Роль газа (не только российского) в китайской энергетике за последние пару лет резко выросла. В 2019 году источником 58% всей энергии в КНР был уголь, напоминает Дамир Кудряков, преподаватель экономического факультета Российского университета дружбы народов. Но уже в следующем году председатель КНР Си Цзиньпин на 75-й сессии Генеральной ассамблеи ООН заявил, что Китай ставит перед собой цель добиться «углеродной нейтральности».

«Для этого будет сокращено потребление угля, и основным промежуточным – более экологически чистым – источником энергии уже сейчас стал природный газ. Поэтому «Сила Сибири» выступает ключевым элементом в энергетической стратегии Китая, особенно после начала торговой войны с США», – говорит Кудряков.

Для России же наличие такого проекта, как «Сила Сибири», дает определенные рычаги влияния и преференции, добавляет Михаил Коган, руководитель отдела аналитических исследований Высшей школы управления финансами. По его словам, без российского газопровода Китай столкнулся бы с еще более серьезными проблемами в энергетике. Даже несмотря на то, что на полную мощность «Сила Сибири» заработает только в 2025 году, ее политический эффект уже вполне очевиден. «Китай поддерживает Россию практически во всех вопросах международной политики, особенно сейчас, когда он крайне зависит от поставок энергоресурсов», – отмечает Коган.

О нарастающей значимости восточного маршрута экспорта российского газа свидетельствует и тот факт, что уже в 2024 году должны начаться работы по строительству нового газопровода в Китай «Союз Восток» протяженностью 960 километров, идущего транзитом через Монголию. Об этом несколько дней назад сообщил монгольский вице-премьер Сайнбуянгийн Амарсайхан. По его утверждению, технико-экономическое обоснование проекта выполнено уже на 70%, и сейчас

Монголия ведет переговоры с Газпромом о том, чтобы тоже стать потребителем российского газа.

Рассматривается и третий маршрут российского газа в Китай – с сахалинских месторождений через Хабаровск и Владивосток, получивший название «Сила Сибири – 3». Еще в 2018 году Газпром объявил конкурс на разработку проектной документации по этому проекту, к развитию которого неоднократно проявляла интерес китайская сторона.

В то же время, оценивая перспективы наращивания российского газового экспорта в Китай, необходимо учитывать и объемы поставок наших партнеров-конкурентов, считает заместитель директора Международного института энергетической политики и дипломатии Игбал Гулиев. По его словам, потенциальная емкость китайского газового рынка оценивается в 150–180 млрд кубометров в год. Это много, но не безгранично, поскольку поставки трубопроводного газа осуществляет не только Россия, но и страны Средней Азии – Туркменистан (33,3 млрд кубометров в год), Узбекистан (6,3 млрд кубометров) и Казахстан (5,4 млрд кубометров). К тому же сейчас идет строительство четвертой ветки трубопровода «Туркменистан – Узбекистан – Казахстан – Китай».

Кроме того, Китай активно закупает СПГ, причем торговая война с США, похоже, не является препятствием для этого рынка. Совсем недавно государственная корпорация Sinopec – крупнейший нефтепереработчик Китая – подписала предварительные 20-летние соглашения на поставку 4 млн тонн СПГ в год с американской компанией Venture Global, которая планирует построить новые мощности по сжижению газа в Луизиане.

Впрочем, в этом сегменте России также есть что предложить китайцам. Пока в «Силу Сибири» поступает газ только с Чаяндинского месторождения в Якутии (второе, Ковыктинское, заработает ориентировочно в 2023 году). Однако расширять экспорт газа в Китай можно за счет ямальских месторождений, на базе которых ведется производство СПГ компанией «НОВАТЭК», отмечает Дамир Кудряков. В отличие от трубопроводных проектов, поставки сжиженного газа не требуют долгосрочных контрактов и разработки сложной инфраструктуры.

Экономика по-прежнему неочевидна
Один из главных вопросов по поводу «Силы Сибири», который громко звучал в момент открытия газопровода в 2019 году, заключался в том, как скоро окупятся затраты на его строительство. Сторонники проекта говорили, что такие масштабные начинания рассчитаны на десятилетия, и приводили в качестве аналогии западный маршрут экспорта российского газа, который был открыт в 1970-х годах, постепенно расширялся и сейчас стал важнейшим источником доходов Газпрома.

Однако скептики приводили массу контраргументов – от сомнительной финансовой модели проекта до возможных проблем с ресурсной базой. В момент открытия «Силы Сибири» мировые цены на газ находились на историческом минимуме. На европейских биржах тысяча кубометров газа стоила чуть больше 100 долларов, и никто из аналитиков даже в страшном сне не мог представить, что спустя всего два года она подскочит на порядок. С этой точки зрения Китай, несомненно, получил наибольшую выгоду от запуска «Силы Сибири». Трубопроводный газ, стоимость которого определяется долгосрочными контрактами, традиционно значительно дешевле газа на краткосрочном спотовом рынке СПГ. Стоимость российского трубопроводного газа в этом году существенно дешевле цен конкурентов, а если сравнивать с СПГ – то в несколько раз, констатирует Игбал Гулиев.

В момент подписания 30-летнего контракта между Газпромом и китайской компанией CNPC в 2014 году глава Газпрома Алексей Миллер оценил его стоимость в 400 млрд долларов.

В нынешнем июне Газпром впервые представил официальные данные о стоимости поставок по «Силе Сибири»: за 2020 год она составила 44,3 млрд рублей, или около 150 долларов за тысячу кубометров – меньше, чем у других импортеров газа в КНР, но несколько больше, чем в среднем по европейским контрактам. В этом году, сообщал зампред правления Газпрома Фамил Садыгов на пресс-конференции, выручку планируется удвоить. Учитывая то, что поставки по «Силе Сибири» уже превышают нормативные обязательства, эта задача, скорее всего, будет выполнена с запасом.

И все же многие эксперты по-прежнему сомневаются, что российский проект обрел уверенную экономику даже в условиях стремительного восстановления мировых цен на энергоносители. Более ранние расчеты самого Газпрома показывали, что «Сила Сибири» не окупится до 2048 года, отмечает Анна Бодрова, старший аналитик информационно-аналитического центра «Альпари». Можно предположить, добавляет она, что этот проект в принципе не окупится никогда, но для России в нем есть ряд имиджевых аспектов:

«Один из них – сам факт наличия экспортного маршрута в Азию. Второй – рабочие места в суровых климатических условиях, то есть проект дает подрядчикам возможность работать и зарабатывать. Но для того, чтобы «Сила Сибири» вышла на свою идеальную мощность, нужно много лет. Тот газ, что поставляется сейчас по трубопроводу, помогает Китаю преодолеть энергетический кризис, но «волшебной палочкой» для этого точно не является. И вряд ли в ближайшие годы появятся новые маршруты экспорта газа в Китай. Во-первых, это очень дорого. Во-вторых, сырья для таких поставок не хватит. В-третьих, протяженность маршрутов может оказаться слишком большой, чтобы это было финансово целесообразно».

По поводу экономической целесообразности «Силы Сибири» все еще есть большие сомнения, соглашается преподаватель университета «Синергия», кандидат экономических наук Екатерина Федюкович. По ее словам, поскольку данные по экономике проекта не разглашаются, оценить его очень сложно, хотя по приблизительным прогнозам срок окупаемости составляет порядка полувека.

«Учитывая такую длительность возврата инвестиций, увеличение поставок газа в Китай в последние месяцы практически не играет существенной роли. Если эта тенденция сохранится в ближайшие годы или десятилетия, а цена за кубометр будет расти, то можно будет говорить об экономической эффективности, но пока в любом случае рано. В современных условиях экспорт газа все больше имеет политическую окраску, а она плохо согласуется с экономикой», – считает эксперт.

Для Китая увеличение поставок российского газа – это несомненный плюс, однако решить проблему энергокризиса за его счет не получится, добавляет Екатерина Федюкович. Масштаб потребности китайской экономики в энергии огромен и не может быть компенсирован только российским газом. Похожей точки зрения придерживается Дамир Кудряков. По его мнению, до запуска «Силы Сибири» на полную мощность судить о ее экономической эффективности нельзя, однако ключевым для этого проекта аспектом, считает эксперт, все же является не экономика, а политика.