Три волны экономических санкций со стороны Соединенных Штатов и Евросоюза определенно влияют на российскую экономику, но при этом «рикошетом» бьют и по западным предприятиям, пишет Le Monde. «Компаниям с Запада, которые имеют производства в России, вредит слабый рубль; тем фирмам, которые ранее планировали вложить в страну деньги, приходится пересматривать свои планы, а часть тех предприятий, которые экспортировали в Россию свои товары, затронуло эмбарго, принятое президентом Путиным в ответ на санкции», поясняет обозреватель газеты.

Использовать экономические санкции вместо военных мер советовал еще американский президент Вудро Вильсон. Однако, был ли он прав – до сих пор не ясно: санкции то не оказывали вообще никакого эффекта (как в случае с Японией, которую американское экономическое давление так и не удержало от нападения на США в 1941 году), то, наоборот, приводили именно к тем результатам, на который изначально надеялись – как то было в свое время с Родезией и ЮАР, пишет автор статьи.

В отдельных же случаях, эффект санкций оценить сложно, отмечает журналист. Несмотря на экономические меры Вашингтона, так «и не давшие Кубе выйти из застоя», кубинский лидер Фидель Кастро «пережил с десяток американских президентов»; более того, «образ жертвы империалистических янки» в определенном смысле пошел Кастро на пользу, пишет автор. Еще одним примером подобной неопределенности выступает пока Иран – хотя санкции в конечном счете и заставили Тегеран усесться за стол переговоров, результатов они до сих пор так и не дали.

В США сторонники применения экономических мер для достижения политических результатов особенно уповают на «точечные финансовые санкции», которые считаются «гораздо более тонким и сложным инструментом, чем старое доброе эмбарго». Вместе с тем, в ситуации с Россией «такой тонкости» нет, пишет автор. «Здесь надо различать эффект и эффективность. Эффект [санкций] выражается в падении курса рубля и утечке капитала, но российская экономика пока активно сопротивляется -  благодаря тому, что она устроена весьма примитивно», - поясняет обозреватель Le Monde. Американский экономист Клиффорд Гэдди даже называл Россию «тараканом экономики» - «неизящным во многих аспектах созданием, которое тем не менее обладает удивительной способностью выживать в самых разных и самых сложных условиях». Как писал эксперт, еще более точной метафорой послужил бы знаменитый автомат Калашникова – «низкотехнологичный и дешевый, но практически не разрушаемый» механизм.

Переехавший во Францию российский экономист Сергей Гуриев, считает, что действительно ощутимого эффекта от санкций западным странам придется ждать два-три года – к тому моменту «Россия, израсходовав свои резервы, должна будет начать урезать бюджеты в политически важных областях», полагает аналитик. Но в этом и заключается проблема санкций – они действуют не сразу, комментирует обозреватель Le Monde. А пока, рейтинг Владимира Путина достигает рекордных высот, голосов сторонников демократии почти не слышно, а в довершение всего, санкции позволяют Москве «укрепить свой контроль над экономикой, приходя на помощь попавшим в неприятности компаниям».

Впрочем, как отмечает Сергей Гуриев, Россия в итоге «не присоединила Донецкую и Луганскую области» и «не начала открытое вторжение на Украину», а Путин «признал Порошенко президентом Украины» и «не стал брать Мариуполь». Так что определенный эффект от санкций уже есть – «без них было бы еще хуже», иронизирует автор.

А Donya-e Eqtesad (6.10) высоко оценила предложения об экспорте иранской нефти в обмен на технологии, товары и услуги, которые поступят в Иран извне.
Издание считает, что такую сделку с Ираном могли бы заключить не только Россия, но также Казахстан и Азербайджан. Таким образом Иран сможет реанимировать высокие объемы нефтедобычи и «нейтрализовать последствия наложенных на Иран санкций».

В обмен на иранскую нефть, сообщает газета, Россия поставит Исламской республике продовольствие (зерновые), а также технологии для производства электроэнергии. Россия, в свою очередь, сможет поставлять нефть в Индию и КНР, не наращивая собственную нефтедобычу.

Кроме того, Россия сможет нейтрализовать угрозу поставок на мировой рынок сланцевой нефти из США. Такие выгоды получит Россия, если сделка будет заключена на условиях ежедневных поставок 500 тысяч баррелей иранской нефти в РФ, подытожила Donya-e Eqtesad.

Поставки в Россию продовольствия из Ирана – еще один аспект российско-иранского сотрудничества, который отслеживает иранская пресса. Donya-e Eqtesad (6.10) сообщила, что в ближайшее время Москву посетит министр сельского хозяйства ИРИ, который обсудит эти вопросы со своими российскими коллегами.

Несмотря на то, что президенты двух стран во время своей последней беседы в рамках саммита на Каспии высказались за расширение двустороннего сотрудничества, вопросы и проблемы все же будут, прогнозирует издание. Со ссылкой на заявление губернатора провинции Мазендаран, откуда ожидается наибольший приток иранской сельхозпродукции на российский рынок, издание пишет, что до сих пор не решены вопросы транспортировки товаров, визовая проблема, проблема санитарного контроля и карантинных зон, а также соответствия иранской продукции российским стандартам.

Однако проблемы имеют обоюдный характер и заключаются не только в требованиях российской стороны. В том же номере данного издания(6.10) министр сельского хозяйства ИРИ заявил, что Россия, хотя и остро нуждается в поставках продовольствия извне, но до сих пор не дала разрешения на ввоз «даже килограмма» продукции иранских птицефермеров, поскольку «чрезвычайно щепетильно» относится к проблемам соблюдения санитарных норм.

Генеральный директор института фундаментальных и прикладных бизнес-исследований при министерстве промышленности Ирана поясняет в Ettelaat (6.10), что как России, так и Ирану чрезвычайно посчастливилось выиграть от взаимной торговли, и это определяется не только обстоятельствами, связанными с санкциями ЕС, но и географическими и геополитическими факторами. Эксперт отмечает, что российский рынок имеет и свои особенности, которые надлежит иметь в виду, говоря о появившихся перед Ираном возможностях для экспорта в эту страну.

Как полагает эксперт, Россия – это огромный потенциальный рынок сбыта, прежде всего, потребительских товаров, но, в то же время, российские потребители отличаются от потребителей в Афганистане или Ираке. Здесь важнейшим фактором является не цена, а качество товара, что соответствует требованиям и уровню именно европейского рынка.

Что касается санкций против Ирана, то здесь обстановка может поменяться, причем независимо от того, как будет реализовываться ирано-российское соглашение, или даже вопреки последнему, – высказала опасения Ettelaat (4.10). Иран, при условии, если ситуация с санкциями, наложенными ЕС на эту страну, изменится в благоприятную сторону, сможет поставить в Европу и Турцию от 10 до 20 миллиардов кубометров природного газа. В этом случае Европа «вполне сможет пренебречь энергетической зависимостью от России», передает издание.

Не следует забывать, что Иран – это важнейший «запасной вариант» Европы в смысле газовой альтернативы. Издание, ссылаясь на главу Национальной газовой корпорации Ирана, Хамида Резу Ираки (Hamid Rezah Iraqi), отметило также, что несколько европейских стран уже изъявили желание рассмотреть вопрос об импорте иранского природного газа.

Однако, какие бы изменения не претерпела обстановка на газовом и вообще энергетическом рынке Европы в ближайшей или среднесрочной перспективе, опровержение подобным предположениям можно найти в номере одного из крупнейших изданий страны, Farda (5.10). В связи с тем, что кое-кому на Западе приходят в голову идеи о том, чтобы «поступиться принципами» в отношениях с Ираном, пойти на отмену санкций и начать массовый импорт иранского газа вместо российского, издание привело слова Роухани из его интервью телеканалу «Россия 24» по итогам Каспийского саммита.

Президент ИРИ отметил, что Иран не променяет отношения стратегического партнерства с Россией на то, чтобы обслуживать интересы «западного либерального лагеря». Кроме того, Иран имеет достаточно потребителей газа как «у себя дома», так и в близлежащих странах, и не готов выполнять ту роль поставщика газа в глобальном масштабе, каковую сейчас играет Россия.

Идеологическое, экономическое, военно-технологическое противостояние России и Запада последнего времени иранская пресса предпочитает изображать как фон для комментариев к нынешней обстановке на Украине.

Так, Farda (6.10) опубликовала со ссылкой на заявление генсека НАТО сообщение о том, что руководство Альянса намерено разместить в Турции контингент своих сухопутных сил «во имя интересов безопасности этой страны». При этом издание не без сарказма заметило, что эта информация, озвученная новым генеральным секретарем альянса, Йенсом Столтенбергом, не помешала последнему в интервью польскому изданию «Газета Выборча» снова высказаться за «конструктивный характер» отношений с Россией, «даже при наличии тех противоречий, которые имеются по поводу Украины».

А Ettelaat (4.10) подчеркнула, что информация об очередном витке противостояния на юго-востоке Украины и новых нарушениях Минских договоренностей о перемирии совпала по времени с сообщением, оглашенным американскими источниками: США впервые с начала XXI века уступили России первенство по числу носителей ядерных боеприпасов.

Hamshahri (3.10), также опубликовав сообщение о переходе «первенства в гонке вооружений» к России, добавила, что эти сведения вызвали в США «шквал критики» в адрес России, которая якобы использовала «в своих интересах» договоры с США о сокращении вооружений, не собираясь, на самом деле, сокращать свой ядерный потенциал. Кроме того, сенаторы-республиканцы и «прореспубликански настроенные эксперты по вооружениям» жестко критиковали администрацию президента США Барака Обамы, добавляет издание.

Россия и Китай «пользуются моментом», чтобы увеличить свою военную мощь и усилить свое присутствие «там, где Америка этого не ожидает», подхватывает тему военного противостояния Farda (6.10), подразумевая инициирование Россией и КНР новых военных программ, нацеленных на модернизацию и усиление своих ВВС и ВМФ. Конечная цель этих проектов, – «поставить под вопрос» господство американских ВМС и воздушного флота в бассейне Тихого океана. И возможно совсем скоро мир станет свидетелем нового роста напряженности на Востоке, но на этот раз не в Восточной Европе, а в Азии.

КНР и Россия делают «новые шаги вперед в развитии собственных военных технологий». КНР укрепляет производственные мощности своего авиа- и кораблестроения, не пренебрегая и «технологическим шпионажем», Россия же инициирует новые программы по производству атомных подводных лодок и авианосцев с тем, чтобы быть способной «к активным боевым действиям на воде и под водой», замечает Farda. При всей «закрытости и секретности военных программ в России, президент Путин официально озвучил несколько цифр», заявив, что к 2020 году российский ВМФ должен получить 600 новых самолетов и 1000 вертолетов, сообщила газета.

Приведенные факты допускают предположение, что Россия и КНР действуют согласованно; готовится новый стратегический союз двух сверхдержав, нацеленный на то, чтобы сначала «свести на нет военное превосходство США в Тихом океане», а затем превратить в «зону доступа» для своих авиации и флота уже любую точку планеты, – делает вывод Farda.

Дело в том, что право США совершать некоторые не совсем корректные с точки зрения международного права действия были основаны на том, что именно эта страна своими ресурсами обеспечивала нормальное существование мировой экономики, более или менее мирную жизнь большей части населения планеты и механизмы согласования интересов. Разумеется, все эти задачи они решали в первую очередь в своих интересах, однако это всё равно было лучше, чем хаос. Так было совсем недавно, но сейчас это уже не так.

В мире уже несколько лет нет экономического роста (официальные статистические данные не предлагаем — даже руководители ФРС неоднократно говорили, что веры, например, статистике по безработице нет никакой). Резко растёт напряжённость, практически во всех регионах, падает уровень жизни значительной части населения. Кому можно предъявить претензии? Формально — некому, но сами-то США недаром называют себя мировым лидером. Да и приучили они уже всех, что по всем вопросам нужно обращаться в Вашингтон.

Ничего «такого» в этом нет — но вот только Вашингтон отказывается от решения поставленных и, что даже важнее, взятых на себя добровольно задач. Пару лет тому назад, выступая на Генеральной Ассамблее ООН, президент США Обама открыто сказал о том, что ресурсов самостоятельно решать проблемы у США уже нет и все остальные должны им помогать. Но сегодня, судя по всему, даже с учётом помощи есть проблемы. И все попытки договориться с США о поддержке успеха не имеют — что хорошо видно на примере Евросоюза, который в случае, например, с санкциями против России США откровенно подставляют. Про Ближний Восток мы вообще молчим.

И в этой ситуации все задаются вопросом: если США не желают (ну, или не могут — но в данном случае это роли не играет) своими ресурсами помогать окружающим и даже пытаются за счёт их ресурсов решить свои проблемы, то почему то же самое нельзя сделать остальным? За счёт ещё более слабых? И, более того, имеют ли право руководители (если, конечно, они ответственные руководители) своих стран отказаться от улучшения состояния дел в них только потому, что это противоречит правилам, которые не выполняет сам самый главный арбитр? Ответ, в общем-то, очевиден, так что я его даже приводить не буду.

И вот тут пришло время для интерпретации. Слова Столтенберга теперь, с учётом изменившейся ситуации, можно интерпретировать так: любая страна может размещать своих военных всюду, где пожелает, если это, конечно, не приведёт к неприятным для неё последствиям. Последнее, кстати, верно и для НАТО — из Ирака и Афганистана они выходят. Или ещё немножко иначе: любая страна может захватить часть или всю территорию более слабого соседа. И никаких претензий — начальник НАТО сказал!

Разумеется, Столтенберг такую интерпретацию совершенно не имел в виду. Более того, он будет отчаянно от такой интерпретации отбиваться. Вот только толку не будет — потому что одно дело, когда что-то делает признанный (пусть и не всегда добровольно) мировой лидер, а совсем другое — когда всего-навсего первый среди равных. А то и не первый. Нет, амбиции, конечно, остались. А результаты?

Ещё один пример: когда США отрывали от Сербии её историческую сердцевину, Косово, они искренне были уверены в том, что имеют на это эксклюзивное право. Сегодня ситуация такая, что Румыния не может быть уверена в своём праве владения Трансильванией, Сербия — Воеводиной, ну, про Украину и Галицию мы даже говорить не будем. США открыли ящик Пандоры — и у них уже нет ресурсов его закрыть.

Собственно, на этом можно и закончить. Я твёрдо убеждён, что США как мировая империя разрушаются (напомню, что наша книга 2004 года называлась «Закат империи доллара и конец Pax Americana»), хотя как государство, конечно, останутся. И их действия, совершённые в твёрдой уверенности, что они незыблемо будут «рулить» миром, только ускорят этот распад.

Инициативы по расширению производства ядерного оружия исходят от президента, который агитировал за "безъядернй мир" и предлагал сделать разоружение основной целью американской оборонной политики.
Поначалу подразумевалась скромное восстановление разрушающегося ядерного комплекса страны, но в силу политических сделок и геополитических кризисов, администрация Обамы разработала обширную программу по активизации атомной промышленности. Завод в Миссури является частью общенационального движения атомной активизации, которое включает в себя планы по созданию нового поколения носителей ядерного вооружения.
Сторонники контроля над вооружениями, а также некоторые из ближайших советников президента Обамы, говорят, что взгляды президента были существенно измененены в этом направлении в последнее время. Вмешательство Путина в дела Украины изменило правила игры, утверждет Гэри Самор, лучший ядерный советник Обамы в его первый срок. Впрочем, "ястребы" в Америке радуются возможностям новых инвестиций.

Правительство активно модернизирует комплекс по изготовлению ядерных боеголовок, который включает восемь основных заводов и лабораторий, где работают более 40,000 человек.

Невада, позиция Национальной безопасности. СОТРУДНИКИ: 2500. ОБНОВЛЕНИЕ: 1 предложено.
Научно-исследовательский центр Национальных Критических  Экспериментов был построен за $150 миллионов.

Лос-Аламосская национальная лаборатория. СОТРУДНИКИ: 7430. ОБНОВЛЕНИЕ: 7 утверждено, еще 6 предложено.
Место обработки плутония было недавно отремонтировано.

Завод Канзас-Сити. СОТРУДНИКИ: 2730.
Кампус национальной безопасности, недавно завершен, обошелся в 700 миллионов долларов.

Комплекс национальной безопасности Y-12. СОТРУДНИКИ: 4720. ОБНОВЛЕНИЕ: 5 утверждено, 4 предложено.
Комплекс Объектов по изготовлению материалов из высокообогащенного урана был построен за $550 миллионов.

Ливерморскоая национальная лаборатория. СОТРУДНИКИ: 5250. ОБНОВЛЕНИЕ: 2 утверждено, 6 предложено.

Национальные лабаратории Sandia. СОТРУДНИКИ: 9880. ОБНОВЛЕНИЕ: 3 утверждено, 9 предложено.
Комплекс для испытания оружия был недавно восстановлен за $100 миллионов.

Завод Pantex. СОТРУДНИКИ: 3180. ОБНОВЛЕНИЕ: 3 утверждено, 10 предложено. Объекты завода Высоких взрывчатыхе веществ строятся за $145 млн.

Позиция Саванна-Ривер. СОТРУДНИКИ: 5670. ОБНОВЛЕНИЕ: 1 утверждено. Недавно завершено стоительство нового здания Тритиумной инженерии.

В то время, как завод в Канзас-Сити считается успехом, часть других запланированных проектов приостановлена из-за перерасхода средств. Тем не менее, в открытых и закрытых докладах конгресса, планы Обамы по атомной реконструкции оцениваются в $355 млд. долларов в течение следующего десятилетия. Но это только начало. Расходы будут расти после того, как закончится срок использования старого вооружения.
"Вот, где все большие деньги!" - предвкушает Эштон Б. Картер, бывший заместитель Министра обороны, - "По сравнению с этим, все, что мы делаем сейчас - дешево."

Ежегодные расходы Министерства энергетики и Комиссии по атомной энергии на исследования, разработки, тестирования и производства в области ядерные вооружений.

Пентагон планирует выпуск 12-ти новых ракетных подводных лодок, до 100 новых бомбардировщиков и 400 ракет наземного базирования, либо новых, либо восстановленных. Производственные затраты, в случае одобрения, достигнут пика между 2024 и 2029. Недавние федеральные исследования оценили расходы на ближайшие три десятилетия почти в триллион долларов.