Даже из опросов, что становятся достоянием гласности, тенденция для нынешней правящей французской верхушки выглядит не блестяще — и это еще мягко сказано.
Рост числа тех, кто готов голосовать за Земмура в первом туре, до которого остается полгода, подтверждается цифрами даже придворных социологов.
Более того, количество тех, кто готов вновь оказать доверие действующему президенту, начинает уменьшаться — правда, в рамках статистической погрешности.
Но это пока не пришли холода, пока не выросли счета за отопление и свет (во Франции перерасчет делается обычно весной), пока не увеличился ценник на хлеб (стоимость багета и чашечки кофе для французов имеет большее значение, чем прогнозы экономистов), пока не вышла наружу правда о том, что же действительно произошло с системой здравоохранения в период пандемии (сейчас известно, что количество коек в стационарах было сокращено на 20 процентов, поскольку в больницах ощущался чудовищный дефицит среднего и младшего медперсонала), пока соперники Макрона не выложили цифры из нового проекта бюджета, где вновь увеличиваются суммы, предназначенные для приема нелегалов (а это еще десятки миллионов евро новых расходов, которые должны будут покрыть налогоплательщики).Тут стоит добавить, что в "сложных" кварталах, как во Франции принято называть этнические гетто, по полицейским стреляют в упор из автоматического оружия, а обычная проверка документов жителей одного из районов Алансона (да-да, именно в этом городе когда-то ткали знаменитые на всю Европу кружева) оборачивается многочасовыми беспорядками, когда жгут машины и бьют стекла витрин.
Пока все эти новости, факты и фактики не сложились в информационную картину дня, которую, как боятся подписанты доноса на Земмура, сам Земмур не стал бы комментировать так и в тех формулировках, которые встали и им, и властям поперек горла.
За почти полвека пресса Пятой республики разучилась говорить нации правду. Зато она приобрела такие навыки манипуляции общественным сознанием, что в сравнении с такими журналистами сотрудники когда-то существовавшего отдела пропаганды ЦК КПСС выглядят практически вольтерьянцами.
Пресса сама согласилась пользоваться "новоязом", в котором нарушителей закона называли "молодыми людьми", тех, кто торговал по мелочи наркотой и сбывал краденое, — "юношами трудной судьбы, выросшими зачастую в неполных семьях", а уже задержанных хулиганов именовали "жертвами полицейского произвола".
Это пресса выступала за ограничения полномочий правоохранительных органов, это пресса внедряла в сознание нации, что борьба с бандитизмом, который поглощает бедные кварталы, как гангрена сжирает конечности, есть не что иное, как проявление расизма, и это пресса ратовала за внедрение идей, согласно которым французская культура не столь уж ценна, французская литература сложна для понимания тех, кто недавно очутился во Франции, и поэтому изучением того и другого можно пренебречь.И именно пресса скрывала, во сколько миллиардов ежегодно обходится политика "открытых дверей" французской казне.
Те, кто 20 лет назад, увидев, что во второй тур президентских выборов проходит не экс-премьер от социалистов Жоспен, которого они только что на руках не носили, а основатель Национального фронта Жан-Мари Ле Пен, призвали объединиться против политика, которого они назвали "нацистом и антисемитом".
Сегодня ровно те же персонажи готовы, сбросив столь лихо прикрепленные на их головах нимбы, поддерживать его дочь (негласно, разумеется, но расширяя для нее медийное поле, как и возможность высказаться), только чтобы не дать Земмуру выйти во второй тур.
Тут сценарий прост: против лидера "Национального объединения" значительно проще сформировать так называемый республиканский фронт, когда Макрон забирает последовательно голоса и правых, и левых, и центристов, и зеленых, тем более что нынешний хозяин Елисейского дворца уже раздал обещания (которые, разумеется, он и не собирается выполнять) этим частям французского электората.
Но против Земмура, не обладающего и тысячной долей ресурса, который находится в распоряжении нынешнего французского президента, Макрон совершенно бессилен.
Бессилен потому, что если сам Макрон декларирует то, что от него хотят слышать его спонсоры и его "группа болельщиков", сидящая в Брюсселе, то Земмур говорит то, что последние сорок с лишним лет боялся (но сказать очень хотел) рядовой гражданин страны.Эрик Земмур этому гражданину показывает собственным примером, что можно не страшиться диктатуры глобалистов и что ей можно и нужно сопротивляться.
Собственно, именно потому, что коллаборационизм с властями у мейнстримной французской прессы давний и тянется он еще с периода оккупации во время Второй мировой войны, то и методы используются ровно те же: донос и последующее наказание.
С той лишь разницей, что в тогдашнюю позорную эпоху Земмуру была бы уготована плаха, а сейчас пресса стала более "вегетарианской" и говорит лишь об "отмене" Земмура как политика.
Учитывая, что на данный момент публицисту оказать доверие готов примерно каждый пятый француз, имеющий право голоса, 150 с лишним доносчиков тире журналистов решили заодно "отменить" и этих людей тоже.
И нужно отдавать отчет в том, что происходящее сейчас в избирательной кампании во Франции не есть политика, которая, как известно, искусство возможного, а война, на которой, чтобы уничтожить оппонента, все средства бывают хороши, в том числе и самые позорные, самые низкие и самые постыдные.