- Я не считаю, что во внешней политике Германии произошли резкие перемены, надо различать все те шаги, которые предпринимает правительство Германии в последнее время. Что касается экспорта вооружений - это отдельный вопрос,, который рассматривается в существующем конституционном поле с1955 года в Германии существует федеральный совет по безопасности при правительстве Германии, который рассматривает вопросы поставки вооружений и участия Бундесвера, возможного участия Бундесвера. Соответственно, федеральный совет безопасности занимается вопросами поставок вооружения в другие страны, в том числе в конфликтные зоны.
Существующий закон о поставках вооружения в другие страны предусматривает соответствующие исключения, если вопрос поставок связаны с обеспечением безопасности соответствующих государств. Такое исключение в свое время было сделано в отношении Израиля, который находится в стадии конфликта со своими соседями, но тем не менее, вооружение ему было поставлено. Аналогично исключение сегодня делается для поставок вооружения курдам, иракским курдам, которые сейчас находятся в состоянии вооруженного конфликта с исламистами. И соответственно такое, достаточно большое время, прошедшее между одним исключением и вторым, и поставило вопрос - насколько Германия меняет свою внешнеполитическую концепцию? Наверное, можно согласиться, что перемены происходят, наверное, мы наблюдаем движение к новой парадигме, когда Германия становится более активным участником решения военных конфликтов.
Германия заявила об этом устами господина Штайнамаера, министра иностранных дел во время последней мюнхенской конференции в начале февраля, напомню, это была юбилейная, 50ая по счету конференция. Где Штайнмгер говорит о необходимости более активного взаимодействия со своими партнерами и соответственно, более активного участия Германии не за спиной у своих партнеров, а наравне со своими партнерами в решении, участие в обсуждение и соответственно, принятие решений относительно подобного рода конфликтов. И после этой речении решения федерального совета по безопасности и вызвало достаточно бурную дискуссию, как на уровне общества, так Бундестаг, который давно, давно требует повышения своей роли в контроле над принимаемыми решениями , относительно поставок вооружения в другие страны. С 2005 года, когда федеральный канцлер Меркель пришла к власти, сначала в составе большой коалиции, потом в коалиции со свободными демократами, тепреь опять в составе большой коалиции. Объем экспорта вооружения резко вырос, то есть за эти 8 лет, и соответственно Бундестаг требует более активного контроля. Одновременно идет реформа Бундесвера, с реформой Бундесвера идет и общественная дискуссия - насколько Бундесвер может быть вовлечен в , наравне с поставками вооружения, в решении таких конфликтов на сегодня. Канцлер Меркель жестко заявляет, что Бундесвер не будет участвовать в операциях за рубежом, в активном участии за рубежом, хотя, я предполагаю, что в будущем это может происходить, по крайней мере, в рамках ООН.
Это один вопрос, мы не будем его смешивать с санкциями. Госпожа Меркель изначально была сторонницей этих санкций, при этом, до этого она призывала и Евросоюз и Россию подходить к решению кризиса на Украине комплексно, по крайней мере, в Вильнюсе она обращалась к Евросоюзу отказаться от политики, или Евросоюз или Россия с точки зрения Украины, и активно обсуждать интересы всех заинтересованных участников. Но после того, что произошло с Крымом Германия первой, Германия первой выступила за жесткое отношение к России, потому что именно для Германии, исходя из исторических условий ее развития, исторических условий ее послевоенного становления, шаги России с точки зрения немецких политиков и немецкого общества абсолютно неприемлемы. Поэтому здесь нельзя говорить, что Германия изменила свое отношение к России, как раз Германия, будучи стратегическим партнером России, первая выступила с критикой, считая, что именно так она может содействовать решению возникшего, скажем так, конфликта международно-правового с точки зрения Запада в отношении Крыма, и с последующим развитием событий на Востоке Украины.
К сожалению, на мой взгляд, не имея, или скажем так, не проявляя критического подхода к тем событиям, которые развивались после 21 февраля, когда Германия, Польша и Франция подписали соответствующие документы с бывшим президентом Януковичем. Потому - это жесткость с одной стороны, более того это жесткость плюс, Германия приняла ряд решений, которые выходят за рамки согласованных санкций на уровне ЕС, тем самым подчеркивая не только свою заинтересованность в решении конфликта, но и показывая, что экономические интересы отдельно хозяйствующих субъектов Германии в целом не являются приоритетными. А приоритетными являются политические вопросы, к которым Германия относит Украину, кризис на Украине и необходимость его решения. Тем более, что последняя неделя, насколько я замечаю, для госпожи Меркель, все-таки конструктивный подход начинает опять занимать приоритет, начинает становиться приоритетным, начинает занимать одно из ведущих мест.
Я сожалею, что сегодня введены санкции очередные, я ожидал, что, по крайней мере, Германия услышит критические голоса отдельных стран, в том числе и Финляндии. И, по крайней мере, будет способствовать тому, чтобы эти санкции, которые были прописаны еще на прошлой неделе, были отложены, были заморожены. И вот, к сожалению, Германия не выступила сейчас таким конструктивным послом доброй воли, а опять, обостряя ситуацию в отношениях с Россией, и вынуждена, заставляя Россию принимать ответные санкции, к сожалению. К сожалению, шаги предпринятые Евросоюзом, являются шагами, идущими, или по крайней мере, шагами, предпринятыми в направлении очередной спирали конфронтации с Россией, которая, на мой взгляд, ни коим образом не способствует решению конфликта на Украине. Закончу, что Германия была и остается стратегическим партнером России и жесткость Германии по отношению к России является следствием таких отношений, потому что именно Германия хотела бы нормализации этих отношений. Но, к сожалению, выбрала путь вот такого жесткого давления на Россию, который на мой взгляд, является неэффективным, контрпродуктивным, но по всей видимости, Ангела Меркель и ее ближайшее политическое окружение считает по-другому. Ну что ж, это политика, это разная политическая культура. Но я думаю, что все-таки точки соприкосновения есть, через эти точки соприкосновения ,в первую очередь, с Германией, Евросоюз, Россия все-таки найдут выход из создавшегося положения. Хотя, последние шаги, к сожалению, отдалили нас от будущего, от будущих шагов навстречу друг другу.
- Так ли уж стабильна Германия в экономике. Какие в этой области проблемы? Многие аналитики констатируют, что немецкая экономика переживает небывалое падение уровня доверия инвесторов и потребителей.
- Я вам отвечу - не верьте таким экспертам, все в порядке с экономикой Германии. После падения во втором квартале, в третьем квартале она показывает опять существенный рост, доверие экономических, хозяйствующих субъектов восстанавливается, и я думаю, что по итогам 2014 года, Германия покажет неплохой результат экономического роста, который будет одним из лучших в Евросоюзе. Растет внутреннее потребление, это означает, что вместе с внутренним потреблением растут шансы партнеров Германии по сбыту своих товаров в ФРГ. И соответственно, напомню, что если смотреть на абсолютные цифры, то импорт товаров, которые мы видим в Германии впечатляет, почти триллион евро, почти, немножко не дотягивает. Ну и соответственно, более триллиона 100 миллиардов экспорта , естественно, традиционное внешнеторговое сальдо в пользу Германии, ну вот почти триллион евро импортируемых товаров , более половины из которых из стран Евросоюза, эта цифра, в общем-то , впечатляет. Забывают на это указывать, говорят только на внешнеторговый актив Германии. Поэтому есть алармистские заявления, который в том числе и провоцируют и журналисты, которые делают вывод на одном квартальном падении. И из-за этого раздувают большую проблему. Четко заявляю - проблемы нет, экономика стабильна, конкурентоспособна, и наряду с ростом экспорта, еще раз повторю, в Германии растет рост внутреннего потребления, который предполагает рост импорта и товаров и услуг.
Германию критикуют в основном, за ее жесткое поведение в Евросоюзе относительно существующих бюджетных проблем у стран-партнеров, критикуют за требование Германии - сокращение государственных расходов, и жесткую финансовую дисциплину. Ну, аналогичные дискуссии идут и в России. Мы должны увеличивать госрасходы и допускать рост внешнего и внутреннего государственного долга, стимулирования внутренний спрос. Или мы должны удерживать бюджетный дефицит, извините, удерживать расходы в разумных рамках, чтобы не было бюджетного дефицита, содействующего росту государственного долга. Аналогичная дискуссия идет и в Евросоюзе.
Глава Европейского центрального банка настаивает на росте государственных расходов, снижая ставку рефинансирования ЕЦБ до минимального уровня, стараясь стимулировать выдачу кредитов, дешевых кредитов через коммерческие банки - это вот один подход. Но Германия жестко критикует такую модель. Кто прав, кто виноват - это вопрос теоретический. И только реальное экономическое развитие, которое мы можем оценивать только со высоты ретроспективы, ретроспективная оценка покажет, кто был прав - сторонники жестких, жесткой бюджетной экономии. Или же сторонники расширения государственных расходов, соответствие накачивание экономики дешевыми кредитными ресурсами, и соответственно, дальнейшего возможного роста государственного долга вопреки австрийским критериям. Или все-таки первые. Посмотрим. Поэтому в общем-то дискуссия, которая идет в Евросоюзе, на мой взгляд, интересна и для российских экономистов, для российских теоретиков, которые так же разделены на два соответствующих лагеря
- Вы согласны с тем, что Германия существенно пострадает от пакета санкций России в области производства и энергетического сектора. Почему Меркель над этим не задумывается?
- Потери есть, по моим оценкам, российский импорт из Германии сократится в этом году на 6-7 миллиардов евро, но я вам уже назвал величину экспорта Германии в целом. Я вам уже назвал величину экспорта в Германии в целом по миру, более триллиона ста миллиардов, естественно, в этом триллионе ста, более триллиона ста миллиардов - 6 миллиардов -это даже не капля. Это как бы сказали англичане - nothing. Конечно, пострадают конкретные малые фирмы, малые предприятия. Оценивается потеря рабочих мест в размере, порядка 50000 тысяч рабочих мест. Но опять же, из 42 миллионов рабочих мест, существующих в Германии, это минимум. Это абсолютный минимум. Да, Германия зависит от импорта энергоресурсов из России. Пока, пока мы не говорим о возможных ответных санкциях со стороны России. Конечно, мы же расстроены тем, что Германия с партнерами бьет по российскому энергетическому сектору, запрещая ввоз в Россию современных технологий по добыче нефти из труднодоступных источников и так далее. Это очень некорректно. Потому что ЕС провоцирует Россию на ответные меры в энергетическом секторе . но пока политическая воля, политический разум России побеждает и мы не отвечаем. Если, если вдруг будут введены ответные санкции по поставкам углеводородного сырья в Западную Европу, Германия пострадает в первую очередь. Но у Германии достаточные ресурсы, чтобы эти потери, скажем так, нивелировать. Но еще раз скажу, что в Германии крупнейшая экономика Евросоюза, которая, к сожалению, может позволить себе обоюдные санкции.
Да, Германия может пострадать, но потери, к сожалению, если мы сравниваем, если мы начинаем вот эту войну санкций, потери Германии будут несоизмеримо меньшие, нежели Российской экономики. Потому что потенциалы наших стран существенно различаются. И естественно, России гораздо сложнее противостоять потенциалу Евросоюза с 28ми стран, с теми ресурсами, с теми возможностями, которые есть у нас. Именно поэтому моя четкая позиция - не отвечать ответными мерами. И Россия могла бы первой попытаться прекратить войну санкций, проявив добрую волю. И по крайней мере, через дискуссии, через соответствующие ответные политические ответы призвать мировое сообщество осудить именно Евросоюз за принимаемые санкции в нынешних условиях, когда именно Россия предложила план урегулирования, именно Россия проявила добрую политическую волю, не будучи участником конфликта, чтобы этот конфликт разрешить. Я думаю, что именно в этом направлении должно работать высшее политическое руководство России.
- Канцлер поначалу имела свои интересы на Украине, вспомним Кличко и партию УДАР - это ее протеже. Почему сейчас этот проект ее не интересует?
- Я не соглашусь с выражением, что Кличко был ее проектом. Да, Кличко долгое время жил в Германии, будучи профессиональным боксером, неплохо говорит по-немецки. Возможно, у госпожи Меркель были какие-то личные симпатии, как могут быть личные симпатии у господина Шредера к господину Путину, и так далее. Но никакого проекта у госпожи Меркель не было, и быть не могло. Именно, потому что Германия выступает за демократические подходы к развитию той или иной политической системы, и это было бы грубейшей ошибкой, если бы госпожа Меркель могла бы себе позволить официально такую поддержку, относительно не официальной - у меня таких данных нет. симпатия - да. но , чтобы ее партия поддерживала партию Кличко, мне такие факты неизвестны. Поэтому здесь так же нельзя делать выводы из хорошего отношения о том, что была конкретная политическая поддержка. У меня есть претензии к немецкому политическому руководству, политическому руководству Франции и Польши, которые не захотели увидеть, скажем так, проблемные моменты, существенные проблемные моменты перехода, передачи власти с 22, предположим, с 22 по 25 февраля. На мой взгляд, были допущены существенные просчеты, и ни Германия, ни Европейский союз, ни этот Германский треугольник Германия-Франция и Польша не захотели показать украинским партнерам на вот такие дефициты. То, что произошло в именно понимании политических правовых норм, которые и стали во многом причиной событий, которые разворачивались в Крыму, затем на Востоке Украины.
Я бы сказал так - Европейский политический истеблишмент не захотел этого увидеть, не хочет этого обсуждать. И в этом плане не хочет нести совместную с Украиной, возможно и с Россией ответственность за отсутствие своевременной оценки действий нового политического руководства Киева, которое во многом, во многом это поведение и обусловило нынешние события. И мне кажется некорректным со стороны европейского политического сообщества, именно политического сообщества, не Евросоюза, а тех, кто его представляет. -обвинить Россию, как единственное государство, которое должно нести за это ответственность. Ответственность должна быть совместная. Если бы нашлись силы политические, которые бы об этом заявили, то я думаю, что решение политического конфликта на Украине, в том числе военного конфликта, было бы найдено гораздо быстрее. И к сожалению, мои германские коллеги не проявили политической смелости и политической воли, дать оценку роли Германии, Польши, Франции, и соответственно ЕС, вот в бездействии по отношению к новому политическому руководству, и принять его в том виде, котором оно существует до сих пор.
