На нижней стороне листа самка откладывает свои оранжевые яички кучками до полусотни в каждой. Всего одна самка способна отложить до 600 яиц. Через одну - две недели из них выходят проворные черные с желтыми пятнами личинки размером 2-3 мм. Будучи совсем еще малютками, они уже проявляют свой хищный нрав и набрасываются на все живое, что видят вокруг себя. Естественно, в этот период жертвы соответствуют размерам хищника: обычно это яйца тлей или только что отродившиеся их личинки.
Спустя месяц, истребив множество тлей и достигнув в длину целого сантиметра, тут же в зоне питания личинка нашего героя превращается в черную неподвижную куколку. А еще через неделю-полторы из треснувшей вдоль спины шкурки из нее выходит жучок. Немного передохнув и дождавшись чтобы его надкрылья хорошенько отвердели и окрепли, он осознает, что голоден и приступает к поиску пищи.
Осенью коровки перелетают с полей и лугов на опушки леса, к заросшим травой берегам рек и оврагам. Здесь в укромных местах, под корой, во мху, под опавшими листьями они проведут зиму, чтобы весной «солнышками» появиться среди цветущих растений.
Порой, в предзимний период собираются семиточечные коровки огромными массами, нередко при этом докучая человеку.
Однажды в один из энтомологических институтов страны пришло одновременно несколько писем с юга Краснодарского края. Писали рассерженные курортники, чей пляжный отдых был нарушен «нашествием ужасных жуков, безжалостно жалящих отдыхающих». Курортники просили принять меры, полагая, что налицо проявление халатности: якобы, с самолетов жуков, предназначенных для выпусков против вредителей в садах, рассеяли над пляжами.
Специалисты быстро разобрались, в чем дело. Оказалось, что причерноморский «бархатный» сезон совпал с массовыми перелетами семиточечной коровки в места обычных ее зимовок. Прошедшее лето было очень жарким, и вслед за неимоверно размножившимися тлями в огромном количестве размножились их хищники. Но осеннему перелету на зимовку в традиционные места – отроги гор помешал сильный ветер, который и занес их совсем в другую сторону – на пляжи Большого Сочи.
С семиточечной коровкой связана еще одна занимательная история. Зная о поразительной ее прожорливости и огромной пользе, которую она приносит, защищая растения от тлей, американские энтомологи решили завезти (как говорят в таких случаях – интродуцировать) ее к себе в Северную Америку. Они справедливо полагали, что если этот вид акклиматизируется, то есть приспособится к американскому климату, начнет размножаться и самостоятельно расселяться, местные фермеры получат отличного бесплатного помощника в борьбе с вредными насекомыми.
Коровок тысячами отлавливали в Европе, помещали в специальные коробки-контейнеры и отправляли в США. Там их повсюду выпускали, полагая, что они сами изберут себя наиболее подходящие места жительства.
Так продолжалось много лет. И все безрезультатно. Надо сказать, что отнюдь не всякая интродукция полезного насекомого, так же как и других животных и растений, удается с легкостью. Иногда все усилия заканчиваются неудачей, и труды оказываются затраченными напрасно. В иных случаях на акклиматизацию требуются многие годы. Но вот, что произошло, в конце концов, с семиточечной коровкой.
Отчаявшиеся американские энтомологи готовы были уже отказаться от этой затеи, как однажды, один нью-йоркский любитель природы принес в энтомологический музей пойманного им невиданного дотоле на американском континенте жука. Какого же было удивление специалистов, когда в «найденыше» они обнаружили того, на чью интродукцию и акклиматизацию были затрачены годы и масса денег.
При расследовании истории с поимкой жука выяснилось, что найден он был недалеко от главного аэродрома Нью-Йорка. Начали обследовать его окрестности и быстро обнаружили огромное количество этих жуков. Они прекрасно здесь обосновались и с аппетитом поедали экзотическую для себя пищу - североамериканских тлей. Оказалось, что недалеко от аэродрома как-то была выброшена крупная партия завезенных из Европы рождественских елей, пришедших в негодность за время длительной транспортировки. С ними, вероятнее всего, и были случайно занесены коровки. В одной из европейских стран устроились они на зимовку в гуще этих заранее заготовленных пушистых елочек. Но вместо спокойного ожидания прихода весны нежданно-негаданно оказались за океаном. Здесь им ничего не оставалось делать, как проснуться в теплом климате раньше срока и приступить к питанию и размножению.

Семиточечную божью коровку вполне можно использовать в качестве «живого инсектицида». Вот как привелось однажды делать это мне. В небольшой нашей тепличке на помидорах в огромном количестве размножилась персиковая тля. Мы были в отчаянии: растения чахли на глазах, завязи не развивались, урожай оказался под угрозой. Нам, ярым противникам химической борьбы с вредителями растений, очень не хотелось применять пестициды. И тут я вспомнил, что, возвращаясь на днях с грибной охоты, видел на полевой дороге массу красных коровок. Надо сказать, что в то лето все окрестные поля заросли непахучей ромашкой. За неделю до того на каждом растении можно было видеть плотные колонии черных тлей. Безжалостно высасывали они соки из нежных стебельков и белых соцветий. Но уже всюду сновали коровки, наслаждаясь сытной трапезой. И вот теперь, очистив ромашки от сосущей их напасти, хищники буквально голодали и в поисках пропитания метались по полю, то и дело перебегая полевую дорогу.
Вспомнив эту картину, я вышел за околицу, прихватив литровую банку с плотной крышкой. За какой-то час я наловил сотни две жуков. Принес домой и выпустил в теплицу, вытряхнув по десятку на каждое растение. Спустя два дня все наши помидоры были полностью очищены от тли.

Разница заключалась в принципе работы и технических особенностях швейных машинок появившихся на свет в период конца 18 – середины 19 столетий. На этом пути проявили свои творческие способности многие изобретатели. Наиболее известными же из них были те, о ком мы поговорим далее. Прототипы первых швейных машинок появились в виде идей в 15 веке. И принадлежат они Леонардо да Винчи. Хотя есть утверждения, что веком ранее в Голландии неким изобретателем, имя которого остаётся неизвестным были сделаны приспособления, упрощавшие работы по пошиву парусов. Ну, а далее время переносит нас в 18 век. В 1755 году Карл Вейзенталь патентует конструкцию швейной машинки, повторяющей принцип работы ручного пошива, то есть копирующей стежки при пошиве вручную. В Англии, изобретатель Томас Сейнт (или Сент) получил 13 июня 1790 года патент на конструкцию первой швейной машинки, которая, однако, не получила распространения, а предназначалась для сшивания кожи и парусины. Эта дата и стала основанием для неофициального празднования Дня швейной машинки. Тем не менее до того образа швейной машинки, который себе представляет большинство людей, видевших когда-либо этот агрегат, было ещё далеко.иИзвестно, что австрийский портной и изобретатель Йозеф Мадершпергер в начале 19 века сконструировал машинку, в которой использовалась игла с ушком у острого конца (идея, отчасти взятая у Вейзенталя), а машинка могла делать до 100 стежков в минуту. В 1830 году более-менее удобную и практичную швейную машинку создаёт французский изобретатель Бартелеми Тимонье. Его детище делало уже до 200 стежков в минуту, а полученный патент и удачная конструкция позволили создать швейную мануфактуру. Однако просуществовала эта мануфактура недолго, так как была разгромлена и сожжена во время протеста негодующих рабочих, опасавшихся за потерю работы в результате упрощения и автоматизации производства. В этот же период (первая половина 19 века) появлялись образцы швейных машинок Ханта, Фишера, Гиббоне и др. Но прорыв в области швейных машинок произошёл в 1845 году вместе с изобретением американца Элиаса Хоу. Эта машинка делала уже 300 стежков в минуту и использовала челночный стежок. Однако, и у неё были свои особенности и недочёты: горизонтальное движение иглы, вертикальное расположение сшиваемых материалов и др., что вызвало определённые проблемы при выводе продукта на рынок (даже право на использование своего изобретения Хоу продаёт в Англии, а не в США). Несмотря на то, что все последующие образцы швейных машинок являли собой модернизации идей Хоу, законодателем моды и «брендом на века» в этой области стала компания, основанная другим изобретателем – Исааком Мерритом Зингером в 1851 году. По сути, его швейная машинка стала глубоко модернизированным вариантом машинки Хоу. Однако те новшества, которые удалось внести в её конструкцию этому изобретателю, позволяют назвать его детище новым изобретением. Благодаря этим доработкам и модернизации Зингер сумел преодолеть массу «детских болезней» швейных машинок того времени, а также сделать свой продукт, надёжным, удобным, ремонтопригодным и относительно доступным. Именно машинки Зингера стали мечтой всех домохозяек, а также показателем достатка, так как швейная машинка на первых порах была не дешёвым продуктом. Конец 19 века стал настоящим бумом распространения швейных машин, а дальнейшая история их развития – тема, заслуживающая отдельного внимания.