Дело в том, что блоку действительно было непросто найти свое место в мире после окончания холодной войны. Организация Варшавского договора, которую сдерживал Альянс, распалась, а наследница СССР Россия не видела свое будущее в конфликте с западными странами. Частично реанимировать полезность блока удалось во время войн на пространстве бывшей Югославии, однако когда Сербия была расчленена и унижена, а бывшие югославские республики вошли в зону влияния европейских стран, НАТО снова оказалась без смысла существования. Операции на Ближнем Востоке и в Центральной Азии были далеки от интересов ряда стран-участниц Альянса, что собственно, и сказалось на их эффективности. Однако нынешний конфликт на Украине действительно может вдохнуть в Альянс вторую жизнь, поскольку речь идет о противодействии ревизионистской, по мнению ряда западных чиновников, политике России, которая хочет отказаться от статуса проигравшей стороны в холодной войне.

Однако, с другой стороны, слова президента о том, что Россия сделает все для надежной гарантии собственной безопасности, не могут не вызывать некоторой тревоги. Учитывая склонность к преувеличению степени угроз, свойственную российским генералам и политическому истеблишменту (и обусловленную, прежде всего, историей сложных взаимоотношений между Россией и ее соседями), существует риск того, что наши ответы будут неадекватными. Например, на сравнительно безвредное размещение американской базы в Эстонии мы можем ответить установкой дополнительных ракет или даже наращиванием ракетно-ядерного потенциала (хоть Владимир Путин и обещает не втягивать страну в гонку вооружений, обстоятельства и фобии могут быть сильнее рациональных оценок). Мало того, что военные ответы повлекут за собой дополнительные бессмысленные расходы (текущего ракетно-ядерного потенциала вполне достаточно для того, чтобы защитить Россию от полномасштабной войны с великими державами), так еще и вызовут закручивание спирали конфронтации. США и Европа будут отвечать на наши угрозы, мы ответим на их ответы, и не понятно до какого уровня дойдет это противостояние. Так, российский президент уже говорит о возможности изоляции. «Мы не намерены искусственно разрывать кооперацию с зарубежными партнерами, но необходимо учитывать имеющиеся риски. Наша промышленность должна быть готова сама выпускать критически важное оборудование, компоненты, материалы, обладать соответствующими производственными мощностями, технологиями, разработками и техническими заделами», - отметил Владимир Путин.

Ясно одно - в этой конфронтации Россия однозначно проиграет по причине неравенства экономического потенциала. Проиграет она и если Европа заставит ее разверуться полностью к Китаю. Однако следует понимать, что и для Европы эта конфронтация принесет мало хорошего - Старый свет ждет экономическая стагнация и возвращение в политическую зависимость от Соединенных Штатов. Поэтому в наших общих интересах эту конфронтацию предотвратить.

Однако если мы стараемся вести себя осторожно, то Европа пока ничего предотвращать не собирается. Так, несмотря на достижение Минских соглашений и внешнего прогресса в деле стабилизации ситуации на Украине, Старый свет все равно планирует вводить против России1 очередной пакет санкций. Для этого находящимся под давлением США и собственных страхов европейским лидерам нужно преодолеть сопротивление ряда стран, а также оставить в стороне возражения представителей собственного бизнес-сообщества - по словам председателя европейского парламента Мартина Шульца, санкции нельзя подвергать сомнению из-за экономических интересов отдельных государств. «К нам, Европейскому Союзу с единой внешней политикой и политикой безопасности, будут относиться всерьез только тогда, когда мы доводим до конца принятые решения», - отметил политик. В итоге, по словам финского премьера Александра Стубба (который, напомним, ранее возражал против принятия санкций) новый пакет ограничительных мер может быть введен уже 12 сентября. В ответ Россия угрожает серьезными последствиями, в том числе и на Украине. «Наверное, все должны понимать, что, раскручивая спираль санкций и конфронтации, и уничтожая последние элементы доверия, тяжелейший украинский кризис не разрешить, и уж точно не построить безопасную и благополучную Европу, Европу без разделительных линий», - поясняет председатель Госдумы Сергей Нарышкин.

По сути если санкции будут введены, то у России исчезнет второй важный стимул вести себя на Украине относительно умеренно - Москва пыталась сохранить хотя бы рабочие отношения с ЕС и носить тогу миротворца, однако в итоге она поймет, что к ней относятся и будут относиться предвзято. Первый же стимул уже исчез, поскольку украинский президент с упорством обреченного отказывается от федерализации или конфедерализации Украины. По его плану регионам лишь дадут право выбирать губернаторов и предоставят местным общинам дополнительные полномочия. Что же касается Донбасса, то Петр Порошенко уверяет, что части этой территории будет предоставлен «временный особый статус», который де-факто будет снят после начала новой военной операции Киева. Это явно не то, чего хочет Россия от Украины. И, если данный сценарий не будет реализован в нужном для Москвы (а также и для самой Украины как государства - тут, что бывает нечасто, государственные интересы обеих противоборствующих сторон практически сходятся), а Европа продолжит раскручивать санкционную спираль, то у России останется лишь одна реальная альтернатива: к радости руководства ДНР и ЛНР работать в пользу проекта «Новороссия».