответы на многие вопросы теоретического и практического свойства.
Как показал новый опрос «Левада-центра» (внесен Минюстом РФ в реестр иноагентов), 64% респондентов «определенно» ощущают себя свободными. Тех, кто такого чувства не испытывает, набралось всего 35%. И еще 1% опрошенных не смог точно определиться.
Резкий всплеск ощущения свободы «Левада-центр» впервые отметил в октябре 2014 года. Тогда число россиян, ощущающих, что их никто в жизни не ограничивает, выросло сразу на 25 процентных пунктов.
Возможно, в том резком взлете ощущения себя свободными людьми первоочередную роль сыграла общенациональная эйфория от воссоединения Крыма. Но все последующие годы ощущение, что «нам нет преград ни в море, ни на суше», продолжает оставаться стабильно высоким. Его не смогли поколебать ни повышение пенсионного возраста, ни пандемия, ни экономические трудности, ни законодательные новации, оцениваемые их критиками как репрессивные.
Общество свободного потребления
Как рассказал замдиректора «Левада-центра» Денис Волков, подобная стабильность не сильно удивляет социологов. Они прослеживают у респондентов совершенно четкую корреляцию между ощущением свободы и отношением к президенту Владимиру Путину. Из тех, кто считает себя свободным, Путина поддерживает 78 процентов. И, напротив, из страдающих от несвободы негативно к главе государства относится 62 процента.
«Здесь сложно сказать, где курица, а где яйцо, — говорит Волков. – Люди ли счастливы потому, что довольны работой президента, или наоборот, они довольны работой президента потому, что ощущают себя свободными. Но в обоих вариантах такая взаимосвязь выглядит совершенно логичной. Причем, если сравнить эти данные с результатами других опросов, то можно увидеть, что “свобода” для наших респондентов — понятие не абстрактно-философское, а имеющее конкретное материальное и бытовое содержание».
Когда социологи «Левады» разделили абстрактное понимание свободы на отдельные категории, они выяснили, что 60% опрошенных под свободой понимают право на жизнь и личную неприкосновенность, и почти столько же — возможность получить медицинскую помощь. Наличие работы, хорошие условия труда и справедливую оплату сочли главным фактором свободы 53%. Наконец, для 51% свобода ассоциируется с социальной защитой и достойным жизненным уровнем.
«Мы видим, что понимание свободы-несвободы у большинства респондентов не политизированное, а скорее потребительское», — комментирует эти цифры социолог.
С 2017 года список наиболее важных для россиян прав в целом не меняется: в основном это социальные права. Только в 2017 году в список попало право на честный суд.
«Известна такая метафора про “партию телевизора и партию холодильника”, – напоминает Волков. – Оказывается, при оценке самих себя как свободных или несвободных эти “партийные” линии полностью размываются: ощущающие себя свободными и несвободными россияне получают одни и те же социальные выплаты, их в равной мере коснулась пенсионная реформа. То есть, каким-то чудесным образом эти факторы не отражаются на ощущении свободы или несвободы».
По данным социолога, результаты последнего и других опросов в целом подтверждают социологические теории, гласящие, что счастливое население является одновременно и самым консервативно настроенным. Это означает, что нынешняя власть на протяжении последних семи лет сохраняет стабильную социальную базу – ту часть населения, для которой любые перемены означают выход из «зоны комфорта». У этих людей консерватизм, что называется, «зашит» в подсознании, а не является элементом политической позиции.
По опросам «Левады» четко видно, что люди, считающие себя свободными, критически относятся к протестной активности и поддерживают жесткие меры властей против оппозиции – хотя в представлении либеральной интеллигенции все должно быть ровно наоборот. Соответственно, те, кто субъективно ощущают себя свободными, чаще приветствуют шаги, которые предпринимает власть — даже если объективно эти шаги пространство политической и экономической свободы сужают. И эту часть населения ни в коей мере не задевает и не смущает оценка, скажем, Index of Economic Freedom (Индекса экономической свободы), рассчитываемого консервативным центром Heritage Foundation (США) совместно с изданием The Wall Street Journal, присвоившего в 2021 году России 92-е место (на две ступени выше, чем годом ранее). Рейтинг сформирован на основе 12 критериев, включающих верховенство закона, степень влияния государства, эффективность регулирования, открытость рынков и др.
А есть покой и воля
Но ощущение свободы-несвободы — феномен не только экономико-политический. Он ничуть не меньше завязан на психологию, комментирует социальный психолог Алексей Рощин.
«Все опросы показывают: большинство россиян не перестали чувствовать себя свободными, несмотря на непрерывное сужение политических прав, ухудшение экономической ситуации, падение доходов и исчезновение возможности путешествовать за границу. Отсюда можно сделать вывод, что чувство свободы у россиян “гнездится” в самых базовых, если судить по пирамиде Маслоу, потребностях — возможность выбора в магазине, возможность заключить брак или развестись по своему выбору, и т. д. С политическими правами увязывает ощущение свободы лишь страшно далекое от народа меньшинство», — соглашается он с оценкой Дениса Волкова.
Рощин цитирует в этой связи пушкинское «На свете счастья нет, а есть покой и воля». По его мнению, поэт не случайно поставил на первое место слово «покой» – для «глубинного» россиянина свобода является синонимом стабильности, даже если эта стабильность подразумевает консервацию не самого лучшего социально-экономического положения конкретного человека.
«Такое самосознание, на первый взгляд, противоречит логике, – рассуждает эксперт. – Как может сохраняться на стабильно высоком уровне ощущение свободы в то время, когда – давайте возьмем самый простой пример – ежегодно растет закредитованность населения? Но в сознании россиянина бремя долгов, даже невозвратных, не эквивалентно несвободе, потому что возможность эти долги безнаказанно не возвращать он ощущает как важный элемент личной свободы.»
Это очень ярко проявилось во взаимоотношениях власти и граждан в период пандемии, когда свободы населения были ограничены под влиянием чрезвычайных обстоятельств, констатирует Рощин. Наиболее выпукло проявилось кардинальное отличие понимания свободы у россиян и у европейцев. И, надо отметить, российская власть очень четко знает, где можно завинчивать гайки без опасения, что это вызовет у граждан негативную реакцию.
«И у нас, и в Европе власти вводили ограничения на передвижение, штрафы за несоблюдение требований по ношению масок и т. д., – напоминает эксперт. – Но, во-первых, эти штрафы в России не идут ни в какое сравнение с европейскими. Во-вторых, сравните: насколько жестко власти европейских стран пресекают несоблюдение мер безопасности, вплоть до введения комендантского часа — и как формально к этим мерам подходят власти российских городов. Наконец, после года жизни в режиме пандемических ограничений по городам Европы прокатились бунты с требованиями отмены рестрикций. У нас же таких демонстраций замечено не было».
По мнению Рощина, такое «пушкинское» восприятие россиянами личной свободы позволит властям и дальше без особых проблем контролировать ситуацию. Например, ввести, как все чаще намекают разного уровня чиновники, обязательную вакцинацию от коронавриуса, а для тех, кто воспримет это как покушение на свою свободу – ограничение предпринимательских прав и шире — экономических возможностей, вроде дешевой ипотеки.
Стоит, впрочем, отметить, что такие «заходы» чиновников неоднократно дезавуировал гарант соблюдения прав россиян, четко заявив, что обязательной вакцинации в стране не будет. А на фоне весьма сомнительного обхождения с базовыми правами во вполне, казалось бы, демократических и развитых странах, где люди в прямом смысле бояться открыть рот, граждане России даже на подсознательном уровне ощущают себя свободнее американцев и европейцев.
