Основание и нижняя часть кофейника, чайника и молочника украшены узором из листьев лотоса, которые образуют две зеркальные розетки. Данная декоративная техника – отличительная черта Дома Одио. Элементы расположены на подносе со змееобразными ручками на ножках в виде львиных лап. Ажурная окантовка подноса с изображениями крылатых грифонов дополняет элегантный декор и чёткие формы сервиза.

Подобные предметы редко, но всё же можно найти в зарубежных экспозициях. В 2002 году аукционный Дом Кристи выставлял схожий с Кремлёвским восьмигранный поднос, который отличался фризом.

Стоит отметить, что центр подноса Дома Кристи увенчивает герб Наполеона I как короля Италии.

Основание и становление ювелирного дома Odiot

Ювелирный Дом Одио во Франции был основан в 1690 году, в эпоху правления «короля-солнца» Людовика XIV. Под покровительством королевской семьи он быстро получил титул самого престижного производителя изделий из серебра и золота.

В начале XVIII столетия клиентскую базу Одио пополнили президент США Томас Джефферсон, король Баварии Максимилиан I Иосиф, а также русская знать. Свои лучшие времена детище Жана-Батиста Клода Одио переживало во времена правления императора Наполеона I, когда мастер стал придворным ювелиром Бонапарта.

После того как в мае 1804 года Франция объявила себя империей, Наполеон ввёл звание маршала, упразднённое во время революции. Первым из четырнадцати генералов, которые были удостоены жезла маршала, был Луи-Александр Бертье – близкий соратник Наполеона Бонапарта.

Подарок Наполеона для супруги маршала Бертье

С ранних лет Луи-Александр составлял карты и служил штабным офицером. В 1796 году у Бертье завязались близкие товарищеские отношения с Наполеоном: он стал его неизменной правой рукой, позже занял должность военного министра, в 1807 году Наполеон назначил сподвижника начальником Главного штаба, а с 1809 года Бертье носил титул князя де Ваграм.

Несмотря на благосклонность своего благодетеля, в апреле 1814 года Бертье стал одним из первых, кто предал Наполеона и присягнул на верность Бурбонам. Обстоятельства смерти Бертье крайне неоднозначны: в июне 1815 года он выпал из окна и разбился.

В 1808 году Наполеон настоял на женитьбе пятидесятилетнего Бертье. Этот шаг императора был достаточно прагматическим: он решил наладить отношения с древними правящими семьями Европы.

Бертье согласился жениться на кандидатке, предложенной Наполеоном, принцессе Мари-Элизабет Баварской, дочери герцога Баварского, брата короля Пруссии. В марте 1808 года состоялась пышная свадьба. Сервиз «Эгоист» был преподнесён Бонапартом в качестве свадебного подарка новоиспеченной супруге своего протеже.

Этот элегантный презент являлся своеобразной данью моде, ведь в те времена любовь к чаю и кофе незаметно вытесняла диковинный ранее шоколад. По этикету дарить в подарок чайный или кофейный набор было не комильфо даже супруге близкого товарища. Шоколадные же сервизы имели иной статус, и в виде презента постороннему человеку не нарушали правила хорошего тона.

Чем примечателен сервиз «Эгоист»

В реестре Оружейной палаты Кремля от 1925 года сервиз значится как чайный. Позже вид набора исправили на шоколадный. До 1911 года он находился в коллекции монсеньора Гастона Сорте.

Вполне возможно, что этот сервис был создан именно для шоколадной церемонии. Металлическая чашка имеет широкий раструб, в которой быстро остывает густой жирный напиток вроде шоколада.

Если чашка с блюдцем и сахарница непосредственно являются первоначальными элементами шоколадного сервиза (1798-1809 гг.), то кофейник, чайник и поднос датируются 1809-1819 гг.

Сет состоит из предметов, изготовленных в разный период, но на каждом из них имеется клеймо Одио. Декор каждого изделия отличается. Кофейник, сливочник, заварочный чайник и сахарница украшены накладным оформлением в виде лиры. Сахарница и кофейник имеют крышки в форме бутонов, а чайник – деревянный пиал. Чёрные деревянные ручки кофейника и молочника круглые в сечении, а ручка чайника имеет слегка приплюснутые стороны и заканчивается цветочной розеткой с пальметтами. Литая голова барана соединяет ручку с корпусом чашки, который украшен головами Психеи и Медузы Горгоны.

Бонапарт не случайно выбрал мастера для столь изысканного сервиса, который предназначался для одного из своих доверенных лиц. В 1804 году именно Дом Одио изготовил новые регалии для коронации Наполеона I.

Необычные странствия легендарного сервиза

Наполеон был баснословно щедр к своим соратникам, он благодарил их за службу и преданность самыми дорогими подарками. И такой чести удостаивался не один Бертье.

Премьер-министр Бонапарта, Хьюго-Бернар Маре, также получил в подарок чайный сервиз работы Дома Одио. В 1809 году Маре был титулован в герцога Бассано. Возможно, что император преподнес эти два сервиза своим сподвижникам примерно в одно и то же время, то есть в декабре 1809 года, после победы при Ваграме.

Сервиз Бертье был передан его внучке маркизе де Тюренн в качестве приданого невесты. Об этом свидетельствует гравировка на обратной стороне подноса: «Принадлежит маркизе де Тюренн». Спустя 100 лет сервиз и кувшин для мытья рук поступили в Оружейную палату из коллекции П. И. Харитоненко, промышленника и мецената.

Судьба таких произведений, как сервиз «Эгоист», порой вызывает неподдельное удивление. Подаренный жене маршала Бертье Наполеоном, отдавшим приказ взорвать памятники Кремля и разграбить святыни России, этот подарок сегодня выставлен в Московской Оружейной палате.

Часто за музейными экспонатами стоят невероятные тайны, но истории самих музеев тоже не уступают своему наполнению.

— Роберт болен.
— Что с ним?

Ответила не сразу, оставив по пути к словам присущую ей жесткую интонацию.

— У него опухоль. В мозге…

Пришел черед брать паузу мне. Наконец спросил:

— Что говорят врачи?
— Врачи говорят — доброкачественная…

Надежда, конечно, но что-то оборвалось во мне…
…Со временем, из телефонных переговоров я узнал, что Роберта оперировали. Во Франции. А спустя многие месяцы его лицо — осунувшееся, почерневшее, с различимыми даже на телеэкране следами от операции на лбу — мелькнуло в одной из передач. Вернулся! И, значит, самое время напомнить омичам о поэте, написать статью, предварительно созвонившись с Робертом.

Из редакции «Омский вестник», находящейся напротив дома, в котором прошло детство поэта, решил позвонить в Москву, в надежде на разговор с поэтом. Я, в свою очередь, настроил себя на то, что буду крайне осторожен в разговоре. Если он вообще состоится… Но день выдался на редкость удачный — ответил сам Роберт, и уже с первых слов стало ясно, насколько безосновательными были мои опасения. Ровный голос, отвечает на вопросы без малейшего напряжения и, как всегда, много шутит. Когда же узнал, что я звоню из редакции, находящейся через дорогу от его дома, и вовсе оживился. Говорили долго.

Не хотелось ограничиваться выжимками из прежних своих очерков, и я стал расспрашивать об отце — Станиславе Никодимовиче Петкевиче. Мало кому было известно тогда, что фамилия «Рождественский» и отчество «Иванович» достались Роберту от отчима — Ивана Ивановича Рождественского, но обнародовать такую информацию, не получив на то согласия, не считал возможным. Теперь он дал его. Даже дополнил известные мне сведения некоторыми подробностями и, чувствовалось, сделал это не без удовлетворения, что-то, по-видимому, еще раньше решив для себя. Потом свернули на другие темы. Лишь на полпути спохватился и спросил, как он себя чувствует.

— Да нормально, старик. Работаю. Много работаю, — услышал в ответ и понял: если что и не так, Роберт не опустится до жалоб. Он был неравнодушен к сильным людям, не раз писал о них, и, когда пришел тяжкий час, оказалось, что ни в чем не уступает своим героям. Редкий пример, чтобы большой поэт и большой человек слились воедино. Вот и мать Роберта — фронтовой врач, повидавшая на своем долгом медицинском веку разных больных, — была поражена стойкостью сына.

«…Это просто непостижимо… — читаем в ее воспоминаниях. — Зная о своей скорой кончине, <…> вел себя достойно, по возможности писал стихи, которые стали шедеврами. <…> Согласитесь, такое доступно не всем смертным людям. А для меня он всегда был светлым мальчиком, как его назвали в детском садике в Омске».

Вера Павловна не преувеличивала. Кому повезло прочесть собранные после смерти женой и младшей дочерью Ксенией «Последние стихи Роберта Рождественского», подтвердят: это — великая книга. Даже коллеги по писательскому цеху, не больно жаловавшие поэта при жизни, прочитав ее, резко изменили мнение о Рождественском.

«Книга — о подступающей смерти, об ожидании смерти. Можно сказать, попытка итога, последний рывок души: найти в случившемся смысл, — так охарактеризовал «Последние стихи…» Лев Аннинский. И продолжил: — Но более всего, и глубже всего, и глуше — сама борьба души с подступающим небытием, попытка не согнуться. Чисто «рождественская» оборона юмором:

Тихо летят паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле…
Что-то я делал не так?
Извините:
жил я впервые
на этой Земле.

"… Мужество Рождественского — не только в противостоянии физической смерти, хотя потрясает и это: «Неотправленное письмо хирургу» будет не раз перечитано и под человеческим углом зрения. Но тут больше: мужество духа, глядящего в глаза пустоте. Спокойное отрицание пустоты. Через констатацию. … Теперь, оглядываясь на его мучительную жизнь, я перед ним преклоняюсь…»

Когда в начале 90-го у Роберта обнаружили рак, наши врачи отказались оперировать: нет ни малейшей надежды. С чем не согласились врачи французские. Дело было за малым — открытие визы и внушительная сумма денег. На решение этих вопросов ушло около 6 месяцев.

«Ходили по важным чиновникам, покупали валюту (тогда, в начале 90-х, ее можно было купить только во Внешэкономбанке после предоставления кучи справок, анализов, биографий и ходатайств, и то по большому блату)…» — расскажет Екатерина Рождественская.

Кто знает, как скоро достигли бы их усилия цели, если б Иосиф Кобзон и Владимир Панченко не добрались до самого верха. Там распорядились обменять рубли на валюту, но ее не хватило даже на первую операцию. Оплатили счета военного госпиталя «Валь-де-Грасс» французские и русские друзья Роберта, в основном — Алекс Москович. У смертельной болезни были отвоеваны несколько лет жизни. И — «Последние стихи…».

Уважаемый доктор!
Вы еще не знаете,
что будете делать мне операцию.
А мне уже сообщили,
что в мозгу у меня находится опухоль
размером с куриное яйцо, —
(интересно,
кто ж это вывел курицу,
несущую такие яйца?!..)
В школе по анатомии у меня были плохие отметки.
Но сегодня мягкое слово «опухоль»
карябает меня и пугает, —
(тем более, что она почему-то растет
вопреки моему желанию)…
Нет, я верю, конечно, рассказам врачей,
что «операция пройдет как надо»,
верю, что она «не слишком сложна»
и «почти совсем не опасна»,
но все-таки, все-таки, доктор,
я надеюсь, что в школе у Вас,
с анатомией было нормально,
и что руки у Вас не дрожат,
а сердце бьется размеренно…
Ваша профессия очень наглядна, доктор,
слишком наглядна.
Но ведь и мы — сочиняющие стихи —
тоже пытаемся оперировать опухоли,
вечные опухоли бесчестья и злобы,
зависти и бездумья!
Мы оперируем словами.
А слова — (Вы ж понимаете, доктор!) —
не чета Вашим сверлам, фрезам и пилам
(или что там еще у Вас есть?!).
Слова отскакивают от людских черепов,
будто градины от железных крыш…
Ну, а если операция закончится неудачей
(конечно, так у Вас не бывает, но вдруг…)
Так вот: если операция окончится неудачей,
Вам будет наверняка обидно.
А я про все мгновенно забуду.
Мне будет никак.
Навсегда никак…
…Однако не слишком печальтесь, доктор. Не надо.
Вы ведь не виноваты.
Давайте вместе с Вами считать,
что во всем виновата странная курица,
которую кто-то когда-то вывел
лишь для того,
чтоб она в человечий мозг
несла
эти яйца-опухоли.

* * *

В результате успешной операции, сделанной во Франции, Рождественский прожил ещё более 4 лет и продолжал творить.

Роберт Иванович Рождественский умер в Москве 19 августа 1994 года, непосредственной причиной смерти стал инфаркт. Похоронен на Переделкинском кладбище. В том же году в Москве вышел сборник «Последние стихи Роберта Рождественского». А в 1997 году имя Роберта Рождественского было присвоено малой планете, зарегистрированной в международном каталоге малых планет под № 5360.

Перед смертью Робертом Рождественским жене было написано письмо:

«Милая, родная Аленушка! Впервые за сорок лет посылаю тебе письмо со второго этажа нашей дачи на первый этаж. Значит, настало такое время. Я долго думал, чего бы тебе подарить к этому — (до сих пор не верю!) — общему юбилею. А потом увидел стоящий на полке трехтомник и даже засмеялся от радости и благодарности к тебе. Целое утро делал закладки к тем стихам, которые (аж с 51-го года!) так или иначе, имеют к тебе отношение… Ты — соавтор практически всего, что я написал».

Автор: Марк Мудрик