Таким образом администрация президента Барака Обамы борется с реальными и вымышленными противниками на всех возможных направлениях. Что не дает и не может дать результатов ни на одном из них, поскольку успешно вести войну, сражаясь даже на два фронта, чрезвычайно затруднительно. Добиться победы на всех фронтах одновременно тем более нереально. Впрочем, не исключено, что действия США рассчитаны на процесс, а не на результат.

Вопрос вопросов, идет ли речь о продуманной политике, лежащей в основе стратегии защиты американских интересов, или о серии агрессивных авантюр, подменяющих эту стратегию и эту политику хаотичными действиями. Причем не имеющими зачастую никаких объяснений, кроме эмоций нынешнего президента и непрофессионализма его команды, обладающей при этом колоссальной финансовой и силовой базой.

Мотивы и мотиваторы

Разумеется, свое влияние на принятие решений оказывают лоббистские группы, противостояние государственных ведомств и отдельных чиновников. В частности, по Ближнему Востоку главными в Соединенных Штатах лоббистами на сегодня являются Катар и со значительным снижением влияния Саудовская Аравия и Израиль. При этом от выполнения обязательств, данных Эр-Рияду и Иерусалиму, Обама явно стремится уклониться.
Заметно невооруженным глазом, что американский президент принял решение вытеснить Россию с европейского рынка углеводородов с помощью Ирана, и чтобы сделать это, ему необходимо ослабить наложенные на Тегеран санкции. Кроме того, он нуждается в сотрудничестве или как минимум в отсутствии конфронтации с Ираном в Афганистане и Ираке.

Иран, однако, несмотря на заманчивые перспективы на европейском рынке нефти и газа, вряд ли будет готов идти на уступки по ядерной программе. Соединенные Штаты со своей стороны не могут позволить ему переиграть «Шестерку» на переговорах о ядерном статусе. Это де-факто означает обрушение режима нераспространения и ударит по авторитету Вашингтона в глазах даже его ближайших союзников, не говоря уже о реакции на ситуацию такого рода упомянутых выше Израиля и Саудовской Аравии.

Барак Обама отдает себе отчет в том, что ядерная бомба, появись она у Ирана (что, с точки зрения автора, произойдет максимум в среднесрочной перспективе), не представляет собой угрозы ни для США, ни для Евросоюза. Отметим – в отличие от Израиля, который всерьез опасается и неядерного Ирана. Но безопасность еврейского государства для Обамы, как и для его предшественников, вовсе не является приоритетом первого ряда, что бы по этому поводу официально ни заявлялось. В конце концов мир прекрасно живет с ядерной Индией и Пакистаном, тем же Израилем и даже Северной Кореей. Страной больше – страной меньше…

Неизбежная после этого гонка ядерных вооружений далеко впереди, а страны, которые в результате смогут овладеть этим типом оружия, в любом случае конфликтовать со Штатами по собственной инициативе не будут. Для них оно важно в первую очередь как гарант неприкосновенности, что после целой серии операций по свержению стабильных авторитарных режимов на Ближнем Востоке как нельзя более объяснимо. Никакие гарантии безопасности не стоят реального ядерного потенциала – судьба Ливии на фоне неприкосновенности Северной Кореи демонстрирует это.

Опять-таки появление ядерного оружия у сильного и амбициозного соседа требует того же в собственных арсеналах. В связи с чем упомянутая выше гонка ядерных технологий на БСВ спровоцирована именно иранской ядерной программой: Израиль при всем желании ближних и дальних соседей разоружить и максимально ослабить его геополитических амбиций в регионе не имеет.

Обама, демонстрируя готовность к диалогу с Ираном, явно провоцирует обострение его отношений с Израилем и саудовцами – октябрьский визит премьер-министра Нетаньяху в Вашингтон продемонстрировал это. При этом любые попытки Иерусалима самостоятельно, без консультаций с американским руководством действовать против Тегерана для Белого дома неприемлемы.

Приготовления Израиля к удару по ядерным объектам Ирана срывались и будут срываться Соединенными Штатами – аккуратно, без ссор, с помощью «слива» в СМИ информации, полученной по военно-техническим каналам (американский радар в Негеве позволяет отслеживать ситуацию не только в Иране или зоне Персидского залива, но в первую очередь в стране расположения). Отметим, что в Израиле политика Обамы относительно открытых противников Иерусалима воспринимается как предательство, хотя на публике лидеры обоих государств демонстрируют взаимное дружелюбие.

Скакать должны все

Израиль не является исключением. Превентивное ослабление и взятие под контроль любого сильного игрока, будь то союзник (Израиль, Турция, Саудовская Аравия и страны ЕС), противник (Иран) или позитивно-нейтральное по отношению к США государство, озабоченное исключительно своими собственными интересами (как Россия и Китай), – основа внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов.

Реализуется эта стратегия тем более настойчиво, чем меньше вес Америки в глобальной экономике, чем острее внутренние проблемы и чем шире распространяются в мире военные технологии, позволяющие все большему количеству стран иметь на вооружении современные системы ПВО, позволяющие в случае внешней угрозы нанести атакующей стороне значительный ущерб. То есть чем меньше США могут, тем активнее они стремятся доказать свою состоятельность.

Говоря попросту, иллюзии периода конца холодной войны – о наступлении эры однополярного мира с США в качестве единственной сверхдержавы – рассеиваются. Именно для того, чтобы не допустить пересмотра сложившегося статус-кво, при котором Америка могла делать все что угодно, а прочим странам это не было позволено, Вашингтон и действует одновременно по всем направлениям, без малейшего шанса успешно завершить начинаемые им кампании. Политика объяснимая, но от этого не менее опасная, тем более что последствия, к которым она может привести, непредсказуемы.

В этой связи современная Украина является столь же уязвимым звеном в стратегии нераспространения ядерных технологий, как Иран. Об этом свидетельствуют заявления ее министра обороны В. Гелетея. Его высказывание об использовании в луганском аэропорту против украинской армии тактического ядерного оружия можно игнорировать. Однако идеи о восстановлении военной составляющей украинского ядерного комплекса с учетом того, что в случае принятия Киевом соответствующего решения и наличия в его распоряжении необходимых для этого финансов Украине на это не понадобится и десяти лет, носят весьма конкретный и более чем угрожающий характер.

Существенна реакция на эту угрозу руководства США и Евросоюза, точнее – полное отсутствие какой бы то ни было явной реакции. Это заставило отечественных экспертов предположить, что Штаты готовы не только смириться с появлением у Украины ядерного оружия, которое, с их точки зрения, сможет дополнительно ослабить безопасность России, но и содействовать такому развитию событий. Как бы этот сценарий ни противоречил безопасности Европы, полностью исключить его нельзя.

В конце концов антироссийские санкции также противоречат европейским интересам, однако руководство Евросоюза на них пошло, причем к эмбарго присоединились даже такие страны, как Италия, Германия и Франция, потери которых от участия в них чрезвычайно велики. Это подчеркивает несамостоятельность политики ЕС, которая по важным вопросам подчинена США. Впрочем, таких стран, как Япония, Канада или Австралия, это также касается.

Нарушение перемирия на юго-востоке Украины, явная неготовность Киева выдержать его параметры, согласованные в ходе сентябрьских переговоров в Минске, усиление не только критики президента Порошенко со стороны конкурентов, но и опасности его отстранения от власти «партией войны», позволяют говорить о дальнейшей эскалации вооруженного конфликта на территории этой страны.

Раскол населения Украины необратим – идеологическая обработка местными СМИ в крайнем националистическом реваншистском духе, при отсутствии альтернативных точек зрения, зомбировала значительную часть общества. Этот феномен, притом что переход от дружеских и родственных связей с Россией к отношениям откровенно враждебным произошел за короткий промежуток времени, заставляет вспомнить опыт ХХ века.

Обе мировые войны оказались неизбежными вследствие успеха агитации именно такого рода. На Украине она накладывается на традиционные амбиции ее руководства и специфику самооценки населения, искренне и во многом оправданно считавшего свою республику наиболее самостоятельной и перспективной частью бывшего СССР, что резко контрастирует с деградацией ее экономики, инфраструктуры и социальной сферы в постсоветское время.

Практически полная смена исконного городского населения, как дореволюционного и довоенного, так и советского, на сменившее его «село» с такими характерными для этого типа общества особенностями, как ксенофобия, комплекс неполноценности и склонность к мифологизации истории, превратила Украину в наиболее взрывоопасную страну в Европе. При этом угроза для этнических меньшинств особенно высока, что отчетливо осознают в Польше и Чехии, Словакии и Венгрии, Румынии и Болгарии в отношении живущих на Украине «соотечественников».

Отсутствие на Украине традиции политического диалога, склонность ее политиков к конфронтации по силовому сценарию и формирование государственных структур исключительно двумя типами местной «элиты» – националистическими радикалами и олигархическими кланами исключают возможность общенационального консенсуса. Приближение зимнего экономического коллапса 2015 года ставит вопрос не только о будущем самой этой страны, но и о том, не станет ли гражданская война на Украине детонатором очередной европейской.

Как отличить хитрость от глупости

Сторонники «теории заговора» полагают, что именно такой сценарий, опасный и для России, и для Евросоюза, рассматривается Соединенными Штатами как оптимальный. В отличие от них автор полагает его следствием непрофессиональной, хотя и чрезвычайно агрессивной политики американского руководства, а не ставки на разрушение Украины как фактора будущего давления на Россию и ЕС.

Традиционная для элиты США привычка представлять негативные последствия своей деятельности как результат чьих-либо (в данном случае российских) происков, а также умение делать вид, будто все происходящее в той или иной стране после американского вмешательства в ее дела, – именно то, что и предполагалось Вашингтоном, многих вводит в заблуждение. Между тем последствия в любом случае одни и те же. Вне зависимости от того, что конкретно США предполагали изначально и что – в настоящее время, ситуация на Украине продолжает обостряться, положение дел там ухудшается.

Характерное для современной американской политики стремление к формированию международных коалиций, придающих, с их точки зрения, легитимность действиям, не имеющим шансов на одобрение ООН, позволяет на особо чувствительных направлениях избежать использования американских военнослужащих, обозначив присутствие Запада за счет партнеров. Так, эту задачу будут выполнять двести немецких военных, отправляемых на юго-восток Украины для наблюдения за ситуацией и охраны миссии ОБСЕ.

Помимо сомнений в объективности этой организации, в том числе в отношении массовых захоронений гражданского населения, обнаруженных в Донбассе в местах дислокации подразделений украинской армии, сам факт появления на данной территории солдат из Германии – в третий раз на протяжении столетия – внушает мало оптимизма в плане будущего. Аргументация насчет того, что бундесвер не кайзеровская армия и не вермахт, хороша только для тех, у кого никто в семье с немцами не воевал. Таких людей в России и на Украине немного.

В какой мере бундесканцлер Меркель понимает, что делает, отправляя немецких военных на Украину, сказать трудно. Аккредитованные в Москве восточноевропейские представители дипломатического корпуса утверждают, что она «думает совсем не то, что говорит публично». Если это так, то уровень зависимости Евросоюза и его политиков от руководства США, очевидно, превышает все пределы. Де-факто можно констатировать, что европейской политики в отношении России просто нет – есть политика американская с некоторыми несущественными нюансами.

Во всяком случае европейский бизнес и население, значительная часть которого относится к украинскому кризису и роли в нем России совсем не так, как европейские лидеры (о чем свидетельствуют все опросы общественного мнения), на проводимый ими курс не влияют ни в малейшей степени. Что позволяет Москве при профессиональном использовании этой ситуации получить в странах Евросоюза широкую поддержку вне государственной элиты – фактор с послевоенных времен отсутствовавший.

Отдельный вопрос, смогут ли государственное иновещание, дипломаты и общественные организации конвертировать этот потенциал в реальное влияние России в Европе с прицелом на будущее. Скорее всего тут все зависит от кадрового состава отечественной идеологической машины, как, впрочем, и по любому другому направлению деятельности. Пока, однако, ситуация развивается в точности по Уинстону Черчиллю: «Есть люди, которые в каждой возможности видят в первую очередь кризис. Но другие в каждом кризисе видят возможности».

Создать – взрастить – уничтожить

Что до афганского направления и противостояния США с Исламским государством, хорошей новостью для Вашингтона является разве только подписание новым президентом Ашрафом Гани Ахмадзаем соглашения, гарантирующего статус американского воинского контингента в ИРА, который ему категорически отказался предоставить Хамид Карзай. Однако информация о соглашении талибов с ИГ является той бочкой дегтя, которая с лихвой перекрывает эту каплю меда.

Фактически Афганистан становится еще одним плацдармом Исламского государства, наподобие того, в который на глазах превращаются Сахель и внутренние районы Сахары, контролируемые «Боко Харам», Движением за единство и джихад в Западной Африке, «Ансар аш-Шариа» и большей частью наиболее боеспособных бригад «Аль-Каиды» в странах исламского Магриба. В контексте надвигающейся «центральноазиатской весны» это значительно усиливает опасность для Туркменистана, Узбекистана и Киргизии.

Вытеснение на афганскую территорию боевиков Исламского движения Узбекистана, уйгуров из Движения за освобождение Восточного Туркестана и других непуштунских исламистов из Пакистана усиливает эту угрозу. Заключение перемирия между «Джабхат ан-Нусра» и ИГ в Сирии, расширение сферы координации ИГ с другими исламистскими группировками по всему миру, включая Южную и Юго-Восточную Азию, и возвращение части джихадистов-профессионалов из Сирии и Ирака в Европу создают всемирный фронт джихада против Запада.

Атаки ВВС США на позиции ИГ на этом фоне малоэффективны, чрезвычайно затратны и не дают никаких шансов на нанесение исламистам серьезного урона. Россия, Иран и сирийское правительство Асада в сформированную Вашингтоном коалицию не вошли, придерживаясь собственной контртеррористической стратегии. Это же касается Турции, притом что скандал, разразившийся после высказывания вице-президента США Байдена о государствах, которые финансировали и тренировали террористов против Сирии, бороться с которыми теперь приходится Штатам, демонстрирует глубину противоречий между Вашингтоном и Анкарой.

При этом Байден абсолютно точно охарактеризовал ситуацию: именно Саудовская Аравия, Катар и Турция сформировали исламистский интернационал, который объединил боевиков, изначально предназначенных для уничтожения светских авторитарных режимов, в структуру, не только организовавшую геноцид шиитов, христиан, езидов и умеренных суннитов, но и представляющую опасность для своих создателей. Не слишком ясно, что заставило вице-президента США сказать правду, но это в любом случае вряд ли будет способствовать его карьере.

Не забудем, что президент Обама в военной кампании против ИГ значительную роль отводит «умеренной сирийской оппозиции», роль которой могут сыграть разве что исламисты, которых рекомендует Управление общей разведки Саудовской Аравии. То есть те же боевики «Аль-Каиды», «умеренность» которых заметна только на фоне зверств ИГ. Стоит вспомнить при этом, что поддержка исламистов – неотъемлемая часть ближневосточной стратегии США со времен войны в Афганистане, когда именно Штаты вместе с монархиями Залива создали «Аль-Каиду».

Американский генералитет, отлично понимающий невозможность победы над ИГ без наземной операции, пытается добиться от президента Обамы позволения воевать, руководствуясь профессиональными критериями, а не его политическими спекуляциями и предвыборными обещаниями, но пока без особых успехов.

В то же время Госдепартамент и Белый дом открыли еще один фронт борьбы за демократизацию – на сей раз в Китае. Мало кто из сторонних наблюдателей сомневается в том, что волнения студентов в Гонконге имеют ту же природу, что «арабская весна» или украинский майдан. В КНР у США нет никаких шансов на успех. Но именно это заставляет сомневаться уже не только в компетентности и профессионализме сотрудников упомянутых структур, но и в самой их возможности работать на занимаемых постах. Разве что речь идет об осеннем обострении американской политики. В изначальном смысле этого словосочетания, хорошо известном в клинической психиатрии.
http://www.odnako.org/blogs/osennee-obo … -politiki/

Мы искренне благодарны сербским друзьям за бережное отношение к памяти о советских воинах, которые вместе с бойцами Народно-освободительной армии Югославии (НОАЮ) сражались с гитлеровскими оккупантами. В годы Второй мировой войны на территории бывшей Югославии погибли, были ранены или пропали без вести более 31 тысячи солдат и офицеров Красной Армии. Около 6 тысяч советских граждан сражались с захватчиками в рядах НОАЮ. Их подвиг приблизил нашу общую победу над нацизмом и навсегда останется в памяти народов как пример мужества, несгибаемой силы воли, беззаветного служения Родине.

Значение предстоящих мероприятий трудно переоценить. Семьдесят лет назад наши народы вместе сокрушили преступную идеологию человеконенавистничества, грозившую существованию цивилизации. И сегодня важно, чтобы люди в разных странах, на разных континентах помнили, к каким страшным последствиям могут привести уверенность в собственной исключительности, попытки любыми средствами достичь сомнительных геополитических целей, пренебрежение элементарными нормами права и морали. Необходимо сделать всё, чтобы не допустить подобных трагедий в будущем.
К сожалению, «вакцина» от нацистского вируса, выработанная на Нюрнбергском трибунале, в некоторых государствах Европы теряет силу. Наглядное свидетельство – открытые проявления неонацизма, которые стали уже обыденной вещью в Латвии и других странах Прибалтики. Особое беспокойство в этом плане вызывает ситуация на Украине, где в феврале произошёл антиконституционный государственный переворот, движущей силой которого стали националисты и другие радикальные группировки.

Сегодня наш общий долг – противодействовать героизации нацизма, твёрдо противостоять попыткам ревизии итогов Второй мировой войны, последовательно бороться с любыми формами и проявлениями расизма, ксенофобии, агрессивного национализма и шовинизма.

Уверен, что свой вклад в решение этих задач внесут и юбилейные торжества в Белграде, призванные стать ещё одним проявлением искренней дружбы наших народов, основанной на чувствах взаимной симпатии и уважения, на духовной близости, братстве по оружию в годы Второй мировой войны. Рассчитываем, что сохранение исторической памяти будет и впредь помогать нам вместе укреплять мир, стабильность и благополучие общего европейского пространства.

ВОПРОС: Как Вы смотрите на российско-сербские отношения сегодня? Чего удалось достичь за последние 20 лет и каковы Ваши ожидания дальнейшей динамики взаимодействия двух стран?

В.ПУТИН: Сербия всегда была и остаётся одним из ключевых партнёров России на Юго-Востоке Европы. Наши страны и народы объединяют многовековые традиции дружбы и плодотворного сотрудничества. Их развитию способствуют общие интересы в политике, экономике, культуре и многих других сферах.

Сегодня российско-сербские отношения находятся на подъёме. Это позволило нам с Президентом Сербии Т.Николичем подписать в 2013 году межгосударственную Декларацию о стратегическом партнёрстве, подтвердившую общий настрой на развитие масштабного взаимодействия во всех ключевых областях.

Мы поддерживаем активные политические контакты, в ходе которых доверительно обсуждаем актуальные двусторонние вопросы и международные проблемы, договариваемся о совместных практических шагах. Наши государства тесно взаимодействуют в ООН, ОБСЕ, Совете Европы и многих других организациях.

Удовлетворены поступательным развитием экономических связей, чему способствует действующий между нашими странами режим свободной торговли. В 2013 г. взаимный товарооборот увеличился на 15% и составил 1,97 миллиарда долларов, а в первом полугодии 2014 г. – ещё на 16,5%, до 1,2 миллиарда долларов. Рассчитываем, что по итогам нынешнего года выйдем на показатель 2 миллиарда долларов.

Позитивная динамика сохраняется и в сфере инвестиций. Совокупный объём российских капиталовложений в Сербии превысил 3 миллиарда долларов. Основная часть этих средств направлена в стратегически важную энергетическую отрасль. Наглядным примером нашего успешного сотрудничества служит компания «Нефтяная индустрия Сербии», которая из убыточного предприятия превратилась в основного донора сербского государственного бюджета. Реализация проекта «Южный поток» должна принести Сербии свыше 2 миллиарда евро новых инвестиций, существенно укрепить энергетическую безопасность страны.

При участии ОАО «Российские железные дороги» и нашей кредитной поддержке осуществляются проекты реконструкции и модернизации железнодорожной инфраструктуры Сербии.

Отрадно, что и сербские предприниматели энергично осваивают перспективный российский рынок – например, поставляют качественную аграрную и промышленную продукцию.

Хотел бы отметить ещё одну важную сферу двустороннего сотрудничества. Специалисты Российско-сербского гуманитарного центра в городе Ниш на протяжении последних лет неоднократно принимали участие в ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций на Балканах. В мае текущего года в период масштабного наводнения российские спасатели помогали эвакуировать жителей затопленных районов. Несколькими рейсами самолётов МЧС России в Сербию было переброшено более 140 тонн гуманитарных грузов.

Свидетельством растущего взаимного интереса граждан России и Сербии к истории и культуре наших народов стало развитие гуманитарных контактов. Осенью этого года в Сербии с успехом проходят Дни российской духовной культуры, центральное событие которых – выставка «Россия и Сербия. История духовных связей в XIV–XIX веках». Намерены расширять практику культурных, образовательных, научных, молодёжных обменов, стимулировать туристические поездки и спортивные мероприятия.

Уверен, что предстоящий визит в Белград придаст новый серьёзный импульс традиционно дружественным российско-сербским отношениям, которые год от года будут расти и укрепляться.

ВОПРОС: Сейчас много говорят о возможных сокращениях поставок российского газа в Европу из-за задолженности Украины. Ожидает ли всё-таки европейских потребителей холодная зима? И каково будущее проекта «Южный поток», в реализации которого Сербия серьёзно заинтересована?

В.ПУТИН: Прежде всего хочу подчеркнуть, что Россия полностью выполняет свои обязательства по поставкам газа европейским потребителям. Настроены на дальнейшее углубление взаимодействия с ЕС в сфере энергетики, где мы являемся естественными партнёрами, на прозрачной и прогнозируемой основе.

Начиная с 2000-х годов совместно с европейскими партнёрами нам удалось реализовать ряд значимых проектов, включая «Северный поток», которые позволяют минимизировать транзитные риски и обеспечивать бесперебойное газоснабжение европейских стран. В последние месяцы «Газпром» ускоренными темпами наращивает запасы газа в европейских подземных газохранилищах. Эти меры призваны не допустить сбоев в транзите, обеспечить более комфортные условия для преодоления пика потребления в зимний период.

Безусловно, мы учитываем риски, связанные с кризисными явлениями на Украине. Были вынуждены прекратить поставки в эту страну в июне нынешнего года, так как киевские власти отказались платить за уже полученный газ. В конце лета – начале осени этого года прошла серия интенсивных консультаций в трёхстороннем формате Россия – ЕС – Украина, в ходе которых обсуждались возможные взаимоприемлемые развязки в вопросах урегулирования украинской задолженности за газ, возобновления поставок топлива в Украину, приостановленных самой украинской стороной, и стабильного транзита углеводородов в Европу. Готовы к продолжению конструктивных переговоров по этим темам.

Если же говорить о дальнейших перспективах экспорта газа из России в Европу, то очевидно, что проблема транзита через украинскую территорию пока сохраняется. Одно из очевидных решений – это диверсификация маршрутов поставок. В этой связи рассчитываем, что Еврокомиссия в ближайшее время урегулирует наконец вопрос об использовании на полную мощность газопровода OPAL.

Кроме того, необходимо разблокировать ситуацию с «Южным потоком». Убеждены, что этот проект внесёт ощутимый вклад в комплексную энергетическую безопасность Европы. От этого выиграют все: и Россия, и европейские потребители – включая Сербию.

ВОПРОС: Что, по Вашему мнению, является окончательной целью экономических санкций ЕС и США против России? Насколько продолжительными они могут быть и насколько они могут навредить России?

В.ПУТИН: Этот вопрос правильнее было бы задать США и ЕС, логику которых понять трудно. Любому непредвзятому человеку ясно, что отнюдь не Россия способствовала государственному перевороту на Украине, который привёл к нынешнему серьёзному внутриполитическому кризису и гражданскому расколу. Именно антиконституционный захват власти стал отправной точкой для последующих событий, в том числе в Крыму. Понимая сложность и непредсказуемость развития ситуации, жители Крыма, защищая свои права на родной язык, культуру, историю, решили провести в полном соответствии с Уставом ООН референдум, по итогам которого полуостров воссоединился с Россией.

Наши партнёры должны чётко осознавать, что попытки давления на Россию путём односторонних нелегитимных ограничительных шагов не приближают урегулирование, а лишь осложняют диалог. О каком стремлении к деэскалации на Украине может идти речь, если решения о новых пакетах санкций вводятся практически одновременно с достижением договорённостей о продвижении мирного процесса? Если же главное – стремление изолировать нашу страну, то это совершенно абсурдная, иллюзорная цель. Понятно, что реализовать её невозможно, хотя, конечно, экономическому здоровью Европы, да и всего мира может быть нанесён немалый ущерб.

Что касается продолжительности действия ограничительных мер, то это также зависит от США и Евросоюза. Со своей стороны будем взвешенно подходить к оценке рисков и последствий применения санкций, реагировать на них, исходя из национальных интересов. Очевидно, что снижение взаимного доверия не может не оказать негативного воздействия как на международный деловой климат в целом, так и на деятельность европейских и американских компаний в России, которым будет непросто ликвидировать репутационный урон. Заодно и другие государства хорошенько задумаются, насколько разумно доверять свои средства американской банковской системе и усиливать зависимость от экономической кооперации с США.

ВОПРОС: Каким Вы видите будущее российско-украинских отношений? И будет ли между США и Россией после всего того, что случилось, снова установлено стратегическое партнёрство или отношения будут выстраиваться впредь по-другому?

В.ПУТИН: Для России отношения с Украиной всегда играли и будут играть очень важную роль. Наши народы неразрывно связаны общими духовными, культурными, цивилизационными корнями. Мы столетиями жили в едином государстве, и этот огромный исторический опыт, взаимопереплетение миллионов судеб невозможно ни перечеркнуть, ни забыть.

Несмотря на нынешний сложный этап в российско-украинских отношениях, мы заинтересованы в поступательном, равноправном и взаимовыгодном сотрудничестве с украинскими партнёрами. На практике это будет возможно после достижения устойчивого мира и стабилизации ситуации на Украине. Поэтому надеемся на преодоление затянувшегося глубокого политического и экономического кризиса.

Сегодня появилась реальная возможность прекратить вооружённое противостояние, а фактически гражданскую войну. Первые шаги в этом направлении уже сделаны. Необходимо как можно скорее приступить к реальному внутриукраинскому диалогу с участием представителей всех регионов, всех политических сил. Этот подход зафиксирован в Женевском заявлении от 17 апреля. В рамках такого общенационального диалога следует предметно обсудить конституционное устройство, будущее страны, где было бы комфортно и безопасно жить всем без исключения гражданам Украины.

Что касается перспектив российско-американских связей, то мы всегда стремились к открытым, партнёрским отношениям с США, однако взамен получали различные оговорки и попытки вмешиваться в наши внутренние дела.

То, что творится с начала этого года, удручает ещё сильнее. Вашингтон активно поддержал майдан, а когда его ставленники в Киеве своим оголтелым национализмом настроили против себя значительную часть Украины и ввергли страну в гражданскую войну, принялся обвинять Россию в провоцировании кризиса.

Теперь Президент Барак Обама с трибуны Генассамблеи ООН включил «российскую агрессию в Европе» в число трёх основных угроз для человечества на сегодняшний день, наряду со смертельной лихорадкой Эбола и террористической группировкой «Исламское государство». Вместе с ограничениями, введёнными против целых секторов нашей экономики, подобный подход трудно назвать иначе, как враждебным.

В США дошли до громких объявлений о приостановке сотрудничества с нами в освоении космоса, в атомной энергетике, заморозили деятельность созданной в 2009 г. Российско-Американской президентской комиссии, в которую входили 21 рабочая группа, в том числе занимавшиеся вопросами борьбы с терроризмом и нелегальным оборотом наркотиков.

Вместе с тем нынешний спад в отношениях между нашими странами не первый. Надеемся, что партнёры осознают безрассудность попыток шантажировать Россию, вспомнят, чем чреват разлад между крупными ядерными державами для стратегической стабильности. Со своей стороны готовы к развитию конструктивного сотрудничества на принципах равноправия и реального учёта интересов друг друга.

Здесь несколько факторов. Как уже было отмечено, накануне украинские силовики сообщили о том, что очередная колонна украинских военных — больше сотни человек — попали в окружение в Луганской области. Перед встречей в Милане это может быть использовано для обоснования срыва договоренностей. С одной стороны военные столкновения не прекращались. С другой — вновь завести солдат в окружение при формальном «перемирии» — это или явный просчет военного руководства, или преднамеренный шаг.

Следующий фактор — намеченные на 26 октября досрочные парламентские выборы. Срыв перемирия крайне невыгоден перед выборами Петру Порошенко. Ведь это был его основной посыл — «я несу вам мир». Зато он может быть выгоден тем политическим силам, которые изначально критиковали «миротворческие» планы президента и при этом оказываются на грани попадания в новый парламент. В первую очередь, это «Батькивщина» Тимошенко. Но ее влияние на военное командование сегодня сведено к минимуму. Поэтому есть ли реальные ресурсы для срыва перемирия у этой политической силы — вопрос открытый.

С другой стороны — возможно участие «Народного фронта». Сейчас и Арсений Яценюк, и Александр Турчинов являются представителями власти. Что будет после выборов — неизвестно. Да, конечно, по некоторой информации, Яценюк останется премьером и в новом Кабмине — мол, по этому поводу есть уже договоренность с американцами. Но 21 февраля все украинские политики подписали договор с европейскими лидерами о перемирии и поиске политического компромисса — что с этой бумажкой стало, все могут наблюдать на улицах Украины. Поэтому они вполне могут быть заинтересованы в срыве выборов за счет новой активизации военных действий.

Третий возможный актор срыва перемирия — украинский генералитет. Ясно, что в министерство обороны Петр Порошенко на данный момент назначает далеко не ключевых и не самых авторитетных командиров высшего звена. Ясно, что они основные выгодополучатели от войны — впервые на украинскую армию выделяются огромные деньги, никем не контролируемые. И им мир абсолютно ни к чему. А устроить срыв перемирия — дело одного или нескольких приказов. Все равно никакая ответственность даже в случае провала дела не грозит — зато вполне возможен реальный приход к власти.

Далее — экономический фактор. Несмотря на то, что перемирие было необходимо для исправления критической экономической ситуации, особого улучшения нет. Газовый вопрос не решен, гривна на грани дальнейшего падения, крупнейшие предприятия Украины (например, ЗАЗ и Южмаш) на грани банкротства, начинается передел собственности (рейдерский захват Одесского НПЗ), нехватка угля и электроэнергии. Здесь, с одной стороны, Порошенко «кровь из носу» надо исправлять ситуацию, в надежде на зарубежную финансовую помощь. Если же не получится, то придется возобновлять войну — но уже после выборов.

Между тем, самопровозглашенные республики также в непростой ситуации. Боевые действия не прекращаются, финансов нет, темпы восстановления инфраструктуры оставляют желать лучшего, единовластия нет, насколько реально готовы к зиме — неясно, электростанции, которые питают энергией населенные пункты в ДНР и ЛНР — находятся под контролем украинских военных. Денег на соцвыплаты и зарплаты людям, кажется, нет. Поэтому республики пытаются провести выборы — чтобы создать работоспособные парламенты и выбрать полноценных глав самопровозглашенных гособразований. Но украинский МИД уже заявил о готовности сделать все, чтобы сорвать эти выборы. Что именно «всё» — пока не совсем ясно. Возможно, Киев будет готов пойти и на нарушение перемирия. Или же перемирие де-юре продолжится. А де-факто военные действия, которые и так продолжаются, выйдут на новый уровень. Но здесь многое будет зависеть, в том числе, и от переговорного процесса в Милане.

Некоторый оптимизм внушает подписание Турчиновым закона об особом статусе отдельных районов Донецкой и Луганской области и реакция на это подписание в ДНР и ЛНР. Она демонстрирует, что стороны все еще могут перенести конфликт из военной плоскости в политическую.

Политический обозреватель Иван Лизан, анализируя для ИА REGNUM, возможный срыв «перемирия», заявил следующее: «Когда будет окончательно сорвано „минское перемирие“ — точно неизвестно, однако оно устраивает только одну из сторон битвы за Украину. Евросоюз, ранее горячо поддерживающий киевскую хунту, теперь постепенно отмежевывается от неё. Впрочем, это не удивительно: Киеву поставлена задача сорвать транзит газа в ЕС, а потому креатура США — Арсений Яценюк — так горячо вмешивается в ход газовых медийных препирательств и выступает горячим противником газового диалога. Россия заинтересована в перемирии, как и руководство ДНР и ЛНР. Республикам необходимо пережить зиму, создать кое-какое подобие государства на подконтрольных территориях.

Москва же даёт украинским нацистам опростоволоситься и сожрать друг друга. За холодное время года жители Украины должны выстроить в своих головах причинно- следственную связь между киевскими нацистами и холодом, холодом, нищетой и крахом всех жизненных мечтаний. К весне, если все пойдёт по плану, ополчение должно перейти в наступление, а массы должны приветствовать расширение власти Новороссии после ужасов жизни под хунтой.А вот США и подконтрольный им Киев всячески заинтересованы в срыве перемирия. Во-первых, у Киева стремительно разлагается армия, которой к весне просто не будет. Во-вторых, массы начнут прозревать. В-третьих, в стране неизбежен дефолт. Единственный способ хоть как-то смягчить удар по власти — это именно война. Она списывает всё. США нужны поводы для дальнейшего ужесточения риторики и санкций в отношении России. Нужны поводы для принуждения к этому Брюсселя. Нужен срыв транзита газа и экспорт нестабильности в Россию. Необходимо связать воедино исламистов ИГИЛ, украинских нацистов и среднеазиатских экстремистов в один антироссийский фронт. США пребывают в условиях цейтнота, а потому раскачка обстановки неизбежна. Собственно, она уже раскачивается, так как после февральской революции новая, уже октябрьская революция, стала лишь вопросом времени. Как и срыв перемирия».

Между тем еще в сентябре из бюджета Украины для реализации проекта «Стена» выделили 100 миллионов гривен (320 миллионов рублей). Однако и этих денег для благоустройства приграничной территории недостаточно. Украинский премьер Арсений Яценюк, который накануне посетил КПП Гоптовка на границе Белгородской и Харьковской областей, подсчитал, что для завершения работ понадобится еще 500 миллионов в украинской национальной валюте. При этом чиновник заверил, что эти деньги в бюджете Украины найдутся, поскольку обустройство границы является «стратегической задачей».

Кроме того, Яценюк предложил переименовать проект «Стена» в «Европейский вал», но, очевидно, новое название пока не прижилось. Тот же министр Семерак упорно продолжает использовать старый вариант.

Как сообщал LifeNews ранее, Стена, которую теперь по инициативе премьера следует называть Европейским валом, будет оборудована по всем правилам фортификационных сооружений.

Проект подразумевает несколько уровней сложности в зависимости от того, насколько проблемной ту или иную зону посчитал официальный Киев. По умолчанию на приграничной территории появятся рвы и валы, вышки и электронные системы наблюдения.