Это позволит минимизировать ущерб январской «недели безумия» и не допустить новых, неизмеримо более серьёзных потерь, которые могут обернуться потерями не только для Казахстана, но и запустить опасный процесс евразийской дезинтеграции, учитывая, что его сердцем всегда был Казахстан.

Сегодня главная задача — не пытаться любой ценой реанимировать миф о казахстанской стабильности, а не допустить дальнейшей эскалации, чреватой самыми серьёзными последствиями — большой кровью и даже при самом радикальном сценарии — дезинтеграцией казахстанского государства.

Не будем забывать, что решения на местах зависят не от того, что говорят в столице, находящейся где-то далеко, а от клановых группировок — джузов, способных вступить в новый этап передела власти.

При том что триггером казахстанских протестов стало двукратное повышение цен на газ, первая неделя беспорядков показала: вся эта история — вообще не про газ, а совсем про другое.

Обращает на себя внимание, что продемонстрированная властями готовность вернуть прежние цены на газ, а затем и отставка правительства и другие примирительные жесты президента Касым-Жомарта Токаева возымели обратный эффект.

Все эти шаги только раззадорили протестующих, придали им уверенность в том, что нужно ещё поднажать — и власть рухнет.

Быстро забыв про цену на газ, о которой никто уже не вспоминает, они бросились ещё более исступлённо громить административные здания, устраивать акты вандализма, включая погром аэропорта Алма-Аты, захватывать арсеналы оружия. На улицах казахстанских городов развернулись настоящие бои и стал неумолимо щёлкать счётчик человеческих жертв.

Преодолев первые дни растерянности, президент Касым-Жомарт Токаев перешёл к решительным действиям, объявив о начале контртеррористической операции и обратившись за помощью к Организации Договора о коллективной безопасности.

Решение направить в страну миротворцев ОДКБ, основную часть которых, судя по всему, будут составлять российские военнослужащие, взвинтило ставки в большой казахстанской игре, выведя её на региональный уровень.

Москва бросила свой авторитет на чашу весов и в критический момент поддержала Астану, несмотря на происходивший на протяжении прошлого года рост националистических и антироссийских настроений.

Всё это даёт основание надеяться, что антиправительственные выступления в итоге будут подавлены, их организаторы и действующие лица понесут суровое наказание.

Вот только как долго будет сохраняться эта видимость стабильности, учитывая, что прежнего Казахстана, политическим демиургом которого был Нурсултан Назарбаев, больше не существует?

Елбасы, или «отец всех казахов», который вплоть до января этого года представлялся высшим моральным авторитетом и гарантом стабильности и гражданского мира, во время самой серьёзной атаки на его же собственное детище — независимое казахстанское государство — не проронил ни слова.

«Отец нации» остался в стороне от переживаемых нацией потрясений, и это означает, что прежняя вертикаль уже не работает.

Последним подтверждением этого стало и вовсе неожиданное решение президента Токаева сместить Нурсултана Назарбаева с поста председателя Совета безопасности.

И это при том, что ранее в Казахстане был принят закон, провозглашающий Нурсултана Назарбаева пожизненным главой Совета безопасности, и именно он, а не Касым-Жомарт Токаев считался лицом, принимающим главные решения в республике.

В медицине есть понятие астенического синдрома, или синдрома хронической усталости — болезненного состояния нервно-психической слабости и неустойчивости настроения, в определённый момент лишающего человека возможности прежней умственной и физической активности. Причинами астенического синдрома может стать некий сбой внутри организма.

Есть все основания полагать, что амортизация или моральный износ прежней модели развития независимого казахстанского государства во главе с Елбасы и привели к возникновению политического астенического синдрома, который можно назвать «астанический синдром».

Это серьёзно, но всё же не фатально — «астанический синдром» лечится. Просто Казахстан будет уже другим.

Пока Россия была слаба, а США активно присутствовали в Азии в военном и финансово-экономическом планах, местные режимы отдавали должное западному вектору, не забывая при этом, что без сотрудничества с Россией их национальные достояния пойдут прахом, а самих «отцов нации» отправят в утиль (а то и по следам Саддама Хуссейна) на радость «западным партнёрам» их местные «птенцы Сороса».

Поэтому после неудачных попыток закрепиться в Киргизии и Таджикистане США явно охладели к «демократизации» Средней Азии.

Разного рода фонды, НПО и НКО там конечно работали: должны же достойные люди бюджеты осваивать, в среде гуманитарной интеллигенции всегда была достаточно сильна прозападная прослойка, развивались русофобские националистические движения, поддерживавшиеся (как и в других точках постсоветского и даже постсоциалистического пространства) властями, в качестве противовеса российскому культурному, политическому, историческому, экономическому и ментальному влиянию.

Но имея возможность, базируясь в Афганистане, активно работать против местных режимов, США ограничились тем, что добились для себя (и части своих союзников) преимуществ в отдельных, интересующих их секторах экономики.

В результате политические потрясения стали опасны уже для самих американцев, так как угрожали их собственности.

Учитывая лёгкость перерастания азиатских бунтов в многолетние гражданские войны и трудность запуска мирного процесса, западный бизнес рисковал в случае политических обострений, если не лишиться формального контроля над собственностью, то оказаться не в силах эффективно управлять ею и извлекать прибыли в условиях перманентного вооружённого противостояния на соответствующих территориях.

Скорее всего, именно поэтому после 2014 года, имея возможность и политическую необходимость поджечь Среднюю Азию, связывая тем самым руки и России, и Китаю, США так и не решились на активные действия в регионе.

Ну а после выхода из Афганистана они лишились и практической возможности активно воздействовать на ситуацию и помогать своим потенциальным партнёрам.

Поэтому рискну утверждать, что новогодний мятеж в Казахстане был для США не просто ненужным, но несвоевременным и убыточным. Конечно, в Вашингтоне знали о его подготовке (не могли не знать).

Конечно, своим низовым активистам они не могли запретить участвовать в «борьбе за свободу». Но потенциальным лидерам и руководителям должны были сообщить, что хоть публично и не осудят действия оппозиции, но ничем, кроме вздохов и призывов не помогут.

То есть Вашингтон несомненно дал понять лидерам мятежников, что рассчитывать они могут только на свои силы, а США поддержат «новую власть», только если у казахов самих всё получится.

Именно поэтому прекрасно подготовленный мятеж, с массовым предательством в высших эшелонах власти, включая силовой блок и правительство в целом, стал разворачиваться по нестандартному сценарию.

Мятеж не обрёл форму цветного переворота, сразу же превратившись в дворцовый путч.

Не было на улицах «людей с хорошими лицами», об экономических требованиях забыли даже быстрее, чем они были удовлетворены, лозунги и действия в течение нескольких часов стали максимально радикальными, в традиционно склонных к бунту землях Младшего Жуза и (внезапно) в Алма-Ате (старой столице Казахстана и центре земель Старшего Жуза) администрации и силовики фактически сдали мятежникам не только власть, но и оружие.

Ставка очевидно делалась на скорость и внезапность. Мятежники должны были захватить Алма-Ату, провозгласить новое правительство (не исключено, что в его состав вошло бы большое количество старых чиновников, «перешедших на сторону народа»), объявить о низложении Токаева и заявить, что все, кто его поддерживают, являются врагами казахского народа и государственности.

Придать мятежу форму национально-освободительного восстания должен был и тот факт, что земли Среднего Жуза, куда в своё время, отсекая от власти «лишние» кланы, Назарбаев перенёс из Алма-Аты столицу (нынешний Нур-Султан, недавняя Астана), имеют наивысший процент русского населения (в отдельных регионах до 70% от общей численности). В общем, формат «восстания» — казахские Юг и Запад против русских (или пророссийских) Севера и Востока — вполне просматривался.

Очевидно, давно отстранённые от власти южные кланы, а также часть уходящей команды Назарбаева (которую Токаев медленно, но верно заменял своими ставленниками) пришли к совершенно правильному выводу о том, что организация победоносного мятежа до начала российско-американских переговоров — их единственный шанс.

США вынуждены будут поддержать их в случае победы, а значит ситуация в Казахстане так или иначе окажется главной темой переговоров в Женеве и Брюсселе.

По итогам они смогут вернуться к политике балансирования между США и РФ, поскольку и Москва, и Вашингтон, и Пекин в безальтернативной ситуации победившего мятежа должны будут признать их власть, так как у всех у них в Казахстане есть весьма серьёзные экономические интересы.

В целом надо отдать казахстанским элитам должное: мятеж они подготовили значительно лучше, чем Лёвочкин в Киеве в 2014 году или прозападные соратники Лукашенко в Белоруссии в 2020 году.

Задача во всех трёх случаях была одна и та же: заменить «неподходящего» правителя с тем, чтобы «новая власть» смогла в изменившихся условиях удержать возможность проведения политики балансирования (пресловутой «многовекторности»), без которой постсоветские государства являются нежизнеспособными кадаврами.

Украинские «европейцы» провалились, так как у них не хватило собственных сил для свержения Януковича и власть в стране перешла не к «новым людям», а непосредственно к Западу, которому политика «многовекторности» была не нужна.

Белорусские «европейцы» опростоволосились на попытке следовать рисунку классического цветного путча: с «девочками в блузочках с цветочками», массовыми маршами непонятно куда и зачем, боевиками на заднем плане, постепенным «прозрением» и «переходом на сторону народа» предателей в элитах, в целом с неспешным развитием переворота.

Лукашенко успел отойти от первоначального испуга, осознал ситуацию и обратился за помощью к России. После этого мятеж был обречён, Россия не могла допустить, чтобы пала власть, которой она оказала поддержку.

С этого момента белорусская власть оказалась в полной зависимости от Кремля — без российской поддержки контролировать ситуацию в стране она уже не может. Против неё тогда будут и пророссийские и прозападные белорусы, а чисто «пролукашенковских» (да ещё и бесплатных) слишком мало.

Поскольку же России «многовекторность» не нужна, то и в этом случае с нею было покончено.

Казахстанские мятежники учли ошибки предшественников и свой мятеж подготовили лучше всех. Он начался без раскачки и должен был завершиться 7–8 января бегством из страны президента Токаева (или расправой с ним). Но и реакция Токаева была молниеносной.

Судя по всему, консультации с Москвой начались сразу, как только был осознан масштаб мятежа (4 января).

6 января утром российские десантники уже были в Казахстане по мандату ОДКБ, то есть даже в таком случае на принятие согласованного решения главами пяти государств оставалось только пятое число.

После произошедшего в Казахстане с «многовекторностью» покончено на всём постсоветском пространстве. Уже не важно, знал ли о мятеже Назарбаев, поддерживал ли он мятежников или сознательно дал возможность своему выдвиженцу Токаеву проявить лидерские качества и окончательно легитимировать себя в качестве лидера Казахстана.

Планировавшийся частью элит бывшей союзной республики русофобский блицкриг, превратился в ещё более молниеносную победу России в рамках всего постсоветского пространства.

Во-первых, в пятый раз, после Северной Осетии, Крыма, Сирии и Белоруссии Москва показала, что умеет действовать быстро, неожиданно и максимально эффективно как с задействованием войск, так и без них (исключительно намекая на возможность применения силы).

Во-вторых, впервые был задействован механизм ОДКБ, которое многие уже объявили мертворождённой организацией, причём, в отличие от НАТО, которое годами совещается, прежде чем послать куда-нибудь роту солдат, согласованное решение было принято менее, чем за сутки.

Организация Договора о коллективной безопасности продемонстрировала свою эффективность на фоне стагнирующего НАТО.

В-третьих, как-то позабылось традиционное нежелание партнёров по ОДКБ выступать под российским командованием.

Против назначения генерал-полковника Сердюкова командующим объединёнными силами не возражал никто, ни «проевропейский» Пашинян, пожертвовавший Карабахом из-за нежелания своевременно обратиться за помощью к ОДКБ, ни «самостоятельный Лукашенко», всего полтора года назад клявшийся, что никогда белорусские солдаты не покинут родную землю для операций в рамках ОДКБ, поскольку это ОДКБ обязано защищать Белоруссию, а не Белоруссия ОДКБ.

Россия выступила в качестве однозначного и очевидного признанного лидера постсоветского пространства.

Главное же, что теперь американцам с этим жить. Они, конечно, могут попытаться «возмутиться» в Женеве. Но теперь придётся возмущаться не «односторонними действиями России», а проведённой строго в рамках устава ООН операцией шести (включая попросивший помощи Казахстан) государств.

Если вводить санкции против всех, то и активы могут быть заморожены, а то и изъяты на территориях всех государств. Так что, лучше о Казахстане не вспоминать.

Молчание или вялые протесты ясно покажут, что США больше ничего не могут противопоставить России в том регионе, который она в своих предварительных требованиях (декабрьский ультиматум Рябкова) обозначила как сферу исключительных интересов.

У союзников по НАТО (Франции и Германии) может возникнуть логичная мысль: зачем ломать копья по поводу Украины, Прибалтики, да и большей части Восточной Европы, если США всё равно не могут удержать этот плацдарм, а самой Европе конфронтация с Россией не нужна?

Жёсткая позиция ведёт США в тупик, мягкая — к капитуляции, пространство для манёвра казахстанские мятежники Вашингтону ограничили до предела: Россия с союзниками открыто подавляет «демократический» путч, а США в это время начинают с ней переговоры о комплексном урегулировании всех претензий и декларируют готовность к некоторым уступкам (выводу войск из Восточной Европы).

Провалившийся казахстанский мятеж резко ухудшил глобальные позиции США (в Средней Азии у них давно никаких позиций не было).

Поэтому американцы так расстроились, что дали указание украинскому СБУ хватать и сажать тех сетевых координаторов казахстанского мятежа, которым не повезло работать с Украины. Инициатива наказуема, тем более, если она провальна.

Ну и в качестве маленького бонуса, в отношении Китая российские позиции в Средней Азии тоже укрепились — теперь Россия выступает как лидер объединения, охватывающего большинство государств региона.

В старые времена (в конце XIX — начале ХХ века) такую форму присутствия назвали бы протекторатом, но нынче этот термин не в моде, поэтому сегодня мы говорим о несомненном региональном лидерстве России, которое без провального казахстанского мятежа ещё некоторое время не было бы таким очевидным для всех.

Тыл России прочен как никогда, на Украине и в Прибалтике эксперты и некоторые политики начали публично сомневаться в правильности ориентации на США.

С этим Россия подошла к десятому января — старту принципиальнейших консультаций по вопросу о международном порядке и системах безопасности. Посмотрим, что смогут положить на стол американцы, кроме собственных амбиций.