То, что полвека назад называлось «Западом», ощущает себя на фоне неприкрытого ревизионизма со стороны Путина отброшенным на линию фронта холодной войны — пусть даже эта линия передвинулась на полторы тысячи километров на восток; центральные организации, казалось бы, ушедшей навсегда эпохи — НАТО и ОБСЕ — вновь выдвинулись на авансцену глобальной политики. Одновременно с этим США и их европейские союзники вновь увязают в «болоте» вооруженного конфликта на Ближнем и Среднем Востоке, и это при том, что после неудачных военных кампаний в Ираке и Афганистане они только-только собирались покинуть этот регион.

Тем временем в Азии, которая остается в тени этих событий, полным ходом идут поиски будущего мирового баланса сил. Пока еще не ясно, во что они выльются. Пока что все борются за поддержку всех; пока еще у всех почти со всеми есть проблемы, которые мешают перераспределению геостратегических сил; пока еще все стремятся защититься со всех сторон.

Конфронтация вместо «совместной эволюции»

Это подтверждает «челночная дипломатия» последних месяцев: новый премьер-министр Индии Нарендра Моди (Narendra Modi) посетил Японию и США; председатель КНР Си Цзиньпин съездил в Индию; американский президент Барак Обама отправился в Южную Азию, а премьер Австралии Тони Эббот (Tony Abbott) — в Дели; в Сеуле состоялся южнокорейско-китайский саммит. По Азии мировые политики так много никогда не ездили. К чему все это может привести?

Важнейшую роль играют будущие отношения между КНР и США: всего несколько лет назад многие боялись G-2 — китайско-американского кондоминиума в Тихоокеанском регионе. Сегодня же о нем никто уже и не вспоминает. Идея Доминика Муази (Dominique Moisi) о том, что такая китайско-американская «биполярная гегемония» могла бы подарить миру сто лет мирной жизни, как этого удалось добиться британцам и русским на Венском конгрессе 1815 года, сегодня представляется скорее оторванной от реальности. Концепция «совместной эволюции» от Генри Киссинджера (Henry Kissinger), в ходе которой обе страны помогали бы развиваться друг другу, нынче также не имеет шансов на успех.

Гораздо более вероятной представляется новая конфронтация, больше того: новая холодная война. Китай стремится изгнать США из западной части Тихоокеанского региона. Вашингтон, в свою очередь, не собирается отступать и старается подавить все более агрессивно действующую Поднебесную, которую американский министр обороны Чак Хейгл (Chuck Hagel) упрекает в «запугивании и принуждении».

Схватка за Индию

Китайский шовинизм в Южно-Китайском море и в северной части Тихого океана пугает соседей по региону от Ханоя до Токио. О принадлежности Парасельских островов, островов Спратли, рифа Скарборо и рифа Джонсона китайцы спорят с Вьетнамом, Малайзией, Борнео и Филиппинами: стычки между сторонами случаются снова и снова. Еще более напряженный и опасный спор Пекин ведет с Токио из-за пяти безлюдных скал в Восточно-Китайском море, которые японцы называют островами Сенкаку, а китайцы островами Дяоюйдао.

Так что нет ничего удивительного в том, что страны Тихоокеанского региона, несмотря на свои все более тесные экономические связи с Поднебесной, все активнее стремятся укрыться под американским «зонтиком». И одновременно с этим Япония и Америка, Китай и Австралия стремятся подружиться с Индией. Эта страна — своего рода «колеблющаяся сила», которая в будущем может обеспечить решающий перевес в том или ином споре.

Японский премьер Абэ объявил недавно об «особом» стратегическом партнерстве с Индией и пообещал ей инвестиции на 35 миллиардов долларов. Австралия объявила, в свою очередь, об активизации военного сотрудничества. Стремяcь помешать присоединению Индии к создающейся под руководством США антикитайской коалиции, Си Цзиньпин не позволил обхитрить себя и намекнул индусам, что те могут рассчитывать на китайские инвестиции в размере 20 миллиардов долларов в строительство железных и автомобильных дорог и технопарков.

В Азии хватает очагов конфликтов

Индусы тем временем ведут расчетливую игру. Они соглашаются на партнерство с Америкой, которая между делом стала их вторым по величине поставщиком оружия после России, но не позволяют американцам использовать себя в качестве инструмента. «Индия не станет младшим партнером США», — говорит Раджа Мохан (Raja Mohan) из фонда Observer Research Foundation в Дели. — Она будет извлекать выгоду из соперничества между Японией и США, а также между Китаем и Америкой«.

В отношениях между китайским «драконом» и индийским «слоном» также не все однозначно. Сотрудничество между «всемирным сборочным цехом» и «всемирным бэк-офисом», на возможность которого намекнул Си Цзиньпин, конечно, отвечает интересам обеих сторон. Но в Индии еще не забыли о нападении китайцев на границу в Гималаях в 1962 году. В ходе недавнего государственного визита Си Цзиньпина в очередной раз был поднят вопрос о регионе Аруначал-Прадеш, который китайцы называют Южным Тибетом. И неспроста Моди противопоставил политике экспансии Китая (vistarvad) собственную концепцию развития (vikasvad); он высказался за мирное урегулирование пограничной проблемы и увеличил оборонный бюджет на 15%. Поэтому, пожалуй, правильнее будет говорить, что начинающееся столетие будет веком не Китая, а Азии.

В Азии нет недостатка в очагах конфликтов. А вот чего ей действительно недостает, так это региональной организации, под эгидой которой меры по укреплению доверия предотвращали бы возникновение вооруженных конфликтов.

Оригинал публикации: Wird es ein chinesisches oder asiatisches Jahrhundert?
Опубликовано: 07/10/2014 13:37
Источник: inosmi.ru.