Итак, все хорошо, прекрасная маркиза? В предвоенных советских фильмах армии наших потенциальных противников было принято изображать в виде сборищ бездарей, которые рассыпаются после первых же ударов победоносной Красной армии. Я думаю, что мы не должны повторять ту же самую психологическую ошибку и преуменьшать объем стоящих перед Россией проблем. Западные санкции — это очень серьезно. Это монументальный, долговременный и многогранный вызов Российской Федерации — вызов, который страна обязана преодолеть.
Что стоит за санкциями

В октябре 1973 года арабский мир объявил «нефтяной бойкот» всем странам, которые в ходе бушевавшей тогда на Ближнем Востоке войны поддержали Израиль. И привычный для западных обывателей образ жизни сразу исчез и растворился.

В Японии толпы охваченных паникой домохозяек сметали с полок магазинов туалетную бумагу и стиральный порошок. В Америке очереди к бензоколонкам иногда растягивались на километры. Отстояв в них несколько часов, автомобилисты часто наталкивались на табличку: «Извините, бензина нет».

Президент Никсон предложил согражданам в рамках экономии добровольно понизить температуру в своих домах.

В ответ сограждане устроили настоящую травлю чиновнику, ответственному за проведение мер экономии в жизнь, — главе федеральной энергетической администрации Уильяму Саймону. Однажды, торопясь на слушания в сенате, Саймон в кровь разбил себе голову о крышу своего автомобиля. Но сенаторы отказались отложить начало слушаний, чтобы позволить оказать чиновнику медицинскую помощь. В течение пяти часов «энергетический царь», обливаясь кровью, отвечал на враждебные вопросы парламентариев.

В Британии на фоне острого дефицита нефти шахтеры объявили общенациональную забастовку. Экономику пришлось перевести на трехдневный рабочий день, телевизионные передачи заканчивались в 10.30 вечера. Премьер-министр Эдуард Хит объявил всеобщие выборы под лозунгом «Кто управляет страной?» Полученный Хитом ответ гласил: не ты! К власти в Британии пришла оппозиция.

По сравнению с такими драматическими потрясениями эффект введенных против России в 2014 году экономических санкций США и ЕС может показаться пренебрежимо малым. Однако пережитый Западом четыре десятилетия тому назад шок был жестким, но коротким. Уже в марте 1974 года арабский нефтяной бойкот был окончен. России — по контрасту — не стоит надеяться на скорое полное окончание западных «экономических репрессий». По мысли американских стратегов, санкции должны играть роль яда, медленно, но верно отравляющего наш экономический организм.

В 2010 году американский посол в СССР в эпоху Горбачева Джек Мэтлок опубликовал книгу «Иллюзии супердержавы: как мифы и ложные идеи сбили Америку с верного пути и как вернуться к реальности». Вот один из главных тезисов этого произведения: «Слишком многие американские политики восприняли конец «холодной войны» как результат своей полувоенной победы, а не как выгодный для обеих сторон результат переговоров.

Они, похоже, думают, что исчезновение СССР оставило США в роли единственной супердержавы, способной выполнять роль «мирового полицейского»... «Диванные стратеги» с их властными иллюзиями так и не поняли, что исчезновение СССР уменьшило американское влияние на другие страны. Ведь эти страны больше не нуждаются в американской поддержке для того, чтобы оградить себя от коммунистической угрозы».

Украинский политический кризис 2014 года дал вашингтонским «диванным стратегам» шанс исправить это обидное для Америки положение дел. И они воспользовались этим шансом на все 100%. Благо для этого американцам не пришлось тратить миллиарды долларов или мобилизовать многотысячные армии. Достаточно оказалось разбудить дремавшие в западном сознании предрассудки о России — предрассудки, глубину и живучесть которых мы явно недооценивали.

В ходе британской предвыборной кампании 1987 года лидеру оппозиции Нилу Кинноку задали вопрос о пропагандируемой его партией идее одностороннего ядерного разоружения: мол, не случится ли так, что в случае принятия страной такой политики Британия окажется перед выбором «между капитуляцией и уничтожением»? Киннок решил быть откровенным и ответил, что в случае войны Британии придется «использовать все ресурсы, которые у нас есть, чтобы сделать любую оккупацию абсолютно невыносимой».

С точки зрения любого здравомыслящего советского человека образца 1987 года, такое замечание Киннока — если кто не понял, он говорил именно о потенциальной советской оккупации, и никакой другой — было верхом абсурда. Живущая много лет под неформальным лозунгом «лишь бы не было войны», наша страна мечтала об окончании «интернациональной миссии» в Афганистане и меньше всего хотела вводить свои войска куда-нибудь еще — тем более в такую страну, как Великобритания.

Но ожидавший русского вторжения «если не завтра, то послезавтра» лидер британской оппозиции был среди западных политиков не исключением, а правилом. Нил Киннок выделился лишь одним: он на публике признал то, о чем другие европейские политики осмеливались говорить лишь в ходе самых секретных и закрытых бесед. Читая опубликованные уже в наше время мемуары и биографии европейских лидеров того периода, я часто натыкаюсь на упоминания об их откровениях вот какого типа: если русские на нас нападут, то нам лучше сдаться. Капитуляции — это, конечно, обидно и позорно. Но альтернатива — полное опустошение нашего государства — еще страшнее.

На чем было основано такое параноидальное ожидание «русского вторжения»? Думаете, что на стереотипах времен «холодной войны»? Оказывается, что не только и не столько. В 1990 году известный историк из Университета Беркли в Калифорнии Мартин Малия опубликовал книгу «Россия в глазах Запада: от бронзового всадника до Мавзолея Ленина». Подробно проанализировав западное восприятие нашей страны с 1700 года, Малия пришел к неожиданному выводу.

«Россия в различные времена либо демонизировалась, либо идеализировалась западным общественным мнением не столько в силу ее реальной роли в Европе, сколько в силу страхов, разочарований, надежд и устремлений, генерируемых внутри самого европейского общества из-за его внутренних проблем».

К моему глубокому сожалению, профессор Малия скончался еще в 2004 году. И поэтому мы не можем узнать его оценки нынешнего украинского кризиса. Но происходящее сейчас на наших глазах, с моей точки зрения, идеально укладывается в рамки формулы, сформулированной Мартином Малия.

Запад в лице США и ЕС вдруг почувствовал, что ему море по колено, что с Россией можно не считаться, что на территории бывшего СССР можно творить все что угодно. США и ЕС стали действовать на Украине в точном соответствии с принципом Макиавелли — «цель оправдывает средства». Активно поддержав государственный переворот в Киеве, США и ЕС тем самым демонстративно надругались на Украине над собственными принципами — теми самыми принципами демократии, ненасилия и смены власти только путем выборов, которые они суют нам в лицо при каждом удобном и неудобном случае.

Но «принципы Макиавелли» сработали на Украине лишь частично. Неожиданно получив жесткий отпор со стороны Москвы, Запад, как и следовало ожидать, не стал признавать собственные ошибки. Вместо этого Запад поступил так, как часто поступают школьные задиры, когда вместо ожидаемого непротивления получают вдруг удар в нос, — устроил истерику.

Я не собираюсь заявлять, что в украинском кризисе есть абсолютно «хорошая» Россия и абсолютно «плохой» Запад. За исключением особо редких случаев действительность всегда не черно-белая, а пестрая. Но вот что не вызывает у меня сомнения: самолично заварив «адскую кашу» украинского кризиса, Запад сознательно и бессознательно постоянно перекладывает груз своей вины на нас. США и ЕС проецируют на Россию собственные комплексы, страхи и разочарования и в результате получают образ агрессивной страны, которую надо во что бы то ни стало задавить санкциями.

Обычно в политике докопаться до сути проблемы означает начать движение к ее решению. Но в данном случае постановка правильного диагноза поведению наших западных партнеров не дает России никаких особых внешнеполитических преимуществ. Мы получаем лишь возможность трезво оценить размах трудностей, которые нам предстоит преодолеть, если Москва будет настаивать на своем праве проводить независимую внешнюю политику.

«Западные экономические санкции — это, по всей видимости, надолго, — сказал мне президент Российского совета по международным делам, бывший министр иностранных дел РФ Игорь Иванов. — Отмены санкций будут дозированными и растянутыми во времени. Когда экономические санкции вводили против Ирана из-за его ядерной программы, Тегерану был предложен конкретный план действий: что он должен сделать, чтобы санкции были отменены.

А вот в случае с Россией нет никакой конкретики — одни общие слова и расплывчатые выражения. Нигде четко не зафиксировано, за что именно ввели санкции и при каких конкретных обстоятельствах их могут отменить. При этом ясно, что полной стабилизации на Украине не будет еще долго — и всю ответственность за это Запад будет привычно списывать на РФ. Еще важный момент: даже однократное введение санкций создает плохой прецедент. Если их ввели один раз, то это могут запросто сделать и снова».

Итак, к жизни в условиях санкций нам следует привыкать. Но не стоит заранее отчаиваться. Очень часто «экономические репрессии» дают совсем не тот эффект, на который рассчитывали их авторы.

Куда приводят санкции

Когда 1 января 1959 года жестокий диктатор Кубы Фульхенсио Батиста в панике сбежал из страны, у лидера победоносных повстанцев из «Движения 26 июля» Фиделя Кастро и в мыслях не было объявлять «священную войну» Америке и вводить на острове коммунизм. Цели Фиделя были гораздо «менее амбициозными» — он всего лишь хотел справедливости для своего народа.

Кастро не нравилось, что при Батисте Куба превратилась в вотчину американских гангстеров типа личного друга президента, известного как «бухгалтер мафии», Меера Лански. Кастро не нравилось, что американские корпорации захватили контроль над 70% экономики острова и в союзе с кучкой местных олигархов выжимали все соки из простых местных жителей. Но при этом новый лидер Кубы был готов договариваться с американцами о новых, более уважительных условиях отношений с его страной. Вот, например, как сам Фидель позднее вспоминал о предпринятой им с этой целью поездке в США в том же 1959 году: «Я знал, что мир думает, что мы коммунисты. И, конечно, я говорил очень ясно, что мы не коммунисты. Я говорил это очень ясно».

Однако для танго, как все мы знаем, требуются двое. Американцы договариваться с Кастро не хотели принципиально — сколько бы он ни убеждал их в своих добрых намерениях. Дальнейшее известно. Вашингтон решил задушить неугодный ему кубинский режим — сначала с помощью масштабных экономических санкций, а потом силой. Но жители острова таких «добрых» американских намерений не оценили. Население в своей массе сплотилось вокруг новой власти. И, несмотря на все санкции, даже в 2014 году главой Кубы продолжает оставаться один из главных лидеров той революции — Рауль Кастро.

При всей своей уникальности «кубинский случай» достаточно типичен. Если той или иной гордой и сравнительно крупной стране иностранцы предъявляют ультиматум «делайте, как мы вам скажем, или мы постараемся разрушить вашу экономику», то обычно на это следует ответ: «попробуйте! Мы вас не боимся!» Экономические санкции не сработали против Ирана. Экономические санкции не сработали против Югославии — сработали лишь бомбежки. Экономические санкции не сработали против Ирака — «сработало» лишь введение наземных войск.

Желающие вслух порассуждать о том, что Россию тоже было бы неплохо подвергнуть подобному обращению, в странах НАТО, конечно, тоже находятся. Например, меня до глубины души потряс политик, имевший очень даже приличную репутацию, — бывший член польского коммунистического политбюро во времена ПНР и бывший посол своей страны в РФ Станислав Чосек.

В опубликованном в последний день сентября этого года интервью Чосек заявил: «Если Путин безумен, то надо его бомбить, как «Исламское государство». Сильное заявление, правда? Но будем справедливы. В том же самом интервью за процитированным выше изумительным пассажем следует мысль с совсем иным смыслом: «Если дело дойдет до Третьей мировой войны, то нас ждет гекатомба (жертвоприношение. — М.Р.) в квадрате. А тогда, как говорил Альберт Эйнштейн, в следующей войне мы будем воевать камнями и дубинками».

Вполне разумно Станислав Чосек оценивает и вероятный эффект западных экономических санкций на внутриполитическую ситуацию в РФ. «Россияне стиснули зубы, но не наступит ли такой момент, когда они скажут «довольно» и взбунтуются?» — с явной надеждой интересуется у экс-посла интервьюер. Но Чосек отвечает: «Этого не произойдет. Как много они способны вынести, выходит за рамки нашего понимания».

Полностью согласен с такой оценкой. Если большинство граждан РФ будет убеждено, что Запад ведет себя по отношению к нашей стране коварно, нечестно и несправедливо, то у Путина не будет оснований беспокоиться об объеме своей массовой поддержки. А пока Запад на ежедневной основе поставляет россиянам веские причины сомневаться в чистоте своих намерений. Например, приведу цитату из еще одного поразившего меня выступления — речи Барака Обамы в Таллине 5 сентября этого года.

«Протестующие на Украине на Майдане... не были вовлечены в «вооруженный захват власти». После достижения соглашения о конституционной реформе бывший президент покинул свою должность — и парламент поддержал новые выборы... И это не правительство в Киеве дестабилизировало Восточную Украину. Это сделали пророссийские сепаратисты, которых Россия побуждала, финансировала, тренировала, снабжала и вооружала... Это все факты. Они доказуемы. Они не могут являться предметом для дискуссий».

Так ли не могут? Когда в 1986 году секретаря британского кабинета министров сэра Роберта Армстронга поймали на лжи под присягой во время выступления в австралийском суде, он не стал признавать себя лжецом. Вместо этого увертливый англичанин признал, что он «экономил правду». Я понимаю, что «экономия правды» — часть политического ремесла. Но экономия экономии рознь. «Экономия правды», к которой в своей речи прибег Обама, это нечто особенное. Это «экономия» в духе Скруджа Макдака или в духе человека, который не подаст своему заболевшему близкому стакан воды, даже находясь рядом с кристально чистой и полноводной рекой. Такими «неопровержимыми фактами» Обама, возможно, может убедить эстонцев — но точно не россиян. У россиян, напротив, только окрепнет убеждение: их страну целенаправленно загоняют в угол.

Если западные санкции неспособны поменять в России политический режим, то на что же они тогда способны? К сожалению, на довольно многое. Под ударом оказывается весь процесс модернизации нашей экономики. Америка пытается сделать Россию «рискованной зоной» для иностранных инвестиций, обрубить нам доступ к новым технологиям и международным финансовым рынкам.

У многих стран ЕС желание «покарать» Россию выражено в гораздо меньшей степени, чем у янки. Но как сказал мне Игорь Иванов: «Европа не будет из-за РФ портить отношения с США. Это касается как целых стран, так и отдельных компаний. Почти все европейские компании или технологически зависят от США или имеют с американскими фирмами контрактные отношения. Это делает их очень уязвимыми для давления со стороны властей США».

Пытаясь снизить урон от западных санкций, Россия обратила свой взор на Восток. Но и здесь мы должны держать ухо востро. «После введения санкций против Ирана эта страна попала почти в полную экономическую зависимость от Китая. Пекин стал почти монопольным покупателем иранской нефти, за которую он расплачивается юанями. В результате Иран вынужден на заработанные от продажи нефти деньги покупать товары в основном только в том же Китае», — этот рассказ Игоря Иванова должен, с моей точки зрения, стать предостережением для наших политиков.

Как Россия в конечном итоге преодолеет эти и другие вызванные западными санкциями трудности? Я не знаю. Детальное формулирование ответа на этот вопрос — дело экономических экспертов и экономических стратегов. Но вот что я знаю точно: мы не просто обязаны «прорваться». Россия должна это сделать, не впадая в состояние самоизоляции и обиды на весь белый свет. Мы должны это сделать, не превращая свою политическую систему в уродливую карикатуру на демократию, как это случилось на Украине.

Задачи перед Россией, конечно, стоят очень трудные. Но в нашем совсем не столь отдаленном прошлом страна успешно решала задачи и посложней.

Михаил Ростовский